Бентли Литтл - Призыв

Вудс объявлял официальной причиной смерти, если перевести его заключение на обычный язык, обескровливание, или «полную потерю крови», но обстоятельства, с которыми была связана эта потеря, были пугающими. Из трупа Мануэля Торреса были удалены не только кровь, но и вода, спинномозговая жидкость, слюна, семенная жидкость и даже желчь, то есть все жидкости, производившиеся человеческим телом и сохранявшиеся в нем. И все эти жидкости были высосаны через единственное круглое отверстие на шее механика.

Именно слово «высосаны» они всячески старались обойти и боялись произносить. Это было, конечно, нелепо, но и ужасно до крайности. Роберт расспросил коронера обо всем, что тот обнаружил, – в частности, о том, мог ли какой-то безумец высосать все эти жидкости, прижавшись губами к ране на шее покойного. Он знал, поскольку видел съеженное тело Мануэля, что это нелепая и абсурдная идея, но Вудс ответил на вопрос серьезно. Да, это возможно, если использовать достаточно мощный насос, чтобы выкачать жидкость через окружающие внутренние органы мембраны, но не слишком мощный, иначе все органы были бы разрушены. Коронер сообщил, что никогда не слышал о существовании подобного устройства; кроме того, было непонятно, как оно могло позволить добиться такого же результата, воздействуя на гораздо менее прочные телесные структуры найденных рядом с трупом мертвых животных.

Правда заключалась в том, что ни один из них совершенно не представлял, как такое могло случиться. Единственной «теорией», которая могла бы все объяснить, был вампиризм.

Но вампиров не существует.

Роберт озяб, хотя ночь и не была холодной. Короткие волоски на его затылке и сзади на шее стояли дыбом. Он был рад тому, что Тед дежурил сегодня. Ему не хотелось сейчас оказаться одному в здании полиции. Трусишка, сказал он самому себе, покачал головой и кисло улыбнулся, открывая стеклянную дверь.

Роберт Картер. Жалкий трусишка. Это было бы хорошим названием для его автобиографии.

Он вошел и кивнул Теду, сидевшему за стойкой.

– Как сегодня дела?

– Никак.

– Хорошо.

Тед встал и потянулся, выпрямив спину.

– Хотя… Мэри-Бет Виджил снова звонила. Она говорит, Майк так и не нашелся. – Роберт нахмурился.

– И что ты ей сказал?

– Сказал, что ей нужно подождать двадцать четыре часа, а потом написать запрос на поиски пропавшего человека. Она говорит, что уже прошло двенадцать часов.

– Черт.

Мэри-Бет звонила днем и сообщила им, что ее отец не вернулся из поездки на грузовике в Каса-Гранде. Он позвонил ей из закусочной «Дэйри Куин» в Каса-Гранде, перед тем как отправиться домой в Рио-Верди, и обещал, что будет дома через два часа. Когда прошло три с половиной часа, а он так и не приехал, Мэри-Бет позвонила в полицию. Они связались с Департаментом общественной безопасности, чтобы узнать, не было ли аварий на шоссе, но все было спокойно, и они решили, что Майк остановился у какой-то закусочной, чтобы съесть кусок пирога или просто справить малую нужду. Он иногда мог пропустить рюмочку в баре «У Николь», а иногда – подобрать пассажиров и подвезти их за плату, когда оказывался совсем на мели.

Но на этот раз Роберт был обеспокоен. Это было не похоже на Майка – исчезнуть на такой длительный срок, никого не предупредив, где он находится; а особенно смущало, что он звонил дочери и сообщил, когда именно вернется.

– Ты звонил еще раз в департамент? – спросил он Теда.

Его заместитель утвердительно кивнул.

– Ни аварий, ни пробок. Их вертолет пролетел по всему маршруту примерно за час до заката.

Роберта снова зазнобило. Вероятно, эти эпизоды не были связаны, боже, он надеялся, что они не связаны, но он не мог не думать о том, что тот, кто убил Мануэля Торреса, все еще разгуливает на свободе.

Он представил Майка, лежащего на дне оврага, его скрюченное, съежившееся и обезвоженное тело. Беспокойство, видимо, отразилось на его лице, потому что Тед сочувственно посмотрел на него.

– Ты выглядишь измотанным.

– Да, – признал Роберт.

– Оправляйся домой и отдохни.

Роберт в знак несогласия покачал головой.

– Мы должны найти какие-нибудь ключи к этому убийству.

– Сегодня? Сегодня мы уже ничего не добьемся. Отправляйся домой.

Роберт провел рукой по волосам и посмотрел на своего заместителем. Внезапно на него навалилась безмерная усталость. Он потер рукой глаза и сказал:

– Ты прав. – Перегнулся через барьер и взял пачку форм, скрепленных резинкой. – Я выключу автоответчик, чтобы самому принимать звонки. Если позвонят из Департамента общественной безопасности или еще что-то всплывет – дай мне знать.

– Ладно.

Было уже поздно, и улицы опустели, когда Роберт ехал домой. Он миновал дом Рича и уже собирался, как обычно, посигналить ему, но заметил, что свет нигде в доме не горит, и понял, что брат и его домашние уже спят. Он свернул на улицу Сейджбраш, чувствуя себя одиноким. Луна уже взошла; она отражалась в окнах на фасадах всех домов на правой стороне улицы, и в ее тусклом голубоватом свете улицы выглядели пустынными и заброшенными, будто в каком-то призрачном городке.

Дорога сделала поворот у подножия холма – и началась пустыня. Дома здесь стояли дальше друг от друга, разделенные участками песка.

Во времена его родителей здесь почти никто не жил, и школьный автобус специально заезжал сюда, отклоняясь от основного маршрута, чтобы подобрать его и Рича. С тех пор появились новые дома, но этот район все еще был наименее населенной частью Рио-Верди, в котором кактусов насчитывалось гораздо больше, чем людей. Бо́льшую часть времени ему это нравилось: он мог включать свое стерео на полную катушку, не опасаясь побеспокоить своих соседей, или тренироваться в стрельбе в пустыне за домом, не опасаясь, что может попасть во что-то, кроме камней. Но иногда Роберт все-таки чувствовал свою изолированность от остального города, от остального мира; в такие минуты он думал, что вместо того, чтобы выкупать долю Рича, ему стоило продать родительский дом, и тогда они с братом оба переехали бы ближе к городку.

Он притормозил у своего почтового ящика и опустил стекло, проверяя, не пришла ли почта. Вытащил три счета, бросил их на пассажирское сиденье, потом проехал по старым мосткам через канаву и остановился на немощеной дорожке перед сараем для хранения инструментов.

Когда он входил, как всегда, в доме никого не было, и в безмолвной гостиной царила темнота. Он жил один уже дольше, чем был женат, но все-таки успел привыкнуть к некоторым обстоятельствам семейной жизни и скучал по ним.

Одним из них было возвращение в теплый и освещенный дом.

Роберт бросил ключи на кофейный столик и включил свет в гостиной, столовой и на кухне. В доме, как ему показалось, было тише, чем обычно. Роберт подошел к телевизору и включил его, чтобы слышать хотя бы какие-то звуки. На канале HBO показывали фильм, в котором полицейский детектив приглашал молодую симпатичную женщину зайти к нему домой.