Джеймс Херберт - Проклятие замка Комрек

– И как же они все это устроили?

Она проигнорировала его цинизм.

– Это собрание людей с большой властью, которые называют себя…

– Дай-ка мне угадать еще раз. Саентологи? [6]Нет? Ладно, а как насчет Опус Деи? [7]Тогда, может, Каббала? [8]Это было бы забавно.

– ВД.

– Вода? Или вуду? Может, водное поло?

Она знала, что он сейчас ухмыляется.

– Нет. Вэ-Дэ. Это акроним Внутреннего двора.

– Значит, никакого отношения к религии? Политика?

– Не вполне.

– Не вполне? Что бы это значило?

– Я вытянула это название из Саймона только потому, что он был полупьян. Он снова застегнулся на все пуговицы, как только понял, что именно сказал.

Эш, к собственному удивлению, испытал надежду, что Кейт говорит не в буквальном смысле. Мысль о Мейсби, занимающемся с ней любовью, как-то злила его, хотя они с Кейт давно уже не были любовниками.

Она почувствовала его настроение так же, как перед этим почувствовала его ухмылку.

– Он зашел выпить кофе после совместного обеда, и я споила ему еще несколько порций бренди, чтобы развязать язык, а потом отправила восвояси. Но даже захмелев, он был очень сдержан.

– Значит, это все, одно название? В контракте и соглашении, которые мы подписали, значится компания «Мейсби и партнеры», действующая от имени замка Комрек. Ни в одном из этих документов я не видел названия «Внутренний двор». Только имя: сэр Виктор Хельстрем.

– Знаю. Вот как они засекречены. Но я узнала кое-что еще.

– О Внутреннем дворе? – Эш говорил теперь смехотворно приглушенным голосом.

– Вроде того, но не напрямую. Человек, которого медсестра Кранц обнаружила пригвожденным к стене. Он, между прочим, внезапно упал, как раз когда она звала на помощь по радио. Она сказала, что он свертывался головой вперед, словно сдираясь со стены, как липучка. Тяжесть его тела высвободила ноги.

– Значит, касательно того, что он был подвешен над полом, у нас есть только утверждение этой медсестры.

– Да, но зачем бы ей лгать? Кранц в Комреке на хорошем счету, и она явно не склонна к преувеличениям. Ей поверили, пусть даже и при ближайшем рассмотрении ран на руках и ногах не обнаружили.

– Несколько трудно такое себе представить. Я имею в виду, тело взрослого человека прилепилось к стене довольно высоко над полом без видимых средств поддержки?

– Дэвид, в прошлом ты и сам видел необычайные вещи.

Он на какое-то время умолк, и Кейт пожалела, что потревожила злополучные воспоминания.

– Дэвид?..

– Да, прости. Говоришь, этот Внутренний двор как-то связан с человеком, пригвожденным к стене в том замке?

– Лишь тем, что эта организация владеет замком Комрек, а у него был своего рода договор с ВД о предоставлении ему там убежища.

– Только не говори мне, что его наказали за нарушение правил. От этого мне определенно станет не по себе.

– Нет-нет. У нас-то все в порядке.

– Мы узнаем, что это так, только в том случае, если сами нарушим наш с ними контракт. Нет ли каких штрафных санкций, которые я пропустил? Помимо соглашения о секретности, я имею в виду.

– Ты же прочел оба контракта.

– Я их просмотрел . С мелким шрифтом я не возился – думал, что ты и так прошлась по всему расческой с мелкими зубьями.

– Так я и сделала, и у нас никаких проблем. Но позволь мне вернуться к делу.

– Я слушаю.

– Саймон назвал мне, – а потом пожалел об этом, заставив меня поклясться держать это при себе, – назвал мне имя той бедной жертвы в замке.

– Это кто-то, кого я знаю?

– Ты мог о нем слышать год назад или около того. Помнишь сообщения на первых полосах о миллионере, капиталисте-предпринимателе, который покончил с собой, войдя в Северное море? Он еще оставил на берегу свой бумажник с кредитными картами, водительские права, свою машину с ключами в замке зажигания?

Эш напряг мозги.

– Да… Да, кажется, припоминаю… когда бизнес едва не обанкротил страну. Разве несколько финансистов не покончили тогда с собой, потому что иначе теряли все, включая своих дорогостоящих жен и любовниц?

– Вечный ты циник.

– Это в моей природе. Но я, да, помню ту историю, о ней сообщали в новостях по всему миру, потому что такое происходило глобально, особенно в Америке.

– Это было потому, что в нашей стране он стал первым. Его звали Дуглас Хойл.

Эш коротко вздохнул.

– Ты же не говоришь, что жертва в Комреке и Хойл – это одно и то же лицо? Так называемый финансовый гений, который безумно рисковал деньгами других и все потерял?

– Одно и то же. Его прославленная и когда-то очень уважаемая компания потеряла миллионы из денег своих клиентов.

– А Хойл нашел выход, – выдохнул Эш.

– Да, Дэвид. Дуглас Хойл, якобы умерший финансовый гений, который не совершал самоубийства путем утопления в море, как все уверовали, – вот почему его тела так и не нашли, – но скрылся в замке Комрек.

– Господи. Погоди. Разве полиция не продвинулась в своем расследовании чуть дальше бумажника и автомобиля с ключами, которые остались на берегу? Такое пробовали и раньше. Потом имелись его жена и семья, деловые партнеры, наконец, – разве власти не нашли бы его через них?

– У него не было контактов с семьей с того самого дня, как он пропал. Это, видимо, строгое условие, налагаемое на клиентуру Комрека. Он знал, что больше никогда не увидит своих близких и друзей. Ох, да и цена этого убежища ошеломляюще высока.

– Я думал, Хойл обанкротился.

– Насколько известно налоговикам из Сити и его собственным инвесторам, так оно и было.

– Неудивительно, что Саймон Мейсби помалкивает о своих работодателях.

– Говорю же, члены Внутреннего двора – это очень влиятельные, могущественные люди. И невероятно богатые. И очень скрытные. Вот почему ни ты, ни миллионы других людей никогда о них не слышали.

– Значит, они вне закона?

– Я бы сказала, что они выше закона.

– Никто не выше закона.

– Полагай так и дальше, Дэвид: это поможет тебе лучше себя чувствовать. Теперь слушай: кто они, что они и где они, не важно. Нам – главным образом, тебе – предстоит разобраться с нашим поручением.

– Боже, мне и до этого было не по себе…

– Может, мне не надо было тебе об этом рассказывать.

– Почему же, Кейт, ты рассказала?

– Потому что Саймон Мейсби – просто старый знакомый, а ты для меня – нечто большее. Я не хочу, чтобы ты действовал вслепую.

– Я могу прямо сейчас выйти из самолета.

– Нет, мы связаны договором. Если бы ты отказался от сделки, пришлось бы заплатить слишком высокую цену. Поверь мне. Кроме того, Саймон оказался бы в большой беде, если бы открылось, что он был таким болтуном. Минуту назад я назвала его старым знакомым, но ВД не сделает скидки даже ради этого.

– Хорошо. Буду действовать, как запланировано.