Гай Гэвриел Кей - Звездная река

Она овладела телом Чжили от боли и ярости, из-за страданий ее собственной неупокоенной души, а потом оставила его – оставила в целости, – когда мастер ритуалов, чье имя Пэн будет прославлять до самой смерти, пришел к ним и принес избавление в зеленом свете.

Чжили не суждено было выйти замуж, покинуть их деревню. Она отправилась служить в храме Священного пути вскоре после той ночи силы, когда светлячки поздней осени собрались (может, на запах?) у их дома, и факелы коптили на одной длинной деревенской улице, а потом над выкопанными костями у речной дороги. Она там счастлива, Чжили, она в конце концов прошла посвящение и стала одной из жриц, а не просто прислужницей.

Ее младшая сестра удачно вышла замуж в деревню к северу от них. Она умерла при родах первого ребенка, вскоре после того, как более крупные бедствия обрушились на их страну. Ребенок, мальчик, прожил очень недолго, потом тоже умер. У Пэн нет внуков ни от дочерей, ни от сына, которого призвали в армию в семнадцать лет и погнали на север. Они никогда больше его не видели после того, как за ротой на дороге улеглась пыль. Ее муж после этого стал другим человеком. Она помнит тот день, когда смотрела на уходящего от нее сына. Она видит это по ночам в тишине.

Есть предел тому, что может сделать женщина для своих детей в тяжелые, темные, полные горя времена в этом мире.

Летом степное племя цзэни с северо-востока находилось еще дальше на севере, у истока Черной реки, которая служила границей их традиционных пастбищ. Река оттуда текла на восток по холмистой и поросшей лесом местности, перед тем как впадала в море.

Лето выдалось сухое, но не опасно сухое, и стада находили себе достаточно корма. Молодой каган цзэни начинал подумывать о переходе на юго-запад, который они совершат с наступлением осени. К зиме они уже будут далеко отсюда, хоть и недостаточно далеко, чтобы уйти от острого, как кинжал, северного ветра и грядущих снегопадов, когда по ночам будут рыскать голодные стаи осмелевших волков.

Это была трудная жизнь. Но другой жизни они не знали.

Летом, сейчас, волки оставались для них угрозой, но лето давало им возможность прокормиться и не рисковать встретиться с людьми, а волки этих степей были самыми умными – и поэтому опасными – на земле. Ходило столько рассказов, и в том числе о том, как они иногда могут перейти грань между животным и человеком. Или как люди могут перейти на другую сторону и стать похожими на волков. Шаманы строили мост через эту пропасть не всегда с добрыми намерениями.

Благосклонность, доброта, безопасность, спокойствие, не были присущи этим местам ни при свете дня под высоким небом бога, ни ночью под его звездами.

Поэтому цзэни выставляли часовых, всегда. Все племена так поступали на обширных пространствах степей, простирающихся от зазубренных и поросших лесом гор недалеко отсюда на тысячи ли на запад до пустынь, где никто не мог жить, да никто и не пытался.

Это означало, что в ту летнюю ночь часовые стояли на своих постах.

О-Яню, младшему и любимому брату кагана, в то лето исполнилось четырнадцать лет. Его назначили караульным вместе с другими юношами в ту летнюю ночь. Так юношей постепенно приучали к их обязанностям. Стоять летом в карауле у лагеря возле реки было легче, чем делать то же самое в зимнюю ночь, когда волки смелее, а стада могут отойти дальше от основного лагеря племени.

Не было никаких причин ожидать более серьезной опасности, чем волк-одиночка, иногда большой кот, далеко забравшийся от своей обычной территории, которого привлекло присутствие такого количества животных, несмотря на страх перед людьми. Но коты тоже приходили по одному.

О-Янь серьезно относился к своему заданию, понимая: от него ожидают, что со временем он будет играть важную роль в племени, помогать своему брату, всем трем старшим братьям. Он гордился своей семьей, стремился быть достойным своей принадлежности к ней. Он говорил с семью другими мальчиками, стоящими в карауле сегодня, о том, как неправильно бояться, вздрагивать при каждом звуке, который издают животные.

Они считали его своим лидером, и не только из-за его семьи. Поведение О-Яня, его хладнокровие уже были всем известны. Он умел внушать уверенность.

Всадник цзэни, сказал он им (а они скоро будут полноправными всадниками), умеет отличить беспокойную лошадь от угрозы в ночной темноте.

Сегодня луны не было. О-Янь неохотно признался себе, что он предпочел бы, чтобы ему было лучше видно черную степь. Но когда это мир облегчал жизнь людям? Жизнь – это бесконечная череда испытаний. Его брат, каган, любит это повторять. Они живут не такой праздной, никчемной жизнью, как люди на далеком юге. Тамошние жители слабые, ленивые, они не достойны дара жизни, который бог Неба послал всем людям.

Катаец погиб бы, столкнувшись с трудностями степей, так О-Пан не раз говорил своему младшему брату. Он умер бы даже теплым летом, не говоря уже о зиме! А сяолюй, их правители? Они тоже становятся слабыми, эти степняки строят города и живут в них!

Цзэни и другие племена признают власть сяолюй, платят дань императору ради мира на северо-востоке (другие делают то же самое на западе), но все равно остаются гордым народом. Гордость присуща народам степей. Если за мир на их пастбищах приходилось расплачиваться осенней данью (и ночным танцем), то такую цену маленькое племя согласно платить. Ни один настоящий вождь не позволит своим чувствам поставить под угрозу свой народ.

Наше племя – это наша семья, так говорил О-Пан своим братьям.

О-Янь, самый младший, серьезно слушал, даже когда ему было десять-одиннадцать лет, он был серьезным, наблюдательным ребенком, рожденным по предсказанию шамана. Старик бросал кости убитого ягненка и пил кровь из своей каменной чаши в ту ночь, когда О-Янь с криком явился в этот мир. Он предсказал, что судьба этого мальчика может быть такой яркой, как ни у одного цзэни со времени начала существования племени.

Пророчество – вещь коварная. Необходимо уцелеть и пережить столько опасностей – болезни, голод, несчастные случаи, войны – и стать взрослым человеком, чтобы такое будущее могло прийти, чтобы боги его позволили.

О-Янь, приучавший себя быть расслабленным и настороженным – трудное сочетание, – услышал справа, в стороне от лошадей, какой-то звук. Он мог иметь разные причины: маленький зверек, змея, столкнувшая камень…

Он повернулся и посмотрел в темноту. Стрела попала ему в глаз, и он умер на месте, храбрый, умный, слишком молодой. Он упал со слабым звоном, который могли услышать, если бы кто-то был рядом. Но рядом никого не было.

Никто, кроме того человека, который его убил, не знал о том тихом звуке, который услышал О-Янь. Этот звук не был случайным, конечно, его целью было заставить мальчика обернуться, подставить свое лицо и тело стреле, которая унесла его жизнь.