Стивен Кинг - Мёртвая зона

Женщина из городка Шарлотт, штат Северная Каролина, – Бог знает, откуда она узнала о нем, ведь августовскую пресс-конференцию освещала только местная пресса, – прислала обожженный кусок дерева. Она объясняла, что их дом сгорел и в пожаре погибли ее муж и двое из пяти детей. Местные пожарные утверждали, что причиной возгорания была неисправность проводки, но она не верила им и считала это поджогом. Женщина просила Джонни потрогать обугленный кусок и назвать поджигателя, чтобы он гнил за решеткой до конца своих дней.

Джонни не отвечал на письма и отсылал все полученные предметы обратно (даже обугленный кусок дерева) за свой счет и без пояснений. Но многие предметы он все-таки трогал . Большая их часть, например, головешка, присланная убитой горем женщины из Шарлотта, ничего ему не сказали. Но какие-то предметы порождали в голове тревожные образы, похожие на кошмары, от которых просыпаешься в холодном поту. Чаще всего в этих смутных ощущениях не было ничего конкретного. Но однажды…

Белый вязаный шарф, присланный женщиной, которая надеялась узнать, что случилось с ее братом, ничем не отличался от сотен таких же. Но когда Джонни взял его в руки, отцовский дом куда-то исчез, а звук телевизора в соседней комнате, то нарастая, то стихая, начал напоминать жужжание летних насекомых и всплески воды вдалеке.

Джонни ясно ощутил запах леса; сквозь кроны огромных деревьев пробивались лучи солнечного света, похожие на зеленые столбы. Он шел уже три часа, утопая ногами в мягкой и вязкой почве, но еще не паниковал. Если заблудиться и запаниковать в глуши северных штатов, то шансов на выживание не останется. Он упорно продвигался на юг. Два дня назад он расстался со Стивом, Роки и Логаном. Они разбили лагерь возле (место Джонни определить не мог – оно находилось в «мертвой зоне») какой-то речушки, где ловили форель, а потом он сам виноват – слишком сильно напился.

Теперь он видел, что его рюкзак лежит у старого, поваленного ветром дерева, поросшего мхом, из которого торчали белые сучья, похожие на кости. Да, он видел свой рюкзак, но не мог до него добраться, потому что отошел в сторону помочиться и угодил в жижу, погрузившись в нее почти до верха высоких туристических ботинок. Джонни хотел выбраться и перейти на место посуше, но ему не удалось… потому что это была вовсе не жижа… а нечто другое.

Он стоял, беспомощно озираясь, надеясь найти, за что бы уцепиться, почти смеясь над нелепостью своего положения: отошел «отлить» и угодил в трясину.

Сначала Джонни не сомневался, что нащупает твердую почву, пусть даже на глубине по колено. Зато будет о чем рассказать, когда его найдут.

Он стоял, не слишком нервничая, пока не погрузился в трясину выше колен. И тут задергался, пытаясь выбраться и совершенно забыв о том, что в трясине следует совершать как можно меньше резких движений. Очень скоро он погрузился в жижу по пояс: она засасывала его, как огромные коричневые губы, не давая дышать. Джонни начал кричать, но никто не отозвался. Прискакала только пушистая рыжая белка; выскочив из-за покрытого мхом бревна, она уселась на рюкзаке и разглядывала его блестящими черными глазами-бусинками.

Теперь Джонни уже погрузился по шею, в нос бил сильный затхлый запах трясины, продолжавшей душить его. Летали птицы, издавая резкие крики. Столбы солнечных лучей, похожие на позеленевшие медные колонны, пробивались сквозь кроны деревьев, а трясина уже подобралась ко рту. Его ожидала одинокая смерть – Джонни открыл рот, чтобы издать последний вопль, но не смог: жижа просочилась между зубами, заползла внутрь, обволокла язык, и он уже глотал ее вместе с беззвучным криком…

Джонни очнулся в холодном поту: по телу бегали мурашки. Крепко зажав в руках шарф, он отрывисто и часто дышал. Он бросил шарф, и тот свернулся на полу, как белая змея. Больше Джонни не прикасался к нему. Отец упаковал его в пакет и отправил назад.

Но теперь, слава Богу, почты стало меньше. Психи переключились на какой-то другой объект для проявления нездорового интереса. Газетчики больше не донимали просьбами об интервью. Отчасти потому, что Джонни и Эрб сменили номер телефона и он не значился в справочнике, а отчасти потому, что новость устарела.

Роджер Дюссо напечатал в газете, где вел колонку репортажей с места событий, большую и злую статью. Утверждал, что случившееся было жестоким и дешевым розыгрышем. Джонни наверняка покопался в прошлом нескольких репортеров, чье присутствие на пресс-конференции считал вероятным. Так, на всякий случай. Дюссо признал, что его сестру Энн действительно все звали Терри, что она умерла сравнительно молодой и злоупотребляла наркотиками. Но вся эта информация, писал он, доступна любому, кто хотел ее найти. Дюссо изложил все довольно логично, правда, не объяснил, как Джонни, не покидая больницы, мог раскопать все это, но большинство читателей об этом и не задумывались. Джонни это вполне устраивало. Инцидент был исчерпан, а давать новые информационные поводы в его планы не входило. Зачем писать женщине, приславшей шарф, что ее брат утонул в трясине, куда угодил, отойдя помочиться? Разве это облегчит ей жизнь?

В сегодняшней почте было шесть писем. Счет за электричество. Открытка из Оклахомы от кузена Эрба. Какая-то женщина прислала маленькое распятие. На ступнях Христа была выведена золотом надпись: «Сделано в Тайване». Пришла короткая записка от Сэма Вейзака. Когда Джонни увидел обратный адрес на маленьком конверте, у него перехватило дыхание: С. Хазлетт, Бангор, Понд-стрит, 12.

Сара! Он вскрыл конверт.

Через пару дней после похорон матери он получил от нее открытку с соболезнованиями, написанную аккуратным почерком с ровным наклоном.

Джонни, я очень сожалею о случившемся. Я услышала по радио, что твоя мама умерла, и это ужасно, что твое личное горе сделали новостью. Может, ты уже и не помнишь, что накануне аварии немного рассказал мне о матери. Я спросила, как она отреагирует, если ты приведешь домой никудышную католичку, а ты ответил, что она улыбнулась бы, приняла меня и вручила пачку брошюр. И по твоей улыбке я поняла, как сильно ты любишь ее. Твой отец рассказывал, как она изменилась, но это потому, что она очень любила тебя и не могла смириться с тем, что произошло. Мне кажется, ее вера была вознаграждена. Пожалуйста, прими мои соболезнования и знай, что ты всегда можешь рассчитывать на своего друга Сару. И сейчас, и в будущем.

Сара .

Джонни поблагодарил Сару за открытку и участие. Он тщательно подбирал слова, чтобы не выдать своих чувств и не написать лишнего. Теперь она была замужней женщиной, и изменить этого он не мог. Но Джонни отлично помнил тот разговор с ней о матери, как, впрочем, и многое другое из того вечера. Открытка Сары воскресила в памяти все, что тогда произошло, и в ответе Джонни невольно звучала горечь. Он по-прежнему любил Сару Брэкнелл и постоянно напоминал себе о том, что ее больше нет, а у другой женщины, пятью годами старше его, есть маленький сын.