Array Коллектив авторов - Мать извела меня, папа сожрал меня. Сказки на новый лад

– Мои грибочки, – проворковала Лючия. – Красавцы мои! Так бы все и перецеловала. Этот год был просто потрясающий. Сегодня я приготовлю с курицей, наверное, видов восемь грибов, которые весной принесла из лесу.

– А вы… хорошо разбираетесь в грибах? – Дрогнувший голос меня все-таки выдал.

Лючия рассмеялась:

– Нелсон ест мои грибочки не первый год и видите – жив-здоров. Не волнуйтесь, я посылаю в Вашингтон на анализ споры от каждого найденного гриба. Никто не знает, что так можно делать, но это единственный способ обезопасить себя. Вот один мой друг всю жизнь собирает грибы, но прошлой весной съел что-то вроде вполне обычное и едва успел позвонить в токсикологический центр, пока совсем не потерял чувствительность в…

– У меня есть идея, – перебил Нелсон. – Давайте сначала покормим Полли и сутки понаблюдаем, выживет или нет.

Наверное, меня ободрила бы эта милая шутка, которую могут себе позволить только счастливо женатые пары, если бы я всерьез не подозревала, что эти двое вполне способны сидеть за столом, трепаться об исследованиях Нелсона и проектах Лючии, время от времени проверяя, не померла ли я после ужина. Хотя… отравление грибами по крайне мере освободило бы меня от поездки в город и разговора с Марианной.

К еде мы все же приступили вместе, это обнадеживало, и ужин был так хорош, что никому уже не было дела даже до его смертельной опасности. Нелсон сидел напротив, спиной к окну, и за едой я часто отвлекалась на чьи-то черные тени, мелькавшие за стеклом.

– Что это за птички там? – спросила я наконец.

– Летучие мыши, милочка, – сказала Лючия. – Правда, у меня мышки особенные. Обычно они пищат, ну, знаете, как обычные мыши. А мои мяукают, как котята. Правда, Гекуба, любовь моя? Покажи ребятам, как наши мышки разговаривают.

Лючия не помнила, заправлена ли у нее машина, поэтому мы сели в «фольксваген» Нелсона, где в багажнике еще валялись наши спальные мешки. Я предложила Лючии сесть впереди. А она вдруг взяла и согласилась. Потом мне приходилось встречать людей, которые ловят вас на простую вежливость: это такая злобная детская уловка, на которую попадаешься снова и снова. Я втиснулась на заднее сиденье – ну и черт с ними, хотя бы смена обстановки.

Лючия скользнула на переднее.

– Не верю я в ремни безопасности. По-моему, это фашистский заговор.

И перед моим мысленным взором разыгрался мрачный сценарий. У Нелсона случается «период», Лючия не пристегнута… Стала ли эта картина еще ужаснее от того, что я втайне желала увидеть ее наяву? Я сидела на заднем сиденье, как надувшийся, обиженный ребенок. Воображала всякие гадости про Нелсона с Лючией – наверняка же их связывает не только Марианна. По характеру оба они разрушители, им нравится уничтожать чужую радость, нравится заставлять вас ненавидеть то, что вы иначе бы полюбили – Моцарта, васильки, грибы, вкусную еду… а если о Нелсоне, то всю мою жизнь.

На какую-то долю секунды я пожалела Марианну. И вдруг перепугалась до полусмерти – я одна, брошена на милость Лючии и Нелсона, как героиня триллера. Как Ингрид Бергман в «Дурной славе», в лапах Клода Рейнза и его злобной матери в Южной Америке. Однако Лючия с Нелсоном отнюдь не замышляли убийство. Им достаточно было лишь обидеть меня посильнее. Хотя я – ни тогда, ни сейчас – не знаю наверняка, понимали они это, думали о чем-то подобном вообще или нет.

Был теплый июльский вечер. Мы ехали вдоль реки, мимо водопада. На нас летели брызги света и воды, бусинами покрывали машину. Впереди расстилалась долина, разворачивались поля, утыканные сараями, силосными башнями, фермерскими домиками и огородами: тихие фасады, за которыми люди и домашние животные, должно быть, ужинают… где-то внутри, спрятанные от золотого закатного света.

– Смотрите! – воскликнула я, хотя Нелсон и Лючия уже повернули головы к яркому клину солнца, который падал на землю из высокого облака.

– Говорят, что я все выдумываю, – сказала Лючия, – но я точно знаю, у меня паранормальные способности. Вчера утром проснулась – и точно знала, что поговорю с Марианной, хотя, господи боже мой, последний раз мы с ней разговаривали в начале весны. А в тот раз, когда она отравилась газом у тебя дома, Нелсон, я была на вечеринке в Манхэттене, и как раз, когда моя дочь хотела себя убить, я вдруг грохнулась в обморок и заблевала весь стол.

Повисло молчание.

– Двести лет назад, – сказал Нелсон, – мои предки на кострах сжигали таких женщин, как ты и Марианна.

Теперь я радовалась, что сижу сзади. Мне хотелось зарыться в бугорчатое сиденье и не обижаться на то, что предки Нелсона не стали бы тратить время на сжигание женщины вроде меня.

– Жители этого городка сделали бы то же самое, – кивнула Лючия. – Они бы изжарили меня в масле на главной улице, если бы хоть что-то обо мне знали.

Только тут до меня дошло, что мы уже въехали в городок. По дороге к Лючии мы с Нелсоном миновали много симпатичных деревушек, забитых семейными парами туристов, скупавших кленовые продукты. Городок Лючии был совсем не такого типа. Два мрачных ряда неогреческих домов в потеках воды вели к местному деловому району на пыльном перекрестке: автозаправка, почта, продовольственный и хозяйственный магазины – и совершенно не собирались завлекать приезжих или заботиться о всяких нежностях и рюшечках вроде тротуаров. Я попробовала представить нашу с Нелсоном жизнь в таком городке, в каком-нибудь доме посимпатичнее… где-нибудь здесь Нелсон мог бы преподавать… однако заглядывать в будущее, видимо, – не слишком хорошая мысль.

– Если бы они только знали… – мрачно начала Лючия, – о нас с Гекубой… о моих работах… таких анархичных, антипуританских, провокационных! А так для этих людей я просто сумасшедшая итальянка – дом вечно разваливается, все расчеты в банке по клирингу… Правда, люди делятся со мной сплетнями – плотники, электрики, водопроводчики. На самом деле городок этот просто гадюшник.

О каких людях она говорила? На улицах не было ни души – ни гоняющих на великах детей, ни их родителей со шлангами или газонокосилками. Будто сюда упала бомба, пока мы гостили у Лючии, и выжили только мы.

– Поверни вон туда, – показала Лючия. Нелсон остановился у продуктового в кирпично-шлакоблочном одноэтажном строении с черными масляными пятнами. У стены прилепились телефонная будка и расшатанная садовая скамейка с видом на бензоколонку.

– О боже! О боже! О боже! – закричала Лючия.

– Что случилось? – всполошился Нелсон, даже я слабым эхом отозвалась с заднего сиденья:

– Что с вами?

– Я забыла кошелек. Поехали домой. Я не застану Марианну!

– У меня есть деньги, – сказал Нелсон. – В магазине можно разменять?

– Попробую. – Лючия покачала головой, раздувая ноздри и сопя. Будто я оказалась в машине с испуганной пони. – Тут две тетки работают, они сестры, одна – ничего, вторая – стерва. И не знаешь, на кого наткнешься.