Дафне Мар - За двадцать минут до полуночи

– Хорошо. – Винценц сложил руки на груди и откинулся на спинку диванчика. – Точного объяснения у меня тоже нет. По крайней мере, я не могу объяснить, как это происходит физически, а вас, судя по всему, интересует именно это. Но тут нужно просто признать, что в жизни есть вещи, которые наука пока объяснить не может. Итак, случилось вот что: мне с первой же главы не понравилось, как будет развиваться сюжет. Но что мне оставалось, кроме как играть свою роль? И когда эта дерзкая нахалка-недоучка, возомнившая себя великой писательницей, дописала второй том примерно до середины, я вдруг понял, какая трагическая судьба мне уготована. – Он замолчал и выжидающе посмотрел на нас с Леоной. Мы молчали. – Она решила отправить меня к праотцам. Избавиться от меня! От меня… – начал он.

– Ладно, мы поняли, – раздражённо перебила я и закатила глаза.

– Надо же, поняли они, – съязвил Винценц. – Как бы то ни было, я разработал план, чтобы совершить текстовый прыжок и тем самым разрушить её коварный замысел. К сожалению, вовремя мне это сделать не удалось. И теперь остаётся одно – заставить её переписать всю ту мерзость, которая случилась до этого.

– А что такое текстовый прыжок? – спросила я.

– Единственный способ войти в реальный мир, – объяснил Винценц. – Это довольно сложно, и было бы бессмысленно объяснять это двум простодушным молодым леди. Если вкратце: мне нужен был чтец с богатым воображением, чтобы прочитать именно ту сцену, в которой я действую как можно более страстно. Какое счастье, что я всё же смог уговорить вас, мисс Эмма, прочитать начало. В конце повествования уже нет таких ярких моментов со мной. Потому что, как сказал бы великий и мудрый Чарльз Диккенс, я к тому времени давно уже мёртв, как дверной гвоздь. Кстати, текстовый прыжок должен произойти обязательно в полнолуние. И это ещё больше усложняет дело: есть подходящий чтец – нет полнолуния, есть полнолуние – нет подходящего чтеца. Замкнутый круг.

– А как с тобой связан старик с моноклем? – поинтересовалась я.

– Кто-кто? – Винценц наморщил лоб.

– Там, на мероприятии, был старик с моноклем, – объяснила Леона. – И он показался нам немного странным.

– Ну, – протянул Винценц. – Должно быть, это просто совпадение, хотя, с другой стороны, не очень-то удивительно. У такой писательницы, как придумавшая меня дама, наверняка много странных почитателей. Но к моему текстовому прыжку он точно никакого отношения не имеет. Просто вчера судьба была ко мне благосклонна.

– К тебе-то, может, и да… – вздохнула я. Голова шла кругом. – А насчёт нашей связи… Я тебя не держу, можешь идти, куда хочешь. Серьёзно – необязательно всё время оставаться рядом со мной, я тебя отпускаю.

Мои слова вызвали у Винценца лишь усталую усмешку.

– Извините, мисс Эмма, но как раз таки на это у вас нет никакой власти. Едва я отхожу от вас больше чем на сто шагов, книга начинает засасывать меня обратно. А мне, поверьте, очень не хочется заново путешествовать по страницам. Это пренеприятно. Не хотелось бы опять всё это переживать. А посему – я уж лучше останусь тут с вами.

Потрясающе. Влипла так влипла! Прочитала вслух слащавую сказочку о любви, и теперь у меня появился гость из книги. А виновата во всём писательница в розовой блузочке, которая решила снять обувь во время чтения на публику, а до этого её ещё и понесло куда-то не туда при создании сюжета (если, конечно, Винценц сказал правду и не планировал вскоре напасть на нас с Леоной из засады). Вот этого мне бы совсем не хотелось.

Оставалось ровно два часа до того, как папа закроет магазин. Я стояла, прислонившись к стене дома, на другой стороне переулка и смотрела, как он помогает старушке с кудрявыми, будто шерсть пуделя, волосами выбрать книгу. В этом ему равных не было. Иногда папе достаточно было просто посмотреть на человека, чтобы понять, какие книги его заинтересуют. Казалось даже, что он умеет читать мысли. Я не подавала виду, но в глубине души немного гордилась своим отцом. Но сейчас я уже и не знала, как посмотрю ему в глаза. Филиппа наверняка в красках описала историю с беспорядком за кассой и сожжённой книгой, при этом выставив меня виноватой во всём.

– Позвольте узнать, что вы собираетесь делать дальше, мисс Эмма? Или так и будете смотреть в пустоту, пока дыру в стене не просверлите? – окликнул меня Винценц. Я резко оглянулась, он стоял чуть в стороне. Леона тем временем ушла домой, оставив лучшую подругу наедине с полоумным, который продолжал утверждать, что связан со мной невидимыми цепями.

– Ничего не собираюсь, – фыркнула я. – Из-за тебя я теперь не знаю, что меня ждёт, когда папа закончит работу. Как мне ему объяснить, почему твоя книга в таком жутком состоянии?

– Хм… – Винценц задумчиво почесал кончик носа. – Можно просто сказать, что том сам по себе загорелся, необъяснимым образом. И тогда вас не станут ругать. Никто не должен узнать правду.

Я нахмурилась.

– Правда в том, что я не имею к этому никакого отношения.

– А вот тут вы ошибаетесь, мисс Эмма. – Винсент прикусил нижнюю губу, когда я сердито на него посмотрела. – Это ведь вы бросили книгу в момент моего текстового прыжка. Удивительно, что сам я остался жив после такого. Вели бы себя спокойнее, и ничего бы не произошло. Но вы не бойтесь, я вас не выдам вашему дражайшему батюшке. Я же не такой негодяй.

Презрительно фыркнув, я отвернулась. Теперь он ещё и решил свалить на меня ответственность за всю эту катастрофу! Только вот моё существование не зависело от его присутствия. Я без него проживу, а что с ним без меня будет? Быстро оттолкнувшись от стены дома, я молча зашагала по другой стороне переулка к зелёной входной двери рядом с книжным магазином. Через эту дверь можно было пройти на небольшой задний двор, а оттуда – к парадному входу в жилой дом и дальше прямо в квартиру над магазином. Конечно, обычно, чтобы попасть в квартиру, я проходила через книжный магазин, потому что так могла поздороваться с папой. Но сегодня этой встречи лучше было избежать. Хотя он, конечно, никогда не стал бы упрекать меня в присутствии клиентов, но его осуждающих взглядов вполне хватило бы, чтобы я чувствовала себя виноватой.

Я достала из кармана брюк запасную связку ключей, которую мы забрали у матери Леоны в парикмахерской. Эти ключи хранились там на самый крайний случай с тех пор, как я однажды оказалась у запертой двери, когда папа был в командировке, а бабуля Фрида не успела вовремя встретить меня после школы. Мне тогда было восемь. Итогом стали три часа на морозе и две недели гриппа.