Бентли Литтл - Призыв

Роберт подошел к бару и шагнул в сумрак. Он услышал голос коронера до того, как его глаза адаптировались к полумраку, и направился в дальний угол бара, ощупью пробираясь между столами.

Перед Вудсом стояли три пустых стакана, а еще один, полный, был у него в руке. Он не поднял головы, когда подошел Роберт, но подвинулся, похлопав рядом с собой по скамье.

– Присаживайтесь.

– Все прямо как во второсортном фильме. – Роберт обошел стол и сел. – В чем дело-то?

– В вампирах.

– Что за дерьмо?

– Я серьезно.

– Насчет вампиров?

– Вы меня знаете, Роберт. Я не суеверен. Но и не туп. Я в достаточной степени непредвзятый человек, чтобы отказаться от своих теорий, если они не работают, и изменить свои взгляды, если доказательства опровергают их. – Вудс изрядно глотнул из своего стакана. – И я заблуждался.

– Да бросьте, вы просто пьяны.

– Я пьян, но думаю так вовсе не потому, что слишком много выпил. Мне пришлось столько выпить, потому что я так думаю… Вампиры существуют, друг мой. И один из них – здесь. Или не один. Кто знает? – Вудс прикончил свой стакан и заказал еще один.

Роберт похолодел, но старался говорить спокойно и рационально.

– Почему вы так решили?

– Я об этом уже давно думаю. После вскрытия Мануэля. Вы знаете, что это я предложил его кремировать. И я уверен, вы знаете почему.

Роберт ничего не сказал, и ему вдруг тоже захотелось выпить.

– Мне сегодня днем позвонил Эд Дюрем. Он, как вам известно, вскрывал животных. Его они, похоже, так не напугали, как меня напугал Мануэль – может быть, потому, что это были животные, а не люди, – но, когда он позвонил сегодня, его голос звучал необычно, и было очевидно, что он боится. Он просил меня немедленно приехать, так как у него серьезная проблема. Я понял, что случилось что-то серьезное, и поспешил туда. Когда я вошел в ветеринарную клинику, там было тихо. Тихо!.. Вы знаете такие места. Обычно там так шумно, что самого себя трудно услышать: мяуканье, лай, блеяние без конца… Но в этот раз всего этого не было, и, должен вам признаться, меня била дрожь.

Я вышел из клиники и увидел его – Эд был похож на привидение. Он ничего мне не сказал, только открыл дверь, ведущую на задний двор, и я пошел туда вслед за ним. Животные были мертвы, абсолютно все. Обескровлены. Как те, из оврага. Я видел их, лежавших в клетках – собаки и кошки, хомячки и пушистые кролики, а через окно я увидел лежавших на земле лошадей. Я никогда не видел ничего подобного. В какой-то момент я подумал, вдруг это какой-то неизвестный вирус или разработанное правительством биологическое оружие, которое случайно попало в атмосферу и было разнесено ветром, а я не заметил этого, когда вскрывал Мануэля, поскольку не догадывался об этом? Но потом я посмотрел на полосатого кота в ближайшей ко мне клетке, у которого шея была обрита, так как его, очевидно, готовили к операции, и увидел на его шее раны – и понял, что это вампир. Я знал это. Было только непонятно, как вампир сумел открыть каждую клетку, вытащить из них животных, укусить их, а потом снова положить их в клетки и запереть.

Эд спросил меня, как ему сообщить людям, что их любимцы умерли. Он спрашивал меня, что будет со страховкой и что будет с его служащими. Он говорил обо всех этих пустяках, и я ему ответил, что есть нечто гораздо более серьезное, о чем ему нужно беспокоиться, и тогда он замолчал. Я думаю, что он давно все понял, но не хотел признаться себе в этом.

– Замечательно, – пробормотал Роберт.

Подошел бармен с напитком для Вудса, и Роберт заказал себе шотландский виски, причем двойной.

– Я хочу знать, что мы с этим собираемся делать? Мы знаем о том, что здесь происходит, и не можем ходить вокруг да около, будто ничего не видим дальше собственной задницы.

– Вы думаете, что мы именно этим занимаемся?

– Не стоит хорохориться и обижаться. Я знаю, что вы пытаетесь найти убийцу – вампира, давайте говорить откровенно, – но я имею в виду наступательные, а не оборонительные меры. Нам нужна какая-то профилактическая медицина.

Бармен вернулся с виски для Роберта. Тот поблагодарил бармена и залпом выпил содержимое стакана.

– Вы действительно думаете, что тут есть вампир?

– А вы разве нет?

Роберт в сомнении покачала головой.

– Я не знаю.

– Но вы допускаете такую возможность?

Шериф кивнул.

– Да.

– Нам нужно разработать план. – Вудс улыбнулся. – Взять ситуацию под свой контроль. Если я что-то и узнал из фильмов – тем, у кого власть, не следует скрывать от людей информацию, если они располагают фактами.

– Фактами?

– Нам нужно разработать какой-то план гражданской обороны. С распространением информации не будет проблем. У нас есть ваш брат. Мы не должны провоцировать панику. – Вудс допил свой виски. – Вы согласны, что это сделал вампир, да?

Роберт глубоко вздохнул.

– Возможно.

Вудс посмотрел на него и кивнул. Потом оба заказали еще по стакану.

Роберт ехал домой. Это было глупо и безответственно – сесть за руль после нескольких порций виски, но он был начальником полиции, и вряд ли ночью в это время кто-то мог встретиться ему на дороге.

Пошатываясь, Роберт вошел в дом и немедленно запер за собой дверь. Включил свет в гостиной, потом в кухне, в столовой, в сарае, в спальне, в туалетах. Просто на всякий случай.

В доме было пусто.

Он справил малую нужду, подошел к раковине, побрызгал холодной водой себе в лицо и почувствовал себя немного лучше.

По дороге в спальню Роберт остановился ненадолго перед книжным шкафом и просмотрел названия на видеокассетах. Большинство из них он уже смотрел и не стал бы смотреть второй раз. Когда у него появился первый видеомагнитофон, первые несколько лет у Роберта была просто мания записывать все подряд: у него было абсурдное желание владеть всем, что он когда-либо посмотрел. И вот история его видеомании стояла перед ним на полках в хронологическом порядке.

Теперь названия кассет напоминали ему о Джули. Он медленно пересек комнату и лег на кровать, не снимая одежды и даже ботинок. Затем повернулся на бок, глядя на некрашеный дубовой комод и рисунок с розовыми цветами, висевший на стене над ним. Он понял, что ничего не поменял в обстановке с тех пор, как Джули ушла. Мебель и украшения – все это выбирала она по своему вкусу. Годами он, не задумываясь, убирал, наводил порядок, ремонтировал и жил среди вещей своей бывшей жены. Это был ее мир, а не его. Забавно, что он почему-то не замечал этого раньше. На самом деле это не забавно, а печально. Он был похож на тех жалких стариков, которые стремились сохранить воспоминания о своих женах, храня их одежду, парфюмерию и личные вещи долгие годы, после того как жены умерли.

Это то, что он пытался делать? Цепляться за память о Джули?