Линкольн Чайлд - Третьи врата

— Во сколько это было?

— В час тридцать.

Логан сделал пометку в блокноте.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Второй раз это произошло позапрошлой ночью. Перлмуттер лежал в госпитале, и мне приходилось все делать самому. Накопилась куча дел, и я пришел сюда после ужина, чтобы все разгрести. Для этого мне потребовалось больше времени, чем казалось вначале. Я как раз вписывал последние данные в журнал, как раздалось знакомое пиканье и проснулся LEO. И перепугался же я… до чертиков, надо сказать.

— А сколько было времени?

Фонтейн подумал мгновение.

— Час тридцать. Так же, как и в первый раз.

«Слишком пунктуален для гремлина», — подумал Логан.

— Как действует этот телефон?

— Довольно прямолинейно. Устанавливаешь спутниковую связь, проверяешь восходящие и нисходящие числа. С этого момента все зависит от того, что и как ты передаешь. Аналоговый или цифровой сигнал, голос, интернет-страница, электронное письмо и так далее.

— Из того, что вы мне рассказали, можно предположить, что телефон не имеет встроенного таймера.

Фонтейн кивнул.

— Вы ведете журнал использования спутникового телефона?

— Конечно. Босс настаивает на том, чтобы мы все записывали — кто направил запрос, с кем осуществлялась связь, в чем она заключалась… — Он похлопал по толстым черным переплетам, стоявшим на полке позади него.

— Ведет ли телефон внутренний журнал использования?

— Да. Во флеш-памяти. Потом приходится вручную стирать ее с передней панели.

— Когда вы в последний раз стирали журнал?

— А он не стирался с тех пор, как здесь развернулась наша деятельность. Для того чтобы это сделать, необходим пароль. — Фонтейн нахмурился. — Вы думаете, что… — Его голос замолк.

— Я думаю, — спокойно произнес Логан, — что нам следует проверить внутренний журнал. Прямо сейчас.

Когда Логана пригласили в конференц-зал на совещание, он предположил, что группа собравшихся будет такой же большой, как и на предыдущем, посвященном обсуждению происшествия с генератором. Однако вместо этого он обнаружил, что большая комната полупуста. В ней находились Фенвик Марч с одним из своих помощников, Тина Ромеро, Итан Раш, Фрэнк Валентино и еще два человека, которых он не знал.

Оглядывая небольшую группу, Джереми решил, что, вероятно, он мог бы захватить сюда свое открытие.

Вошел Стоун в сопровождении личного секретаря. Закрыв дверь, он миновал пару стульев, прошел в центр зала, занял место перед демонстрационной доской и резко произнес:

— Итак, господа, начнем. Пожалуйста, докладывайте кратко и по существу. Фенвик, начнем с вас.

Археолог пошуршал своими набросками и прочистил горло.

— Мы уже начали составлять инвентарную ведомость находок на основании видеоанализа камеры один. Наш эксперт по древним надписям записывает все в единый журнал. И, с позволения доктора Раша, мы отправим вниз топографа для того, чтобы тот сделал подробные измерения первой камеры и опись ее содержимого.

Стоун кивнул в знак одобрения.

— Наш историк искусств анализирует картины. На основании отснятого видеоматериала она приходит к тому, что те, несомненно, являются древнейшими из всех обнаруженных до сих пор. Возраст такой же древний, как и Расписной гробницы 100 в Иераконполе.

— Очень хорошо, — похвалил босс.

— На основании визуального осмотра артефактов можно сказать, что они находятся в прекрасном состоянии, учитывая их возраст; тем не менее некоторые из них нуждаются в тщательной реставрации. Кувшины с черными горлами и некоторые амулеты из бусин, к примеру. Когда мы можем приступить к процессу регистрации и транспортировки?

Это вызвало яростное возмущение Тины Ромеро.

— В первую очередь — самое главное, Фенвик, — осадил археолога Стоун. — Сначала камеру необходимо нанести на сетку, картографировать и сделать абсолютно безопасной. Затем мы можем приступать к работе с артефактами.

— Думаю, вам не нужно напоминать, что время поджимает, — возразил Марч.

— Нет, не нужно. Именно поэтому мы должны работать с максимальной отдачей. Однако мы не можем торопить события и мчаться сломя голову. Не имеем права рисковать гробницей или собственными жизнями. — Стоун повернулся к Ромеро. — Тина?

Ромеро поерзала на стуле.

— Пока еще рано переходить к конкретике. Но, конечно, мне необходимо более тщательно изучить таблички и папирусы. То, что я пока обнаружила, несколько сбивает меня с толку.

— Объясните, пожалуйста, — нахмурился Портер.

— Видите ли… — Кристина поколебалась, — …некоторые надписи были вырезаны и выкрашены грубовато, похоже, в спешке.

— Вы забываете, что мы имеем дело с архаическим периодом, — не преминул вставить Марч и при этом злорадно хмыкнул. — Первая династия. Египетское искусство декоративной живописи находилось в младенческом возрасте.

Ромеро пожала плечами, явно неудовлетворенная.

— В любом случае многие из предметов и надписей являются уникальными для египетской истории. Они рассказывают о богах, религиозных практиках, ритуалах и даже верованиях, которые расходятся с традиционной мудростью — с тем, что последовало в более поздние периоды истории Египта.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал босс.

— Это трудно описать, поскольку все такое новое и незнакомое, и я только начала анализировать наши открытия и находки… Но это похоже на то, если бы… — Она опять замолчала. — Когда я впервые взглянула на надписи, на имена упомянутых богов, их пол, последовательность ритуалов — словом, все такие детали, — мне почти показалось, что… Нармер назвал их неправильно. Однако потом я, конечно, поняла, что такое просто невозможно. Нармер был первым: очевидно, что мы нашли самую старую гробницу египетского фараона из всех когда-либо найденных. Поэтому я могу только предположить, что переход верований и практик Нармера к последующим поколениям происходил с ошибками. Это похоже на то, что если бы его потомки не понимали, что он пытался сделать, и просто скопировали его поведение и ритуалы, не догадываясь об их истинном значении. Видите ли, существуют определенные атрибуты древнеегипетского ритуала, природу которых мы пока так и не поняли, и они крайне противоречивы. Вполне может статься, что если мы пересмотрим их сейчас, в свете «первоначального» Нармера, то сумеем выявить разницу. Мне не раз приходилось переформулировать те или иные выводы в ходе археологических раскопок. Но с какого угла вы бы их ни рассматривали, в конце концов это ставит египтологию с ног на голову.

Стоун задумчиво потер подбородок.

— Поразительно. Оказывается, все сводится к стражу гробницы?

— Поначалу я думала, что он изображает Аммут — Глотающего Монстра, который, в системе верований Древнего Египта, отсылает недостойные души Пожирателю Мертвых. Но потом поняла, что такая морфология неверна. Конечно, это всего лишь предположение, но полагаю, что это очень грубое и примитивное изображение бога, который в Среднем царстве был известен как Апеп, или Апоп. В более поздние годы его стали изображать в виде крокодила или змея. Это соответствует статуе, которую мы видели. Апоп — бог темноты, хаоса, пожиратель душ, воплощение всевозможного зла. Интересный выбор няньки. — Она сделала паузу. — Мы, возможно, увидели одно из самых ранних изображений этого бога, существовавшего до того, как были индивидуализированы Аммут и Апоп.