Уоррен Фейхи - Храм демонов

– Выключи фары! – крикнул Джеффри. – Езжай в ту же сторону, куда летят эти твари! И ради всего святого, не сбавляй скорость!

Максим скороговоркой перевел слова Джеффри для водителя на русский.

Стая сгруппировалась и бросилась в погоню.

– Попытайся сбросить эту дрянь с капота! – гаркнул Джеффри. – Мы же тащим их за собой!

Максим выкрикнул то же самое по-русски. Борис бешено завертел руль, пытаясь сбросить с капота клейкую массу.

Стая хищников продолжала гнаться за ними, но она постепенно редела. Некоторые твари останавливались, чтобы сожрать отвалившиеся от капота куски, некоторые погибали под колесами лимузина. Отдельные насекомые обгоняли машину, расползались по крыше, но основная масса, основательно нажравшись, устремилась к зданию склада.

– Они там размножаются, в этом складе, – проговорил Джеффри. – Они похожи на… Проклятье… Максим, скажи, что они мне мерещатся!

– Они тебе мерещатся, – со стыдом послушно произнес Максим.

Объехав угол склада, водитель развернул машину. Шины с визгом чиркнули по мостовой. Борис погнал лимузин вперед, к финишной прямой.

– Пусть закроют люк, как только мы проскочим! – выдохнул Джеффри.

Максим, похоже, его не понял.

– Максим! – свирепо рявкнул Джеффри.

– Вперед, Борис! – крикнул опомнившийся Максим и нажал клавишу на панели мобильного телефона. – Сейчас позвоню.

– Мне нужно увидеть дорогу! – воскликнул водитель и включил фары.

Дорога впереди была чиста, но в зеркальце заднего вида Джеффри увидел, что они по-прежнему тащат за собой жуткую приманку из частей тел. За ними мчались собравшиеся в клин хищники, за которыми устремились более крупные твари; они нагоняли стаю гигантскими прыжками.

– Надо что-то сделать, чтобы эта «приманка» отвалилась! – прокричал Джеффри. – А мы все еще тащим ее за собой! Мать твою, пусть эта дрянь отвалится!

Максим, крича что-то в трубку телефона, перевел слова Джеффри для шофера.

Борис начал резко поворачивать руль, а машина стала «вилять хвостом». Наконец с задних колес слетели последние ошметки слизи. Лимузин последний раз повернул за угол и влетел в ворота за долю секунды до того, как охранники начали их закрывать.

– Черт, черт, черт! – выругался Джеффри. – Что тут, мать вашу, творится?

– Пойдем со мной, Джеффри, – мрачно произнес Максим и открыл дверцу.

– Я пойду, но ты мне ответь! Что за чертовщина тут происходит?

На самом деле ему совсем не хотелось услышать ответ.

– Скажу. Пожалуйста , – настойчиво проговорил Максим, дав Джеффри дорогу.

Джеффри вышел из машины. Борис опрометью побежал вверх по лестнице. Максим пошел за ним, следом зашагал Джеффри.

Одолев три лестничных пролета, они поравнялись с бронированной дверью.

На площадке у двери их ждал Гелий Соколов. Он что-то шепнул на ухо Максиму.

– Прошу, Джеффри. – Максим указал на дверь. Взгляд у него был суровый и решительный. – Там ты найдешь ответы на свои вопросы. Мне нужно, чтобы ты рассказал обо всем, что тебе известно. Уверен, ты понимаешь, насколько велика опасность, как это важно. Я вскоре к вам присоединюсь.

Гелий с мрачным видом открыл стальную дверь и красноречивым кивком пригласил Джеффри войти. Джеффри увидел остальных ученых, лица которых были искажены страхом. Как только он переступил порог, Гелий закрыл за ним тяжелую дверь.

10:07

Джеффри оказался в ярко освещенной комнате, где стояли ряды лабораторных столов, заставленных научной аппаратурой – как старинной, так и современной. Микроскопы, ноутбуки, блокноты и айпэды, пакеты с соком и пустые бутылки из-под воды. Вся правая стена длинной комнаты была занята окном. Перед окном стояли Отто Инман, Кацуюки Фуджима и Дмитрий Лагунов. Джеффри в комнату препроводили двое вооруженных охранников и встали у стены напротив окна.

Отто обернулся и увидел Джеффри.

– О Господи, дружище, – выдохнул он. Круглое лицо длинноволосого ученого стало землистым, глаза запали. – Это случилось .

Джеффри подошел к окну. По другую сторону стекла располагался прямоугольный зал размером с теннисный корт. Три горящие люстры освещали пол, вспыхивающий то зеленым, то лиловым светом.

Вдоль окна со стороны зала по горизонтальному рельсу перемещалась видеокамера. По всей видимости, она могла двигаться также вверх и вниз.

– Осторожней! – крикнул Дмитрий в тот момент, когда Кацуюки направил камеру вниз.

Дмитрию удалось остановить камеру за мгновение до того, как она врезалась в стекло.

Отто посмотрел на Джеффри измученными и злобными глазами.

– Мы вляпались по полной, – сказал он. – И этот псих нас не выпустит отсюда.

– Пожалуйста, пожалуйста! – взмолился Дмитрий. – Сейчас весь мир нуждается в нашей помощи. А нам нужна ваша помощь, доктор Бинсвэнгер.

Он сжал руку Джеффри холодными ладонями. Руки у Дмитрия заметно дрожали.

Джеффри посмотрел ему в глаза, высвободил руку и шепотом выговорил:

– Как вы могли?

– Именно я попросил вашей помощи, доктор Бинсвэнгер. Я даже не думал, что вы в самом деле согласитесь.

Его глаза вдруг наполнились слезами, лицо побледнело.

– Скажите, что происходит? – зажмурившись, попросил Джеффри.

Дмитрий вымученно улыбнулся.

– Это послеродовая палата. – Он нервно указал на окно. – Здесь родственники могли увидеть новорожденных детей – такая была идея. Вот я и решил использовать это помещение в качестве обсервационной камеры.

– Для чего?

Джеффри сделал несколько шагов к окну. Пол в «родильной палате» состоял из тысяч крошечных торчащих плавничков. Каждый плавничок имел три прямых края, и каждый из них размером был не больше игральной карты. Вместе они образовывали три розетки лепестков, наклонявшихся, словно панели солнечной батареи, чтобы улавливать свет трех люстр. Каждый кружок этих геометрически правильных чешуек в центре был окрашен в зеленый цвет, затем следовал желтый кружок, потом зеленый и, наконец, лиловый.

– О Боже… – вырвалось у Джеффри. Он узнал это растение, похожее на лишайник. Подойдя ближе, ученый заметил вереницы быстро двигающихся белых насекомых. С помощью множества ножек эти насекомые катили свои тела, похожие на монетки.

Отто кивнул.

– Дисковидные муравьи.

– С острова Хендерс, – добавил Кацуюки.

Джеффри с трудом удержался на ногах и ухватился за край лабораторного стола. По воздуху вокруг люстр летали какие-то твари. Одна из них села на стекло и попыталась продырявить его кончиком своего желтого брюшка.

– Черви-сверлильщики, – горько вздохнул Джеффри.

Кацуюки кивнул.

У левой стены «послеродовой палаты» лежали полусъеденные останки двух людей. Очертания тел поросли «клевером», лиловыми «ульями» и мясистыми хендерскими «деревьями». Это был не сон, не кошмар, не посттравматическая галлюцинация. Меньше всего на свете ему хотелось видеть это снова, но все это предстало перед его глазами.