Тэд Уильямс - Скала Прощания. Том 2

Но тень становилась все более плотной и сильнее сжимала его тело, жуткий, ломавший кости кулак из бесформенной массы и свинца. Кислое, холодное дыхание, подобное кошмарному поцелую, коснулось щеки Динивана.

– Именем Господа Бога… и Ордена… – простонал Диниван.

Животные звуки и жуткое тяжелое дыхание начали затихать, ангелы наполненного болью, обжигающего света проникли в голову Динивана, принялись там танцевать, приглушая мрак, оглушая его своей безмолвной песней.

Кадрах вытащил безвольное тело Мириамель в коридор, на ходу давая клятвы самым разным святым, богам и демонам. В коридоре было темно, только тонкие лучики звездного света проникали сквозь окна у него над головой, но не увидеть скорченное тело священника, похожее на брошенную куклу и лежавшее посреди коридора в нескольких шагах от них, было невозможно. Так же как не услышать крики и визг, доносившиеся из спальни Ликтора в конце коридора, где на полу лежала расколотая тяжелая деревянная дверь.

Шум резко прекратился после того, как прозвучал сдавленный вопль отчаяния, постепенно превратившийся в булькающее шипение. На лице Кадраха появился ужас. Он наклонился, взял принцессу на руки, потом перекинул через плечо и неуклюже согнулся, чтобы подобрать сумку с вещами. Затем он выпрямился и, покачиваясь, поплелся прочь от сцены катастрофы в конце коридора, стараясь не упасть.

За углом коридор стал шире, но и здесь не горел ни один факел. Кадраху показалось, что он видит окутанные тенями фигуры стоявших на посту стражников, неподвижных, точно статуи. В коридоре со сводчатым потолком у него за спиной послышались неторопливые шаги, и Кадрах поспешил вперед, проклиная скользкие плитки пола.

Коридор снова свернул, и они оказались в большом вестибюле перед входом во дворец, но, когда Кадрах собрался пройти под аркой, он налетел накакое-то препятствие, твердое, точно кусок железа, хотя в дверном проеме ничего не видел, только воздух. Оглушенный, потрясенный, он споткнулся и повалился назад, и Мириамель соскользнула с его плеча на твердый пол.

Звук приближавшихся шагов стал громче. Кадрах, охваченный паникой, вытянул перед собой руку и наткнулся на противоестественную стену, невидимое, но жесткое и неподдающееся нечто. Оно было прозрачнее хрусталя, и сквозь него Кадрах ясно видел все, даже самые мельчайшие детали освещенной факелами комнаты за диковинным препятствием.

– Прошу тебя, сделай так, чтобы он ее не заполучил, – пробормотал монах и принялся отчаянно водить руками по странной стене, пытаясь найти хоть какую-то щель в невидимом препятствии. – Прошу тебя, пожалуйста!

– Подожди! – прошипел он вдруг. – Думай, идиот, думай!

Он тряхнул головой, сделал глубокий вдох, выдохнул и снова набрал в легкие воздух. Потом поднес ладонь к препятствию и тихо произнес одно-единственное слово. Мимо него промчался порыв холодного воздуха, взметнув гобелены на стенах, и барьер исчез.

Он протащил Мириамель по полу в одну из арок, выходивших из большого зала. Они скрылись из вида как раз в тот момент, когда Прайрат в своем красном одеянии появился в проходе, где мгновение назад находилось непреодолимое препятствие. Вдалеке зазвучали сигналы тревоги.

Красный священник остановился, как будто его удивило отсутствие барьера, однако повернулся и сделал знак рукой в ту сторону, из которой пришел, словно хотел стереть оставшиеся следы созданного им препятствия.

Его голос прогремел, отражаясь от стен во всех направлениях.

– Убийство! – закричал он. – В Дом Бога пробрались убийцы!

Когда эхо его голоса стихло, он мимолетно улыбнулся и направился в сторону апартаментов, которые ему выделили как гостю Ликтора.

Неожиданно ему в голову пришла мысль, он остановился в арочном проходе и, повернувшись, окинул комнату взглядом. Потом еще раз поднял руку и пошевелил пальцами. Один из факелов рассыпался искрами, и в следующее мгновение длинный язык пламени набросился на гобелены, висевшие в ряд на стенах. Древнее плетение вспыхнуло, огонь взметнулся вверх к балкам потолка, а затем начал быстро распространяться от стены к стене. В коридоре за ним разгорались новые пожары.

– Следует уважать предзнаменования, – ухмыляясь, сказал самому себе алхимик, и, радостно посмеиваясь, покинул дворец.

А коридоры Санцеллана Эйдонитиса начал быстро наполнять рокот испуганных и смущенных голосов.

Герцог Изгримнур поздравил себя с тем, что предусмотрительно прихватил свечу, в коридоре царил кромешный мрак. Где стража? И почему не горят факелы?

Но что бы тут ни произошло, Санцеллан вокруг него просыпался. Изгримнур услышал, как кто-то громко крикнул про убийство, сердце быстрее забилось у него в груди, и тут же зазвучали громкие голоса, на сей раз дальше. Несколько мгновений он размышлял, не стоит ли вернуться в свою крошечную келью, но потом решил, что, возможно, переполох ему только на руку. Вне зависимости от причины тревоги – а он не сомневался, что это действительно убийство, – он сумеет отыскать секретаря Ликтора, не отвечая на утомительные вопросы стражей Ранессина.

Свеча в деревянном подсвечнике отбрасывала высокие тени на стены вестибюля, а когда шум стал громче и опасность, что его обнаружат, неминуемой, Изгримнур стал искать выход из зала и выбрал один из сводчатых проходов.

Вскоре на втором повороте он оказался в широкой галерее и увидел, что на полу среди кучи порванных штор лежит какой-то человек в сутане, а на него равнодушно взирают вооруженные стражники.

«Может, это статуи? – подумал Изгримнур. – Но, будь я проклят, статуи такими не бывают. Посмотри-ка, один из них наклонился к соседу, как будто что-то шепчет ему на ухо. – Изгримнур посмотрел на невидящие глаза, блестевшие внутри шлемов, и почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. – Да спасет нас Эйдон. Черная магия, вот что тут произошло».

К своему ужасу, он узнал человека, лежавшего на полу, как только его перевернул. Даже в свете свечи Изгримнур видел, что лицо Динивана посинело, тонкие полоски крови вытекли из ушей и высыхали на щеках, точно красные слезы. А все тело напоминало мешок со сломанными ветками.

– Элизия, Матерь Божья, что здесь произошло? – громко простонал герцог.

Диниван открыл глаза, так напугав герцога, что тот чуть не выпустил голову священника из рук. Взгляд Динивана блуждал несколько мгновений и остановился на Изгримнуре. Возможно, причина была в свече, которую держал в руке герцог, но ему показалось, будто в глазах Динивана вспыхнул странный свет. Впрочем, он знал, что этот свет очень скоро погаснет.

– Ликтор… – выдохнул Диниван, и Изгримнур наклонился поближе к нему. – Позаботьтесь… о… Ликторе.