Дж. Бреннан - Источник

Джейкобс с наслаждением наблюдал ужас и растерянность в глазах пленников.

– Мое настоящее имя – Чарльз Уитворт. Я родился в Далласе, штат Техас, третьего октября тысяча восемьсот девяносто восьмого года. Мне сейчас сто четырнадцать лет.

Безмятежно улыбаясь, он встал и распрямился. Стариковская сутулость исчезла, и появилась выправка молодого офицера. Вынул вставные челюсти, а под ними оказались безукоризненные здоровые зубы. Снял очки, и за ними сверкнули яркой молодой синевой глаза. Джейкобс потянул за дряблую кожу на шее, и та растянулась, слезла, лопнула в руках, будучи лишь высокопрофессиональным гримом.

– С тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, когда переговоры с пришельцами об условиях их появления здесь были завершены, у меня тело тридцатилетнего, – сообщил Джейкобс. – Уитворт умер, я создал Стивена Джейкобса и живу с тех пор под этим именем, используя грим и нехитрые приспособления, чтобы на публике соответствовать году рождения моей новой личности. Я хотел от пришельцев доказательств и получил их. Нашим старшим партнерам доступны такие манипуляции с генами, каких вы попросту не в силах понять. Взгляните же на меня! – вскричал Джейкобс, и его глаза при этом горели безумным фанатизмом. – Я – доказательство их верности обещаниям. Я уже бессмертный! Земля обречена!

Линн первая оправилась от шока. Привычный к трезвой оценке, рассудок ученого поборол эмоции.

– Простите, но вы еще не ответили на вопрос, интересующий меня более всего, – выговорила она спокойно и вежливо, не отводя взгляда. – Какое отношение ко всему этому имеет найденное в Антарктиде тело? Оно принадлежало одному из тех, кто собирается сейчас захватить Землю? Если да, то что они делали здесь сорок тысяч лет назад?

Даже будучи извещена о скорой смерти, Линн всей душой хотела получить ответ. Ведь из-за находки не только лично она оказалась здесь, в преддверии ада, но были убиты все ее коллеги. Хотя бы ради них она должна узнать!

– Тело? – спросил Джейкобс задумчиво, затем глянул на часы. – Доктор Эдвардс, полагаю, я и так был чрезмерно с вами откровенен. Мне пора идти. Увы, вам придется умереть, сгорая от любопытства.

Глянул на Элдриджа, кивнул в сторону двери. Громила-коммандер вышел. Джейкобс последовал за ним, но на пороге остановился.

– Вообще-то, вам следует поблагодарить меня за легкую смерть, – проговорил он, глядя на пленников. – Что бы с вами ни случилось, это, вне всякого сомнения, намного лучше и легче испытаний, предстоящих населению Земли в последующие месяцы. Вирус, который вскоре распространится, скверно обходится с людьми. Я бы даже сказал, очень скверно. Он разъедает плоть изнутри. Радуйтесь, что вы избавлены от этого.

– Ублюдок! – прошипел Адамс сквозь зубы.

– Возможно, – согласился Джейкобс. – Прощайте!

С тем развернулся и вслед за Элдриджем скрылся за стальной дверью. Она автоматически закрылась за ними.

Через несколько секунд в комнату вошли трое. На первый взгляд ученые, солидные и серьезные мужчины средних лет, в белых лабораторных халатах.

Один, добродушного вида лысеющий коротыш с очками в толстенной оправе, подошел и внимательно оглядел пленников.

– Я доктор Штайнберг, – представился он. – Буду следить за ходом процедур. Моя задача по возможности минимизировать вашу боль. Если вы не станете сопротивляться, полагаю, процедура доставит лишь легкие неудобства, не более того.

– А если станем? – усмехнулась Линн.

– Сотрудничество было бы для вас куда лучшим выбором, – заметил коротыш дипломатично. – Но для начала необходимы некоторые простые анализы, чтобы оценить ваше физическое и психологическое состояние. Тогда мы сможем правильно настроить аппаратуру.

– То есть определить, как далеко можно зайти, не убивая нас? – поинтересовался Адамс ехидно.

– Боюсь, мистер Адамс, именно в этом и дело, – ответил с улыбкой Штайнберг.

Махнул рукой помощникам, и те подкатили большие тележки, полные разнообразного медицинского оборудования.

– Ну что же, приступим!

Тщательное обследование включало пальпацию каждого дюйма тела затянутыми в перчатки руками, взятие образцов кожи, крови, волос и мочи и даже биопсию мышц. Стягивающие туловище ремни убрали, но запястья и щиколотки оставались прочно привязанными.

Затем пошли психологические тесты – наборы стандартных вопросов, хорошо известных и Мэтту, и Линн, – и потому они отвечали так, чтобы исказить результаты. Врачи лишь улыбались и кивали, затем подкатили портативный магнитно-резонансный томограф и провели обследование мозга.

Анализы заняли, казалось, часы. После все удалились для обработки данных, оставив Адамса и Линн наедине.

– Мы должны выбраться отсюда, необходимо найти способ! – прошептала в отчаянии Линн. – Нельзя им позволить задействовать машину, способную привести сюда орды чужаков!

Адамс ничего не ответил, только бросил взгляд на зеркало в стене. Было очевидно, что за ними по-прежнему наблюдают. Сам уже твердо решил: попытается сбежать при первой же возможности. Выжидать смысла нет, бояться тоже. Неудача – всего лишь смерть. А в случае успеха есть хотя и крохотный, но все же реальный шанс спасти шесть миллиардов человек, не дать чертовой машине в ЦЕРНе заработать. Одна проблема: как же именно эту возможность найти? Они крепко пристегнуты к креслам в металлической коробке в сотнях футов под поверхностью самой секретной и надежно охраняемой военной базы в мире. Насколько реально вообще отсюда сбежать?

Он кивнул, чтобы ободрить Линн, посмотрел на нее решительно и уверенно. Ставки слишком высоки, нельзя отказаться от малейшего, ничтожнейшего шанса. А Мэтт искренне верил – все получится, если приложить достаточно сил.

В комнате наблюдений трое врачей сидели перед мониторами компьютеров, анализируя результаты.

Штайнберг разглядывал пленников сквозь прозрачное, с этой стороны, зеркало. Они смотрели друг другу в глаза и были на удивление спокойны. В них горел огонь жизни, и даже угроза пыток и мучительной смерти не смогла его загасить.

– Крепкие, сукины дети, – прошептал он себе под нос.

Штайнберг был главой группы медиков, отвечающих за допросы в восьмой секции «Зоны 51». За годы через его руки прошли многие десятки людей, а через руки его предшественников – сотни. Но никогда он не видел жертв настолько спокойных и уверенных.

– Любопытно, – пробормотал подчиненный Штайнберга, чем немедленно привлек его внимание.

– В чем дело? – осведомился Штайнберг.

– Очень любопытно, – повторил тот рассеянно, глядя на появившиеся на дисплее данные.

Весьма специфические показатели.

Прошло еще четыре часа, и наконец врачи вернулись в комнату допросов в сопровождении пары охранников, которые толкали перед собой больничные каталки.