Марси Кейт Коннолли - Сад похищенных душ

– Если комета действительно вернулась раньше, это очень дурной знак, – говорит Миранда. – Чтобы такое произошло, нечто очень мощное должно было сместить её с орбиты.

Альфред поправляет очки:

– Этого не может быть.

Миранда хлопает рукой по столу, и бумаги подпрыгивают.

– Нет, может – и ты это знаешь. – Она берёт со стола свиток и разворачивает его. – Видишь? Вот здесь.

– Это было двести лет назад. За всю жизнь мы ни разу не получали сообщений о сотрясателях неба.

Миранда шумно выдыхает:

– Ну, ткачей теней и певцов света тоже долгое время не было, а сейчас они живут с нами под одной крышей.

У Альфреда такой вид, будто он съел что-то неприятное:

– Это аргумент. Но сотрясатель неба не стал бы так рисковать. Слишком опасно смещать комету с естественной орбиты.

– Сотрясатель, может, и не стал бы, но не леди Эшлинг. Особенно если она любой ценой решила заполучить новых жертв, – говорит Миранда.

– Мы должны немедленно оповестить всю Сеть. Завтра мы отправимся в деревню. Остальные тоже должны знать. Это смещение орбиты может грозить опасностью нам всем.

– И мы должны быть к нему готовы.

Миранда скатывает свиток и кладёт его в ящик. Я мысленно ставлю галочку. Я уже видела этот свиток. В тот раз я не знала, что с ним делать, но с тех пор как Миранда и Альфред рассказали нам об одарённых людях из Сети, я поняла: это список имён, дат и мест рождения всех известных магов. Мы все следим друг за другом и помогаем переезжать до того, как леди Эшлинг и её гвардейцы постучатся в дверь.

Разумеется, Миранда и Альфред понятия не имеют, что мне всё это известно. Вот почему они так рано отправили нас спать: не хотели пугать нас ещё сильнее. И не хотели, чтобы мы узнали о возможном существовании сотрясателя неба. Я никогда о таком не слышала, но это, должно быть, страшный дар, если с его помощью можно изменить орбиту кометы.

Я дрожу, когда слова Альфреда снова звучат у меня в ушах. Какую опасность может принести новая орбита кометы Серилии?

Миранда и Альфред обнимаются, он целует её в макушку и убирает бумаги, а Миранда приводит в порядок кухню. Я выжидаю ещё несколько секунд – удостовериться, что больше ничего важного они не скажут, – а потом на цыпочках возвращаюсь в свою комнату.

Мне бы очень хотелось поделиться с кем-нибудь новой информацией, но о Даре и речи быть не может, а Лукасу может не понравиться, что я подслушиваю разговоры его родителей. Поэтому я без сна лежу в кровати, и их слова без конца крутятся у меня в голове. Это меня не убаюкивает: с каждым повторением леденящий страх, затаившийся у меня в пояснице, когда я увидела комету Серилию, просачивается в мои вены.

Дара была права. Я костьми это чую. Леди Эшлинг что-то сделала. Что-то ужасное.

И скоро она придёт за нами.

Когда я просыпаюсь на следующее утро, тени плотным коконом окутывают меня, хотя в окна светит солнце. Я не хочу их отпускать. Со вздохом я возвращаю тени на места и быстро одеваюсь. Родители Лукаса что-то говорили насчёт похода в деревню, и я не хочу ничего упустить.

Придя на кухню, я вижу, что Лукас вместе с родителями уже сидит за столом и уминает завтрак. Миранда кладёт мне на тарелку яйца и передаёт блюдо с поджаренным хлебом. Миранда и Альфред всегда такие добрые и непосредственные, это так не похоже на моих родителей. Моя мама бранила меня, если я ела не той вилкой, а здесь я могу есть даже руками – родители Лукаса и бровью не поведут. Со своими родителями я всегда словно ходила по лезвию ножа, но здесь я наконец-то чувствую себя на своём месте. Я дома.

– Сегодня утром мы идём в деревню, – говорит Миранда. – У нас важная встреча, а вы с Лукасом можете одни побродить по рынку.

– А с кем вы встречаетесь? – невинно спрашиваю я, но быстро захлопываю рот под суровым взглядом Миранды.

– Не расстраивайся, – говорит Лукас. – Я её уже спрашивал.

Я улыбаюсь ему и быстро приканчиваю завтрак. Лукасу не меньше меня интересно узнать про Сеть. Но его свет не может дать ему ту информацию, какую предоставляют мои тени.

Вскоре мы выдвигаемся в деревню. Я с грустью вспоминаю старый дом в Парилле. По дороге от него до деревни было множество деревьев и теней, даже в солнечные дни. А здесь ничего подобного нет – только скудная трава и редко попадающиеся высокие хилые деревья. Их широкие листья тут и там отбрасывают причудливые тени. Я кручу парочку в пальцах, позволяю им скользнуть мне на запястья и дальше по рукам. Щелчок пальцами – и они убирают мне волосы с лица, завязав их сзади таким аккуратным бантом, какой у меня у самой никогда бы не получился.

Рядом со мной Лукас играет с искорками света, но когда мы подходим ближе к деревне, его родители одёргивают нас:

– Эммелина, отпусти тени, Лукас, оставь свет в покое.

Хотя в Аббачо пока безопасно, но лучше, если о наших талантах никто не узнает.

В деревне всё по-домашнему и приветливо, местные в большинстве уже выучили, как нас зовут. Они все думают, что я сестра Лукаса и мы семья фермеров-рыболовов, которые живут на побережье. О наших тайнах никто не знает и, надеюсь, никогда не узнает.

Дома сложены из дерева и камня, покатые крыши покрыты шифером. В основном дома выкрашены в морские цвета: сочно-жёлтые пляжные пески, сливочная океанская пена с насыщенными синими и зелёными вкраплениями. То и дело ветер доносит солёный запах моря, который с дождём только усиливается. Сегодня небо грозно нависает над головой, бурля серыми облаками и набрасывая тень на все здания и людей внизу. Именно такие дни я люблю больше всего. И Дара тоже.

Я проглатываю комок вины, и мы заходим в деревню. Люди приветственно улыбаются нам, и, оказавшись на рыночной площади, я чувствую себя спокойнее. Здесь всё в порядке. Однако я с опаской поглядываю на небо, помня вчерашние слова Альфреда о комете.

Мы без присмотра носимся в толпе, но нам строго наказали через час вернуться ко входу. Мы сразу же направляемся к кондитерскому лотку, где торгуют карамельными булочками и шоколадными пирожными. Не успеваем мы оглянуться, как Миранда и Альфред растворяются в толпе.

Лукас морщит лоб, занятый своей порцией сладостей:

– Как думаешь, что у них за встреча?

Я прикусываю язык, прежде чем ответить:

– Может, это как-то связано с кометой?

Его глаза вспыхивают:

– Наверняка. Жаль, что они не хотят, чтобы мы им помогали. Понимаешь, ведь наша магия досталась нам не случайно. – От досады он пинает камень.

Я делаю глубокий вдох.

– Ну, – говорю я, – мы можем пойти за ними. Если хочешь. Просто посмотрим, что они задумали. – Я быстро отвожу взгляд. – Или нет. Это просто мысль.

Я не хочу, чтобы Лукас плохо думал обо мне, но, судя по его лицу, ему не менее любопытно, чем мне. Он не ругает меня. Вместо этого хитрая улыбка скользит по его лицу: