Макс Барри - Лексикон

Погибший мальчик был учеником выпускного класса в школе для особо одаренных детей Уильямсбурга.

Отправлено: 22 минуты назад Смотреть беседу

Итак, две недели назад я отправился на собеседование по поводу работы, и они развернули лэптоп монитором ко мне и спросили: «Это ваше?» И там было все то, что я выкладывал в свой пост даже несколько лет назад, фотки, где я пьян в стельку, или просто поддатый, или с умным видом несу какую-то подростковую чушь; в общем, представляешь…

Понятно, что работу я не получил.

Перед ЭТИМ собеседованием я стер ВСЁ: стер «Фейсбук», стер «Твиттер», все, что смог найти. Вхожу в кабинет, и первое, что они спрашивают: есть ли у меня «Фейсбук». Я отвечаю: нет. Они спрашивают: а как насчет странички на сайте колледжа, в «ЛинкдИн» и все такое. Я отвечаю: нет. Они переглядываются и говорят, что, видите ли, их компания хочет «чувствовать себя спокойно» в отношении происхождения, связей и облика своих новых сотрудников, а у меня, по всей видимости, такой подноготной нет. Они не говорят, что я что-то делаю не так, но когда у кого-то нет «Фейсбука», сразу возникает подозрение, что человек что-то скрывает, и ты заранее в проигрыше.

Самолет круто шел вверх, и Уил ждал, когда вертолет обстреляет их, или врежется в них, или взорвется без всякой причины. Но минуты текли, и ничего не происходило, только мерно гудели двигатели да за бортом простиралась ночь.

– Проскочили? – спросил он у Тома, или у Т.С. Элиота – кто его знает, как его называть. Элиот не ответил, но Уил решил, что проскочили. На него навалилась дикая усталость: минуту назад он дрожал от страха за свою жизнь, и тут вдруг захотел спать. – Я сяду, ладно?

Он прошел в хвост самолета и устроился в одном из кресел. Надо бы пристегнуться. Но концы ремня где-то далеко.

Уил открыл глаза, когда снаружи было светло. Самолет трясло и мотало. Он вцепился в подлокотники, в голове метались остатки сна. Девушка с плохими словами. Кенгуру. Двигатели натужно выли. За круглым окном Уил увидел снег и деревянный забор, и казалось, что все это очень близко и проносится мимо слишком стремительно. Звук двигателей изменился, и скорость начала падать. Мир вокруг замедлился и остановился. Элиот вышел из кабины, откинул крышку на панели сбоку и стал открывать дверь.

– Где мы?

Элиот продолжал заниматься дверью. Дверь превратилась в лесенку, и он спустился по ней.

Уил вскочил. Он не был в восторге от того, что опять придется вязнуть в снегу, но все же спустился. Элиот стоял на обочине и п и сал. Уил огляделся. Асфальт тянулся в обе стороны, насколько хватало глаз. Вдоль шоссе висели провода. И больше ничего не было.

– Отличное приземление, – сказал Уил. В ответ Элиот продолжал выдавать упругую струю мочи. – Где мы?

Элиот застегнул молнию на брюках и прошел вперед по асфальту. Уил двинулся за ним. Он обратил внимание на то, что самолет очень современный, лоснящийся и чистый, что у него вздернутые крылья. Он был на удивление большим, хотя, возможно, производил такое впечатление, потому что стоял на шоссе, там, где не должен был бы стоять.

Уил остановился рядом с Элиотом и сунул руки в карманы. Изо рта его вырывались клубочки пара.

– Что дальше?

– Поймаю попутку, попрошу подвезти. Потом позавтракаю. Очень бекона хочется. Много бекона.

Уил потопал, стряхивая снег с ботинок.

– Договорились.

– Я о себе. А ты можешь делать что хочешь.

Уил удивленно покосился на него:

– В каком смысле?

– С нами покончено. Вот в каком. Ты идешь своей дорогой, а я – своей.

– Что?

– Все кончено.

– Но поэты… Вульф… она же все еще хочет убить меня?

– О, да.

– Тогда мы должны спрятаться. Поехать к другим твоим друзьям.

– Больше никаких друзей нет.

Уил вперил в него ошеломленный взгляд:

– Нет?

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что вчера всех твоих соратников по… как бы… сопротивлению, или как его там назвать, – уничтожили? Всех до одного?

– Да.

– И у тебя нет резервной команды в другом городе или…

– Нет.

– Господи, – выдохнул Уил. – Тогда нам нужно держаться вместе.

– Гм, – не без удивления сказал Элиот.

– Она ведь и за тобой охотится, да? Вульф и тебя тоже хочет прикончить.

– Да.

– И что?

– А то, что, с твоей точки зрения, я тот, кто поможет тебе выжить. Но с моей точки зрения, ты бесполезный мешок дерьма. От тебя никакой помощи.

– Ты говорил, что я важен! Ты должен выяснить, почему я невосприимчив! К словам!

– Это было раньше, – сказал Элиот. – Обстоятельства изменились.

– Я еду с тобой, – сказал Уил. – Куда бы ты ни ехал. Я с тобой.

– Нет.

– Тебе меня не остановить. Твои вуду-слова на меня не действуют. Верно? И как же ты собираешься…

Элиот помахал пистолетом. Он его не доставал ниоткуда. Пистолет просто неожиданно появился у него в руке.

У Уила обожгло глаза.

– Видишь? – Элиот убрал пистолет. – Есть и другие методы убеждения. – Он снова устремил взгляд на горизонт.

Уил тяжело дышал.

– Ладно. Ладно. – В нем кипел гнев, и он не знал, что с ним делать. – Замечательно. Значит, вот так? – Уил пошел к самолету. Он плохо представлял, что будет делать. Но там хотя бы тепло. Что-нибудь да придумается… На полдороге он крикнул: – Что случилось в Брокен-Хилл? Вульф всех убила, да? – Элиот не шевельнулся. – Ага! Значит, ты намерен скрываться, пока она будет творить, что ей в голову взбредет, со всеми нами! Ну и скрывайся!

Уил поежился и затопал вверх по ступенькам.

Элиот стоял на шоссе, сканируя горизонт. Полы его пальто хлопали на ветру. По его оценкам, Уил должен был выкатиться из самолета минут через пять. Столько времени уйдет на то, чтобы страх быть брошенным пересилил желание согреться. Было бы здорово, если бы попутка появилась до окончания этого срока. Тогда Элиот смог бы скомпрометировать водителя и уехать, чтобы больше никогда не видеть Уила.