Тисато Абэ - Ворону не к лицу кимоно

Честно говоря, приехав сюда, Асэби стала смущаться собственной внешности. Она не имела в виду жаловаться на тело, полученное от родителей, но ее волосы выглядели необычно для девушки при дворе, где красивыми считались гладкие, без всяких особенностей черные волосы.

Однако Хамаю, услышав эти слова, вдруг расхохоталась:

– Твои волосы нельзя назвать каштановыми. Они соломенные. Впрочем, если уж говорить о необычном цвете волос, так у Масухо-но-сусуки они тоже необычные. Красавица необязательно должна вписываться во все стандарты. Удачный случай переиграть Западный дом. – Она снова засмеялась. – Думаешь, почему Сиратама дуется? Да она ревнует к твоей красоте.

– Что?! – Асэби вытаращила глаза.

Тогда Хамаю взглянула ей в лицо:

– Ее с рождения воспитывали, внушая мысль о том, что она станет супругой молодого господина. Ничего удивительного, что она гораздо чувствительнее других людей.

«Так вот в чем дело!» – наконец-то сообразила Асэби.

– Неужели она меня ревновала?!

Хамаю легко подтвердила возможность того, что Асэби даже не приходило в голову:

– Я в этом уверена. Будь ты моей соперницей, я бы тоже не была с тобой столь мягкой.

Ее шутливые слова, видимо, подразумевали, что молодой господин не является предметом ее любви.

– Ладно, не бери в голову, – стукнула она Асэби по макушке. Потом налила девушке саке и насела: выпей да спой… Хамаю так шумела, что у Асэби было время прийти в себя, но она действительно почувствовала, как становится легко на душе.

В какой-то момент она подумала, уж не пытается ли Хамаю ее утешить, но тут из галереи донесся вопль:

– Прибыл!

– Молодой господин!

– Ну наконец-то, – буркнула Хамаю. Асэби, искоса посматривая на нее, тоже глянула через перила вниз.

Сбоку на площадке появились какие-то силуэты – несколько сопровождающих и мальчики-прислужники. Среди охранников в черном выделялась фигура в наброшенном на плечи светло-лиловом наряде.

– Это…

– Его Высочество молодой господин. Сын нашего любимого правителя. Ну как, понравился? – в шутку спросила Хамаю, но Асэби не сумела ей ответить. С того угла, откуда они смотрели, ей не было видно лица молодого господина. Однако его фигура казалась ей хорошо знакомой.

Интересно почему? Кажется, она уже видела кого-то похожего. А ведь она до сих пор даже из дома почти не выходила. Ну, кроме того единственного случая в детстве, когда тайком сбежала полюбоваться сакурой.

– Ах! – не сдержала она крик.

Его не могли услышать, и все же молодой господин там, внизу под ними, вдруг остановился и посмотрел вверх. До него было далеко. Он мог видеть только тени, отбрасываемые на занавес. И все же молодой господин, кажется, тихонько улыбнулся, как будто что-то высмотрел.

В это мгновение Асэби словно оказалась во власти галлюцинации, а мешавший занавес, загораживавший девушек, и все остальное будто куда-то исчезло. Вокруг вдруг закружилась метель из лепестков сакуры. Чуть розовые лепестки образовали водоворот вокруг двоих, глядевших друг на друга: одна – сверху вниз, другой – снизу вверх.

Непривычная лиловая одежда впечатляла, но главное – невозможно было отвести взгляд от этих пронзительных глаз. Руки задрожали от удивления, восхищения, желания заплакать. «А ведь мне тогда не было и десяти лет!»

– Что там? Что-то интересное?

От этого вопроса Асэби очнулась – ни метели из лепестков, ни того, кто глядел на нее снизу вверх, не было. На деревьях только бутоны, до полного расцвета еще далеко. Вокруг шумели возбужденные придворные дамы, Хамаю недовольно глядела вниз. – Асэби наконец отчетливо вспомнила, где она и что делает.

– Простите, вы что-то сказали?

– Видела? Молодой господин остановился и посмотрел сюда. Так не положено, все вокруг растерялись от его дерзости. Он всегда был такой. – Хамаю говорила холодно, а вот сердечко Асэби, напротив, застучало быстрее и щеки неудержимо загорелись румянцем. Процессия уже прошла вперед, но даже взгляда на его спину было достаточно, чтобы в груди что-то защемило.

– Госпожа Хамаю. – Голос, который Асэби наконец-то обрела, жалко дрожал. – Прошу меня извинить, мне внезапно стало плохо… Позвольте мне уйти.

Хамаю в ответ на просьбу небрежно бросила:

– Иди. Это саке на тебя так действует?

– Нет, мне нужно прилечь, и все сразу пройдет.

Укоги спросила, все ли в порядке, но Асэби лишь бессильно кивнула. Вернувшись в Весенний павильон, она сразу укрылась в опочивальне, чтобы никто не видел ее лица.

– Так это был молодой господин! – тихонько пробормотала она, и лицо ее вновь запылало.

Это был молодой господин. Тот мальчик был молодой господин. Этого не может быть.

Но она была совершенно уверена, что ошибки нет. Асэби стояла слишком далеко, чтобы разглядеть его лицо, но ничуть не сомневалась в этом.

Пока она была пыталась справиться с пылавшим где-то в глубине ее тела огнем, из соседней комнаты донесся негромкий голос:

– Госпожа Асэби! Вы плохо себя чувствуете?

Узнав обладательницу голоса, Асэби вздрогнула:

– Самомо? Откуда ты здесь?

– Госпожа Хамаю велела справиться о вашем самочувствии. А госпожа Укоги, мне сказали, отправилась за лечебным отваром.

В голосе девушки действительно слышалась забота, и Асэби чуть не разрыдалась. Укоги тоже, конечно, о ней беспокоится, но у нее была неприятная особенность волноваться не столько о чувствах, сколько о теле Асэби, так что она не давала девушке отдохнуть.

Асэби вышла из опочивальни, чтобы поговорить с Самомо, и та, увидев девушку, похоже, удивилась:

– Что-то случилось? У вас глаза красные!

Асэби, спохватившись, потерла глаза.

– Нет, ничего. Я хотела с тобой поговорить, Самомо. Можно?

– Конечно! – Самомо, похоже, смутилась, услышав такую просьбу.

– Самомо, ты ведь прислуживаешь в доме Сокэ?

– Вообще-то, да. Я прислуживаю госпоже Фудзинами, но, по случаю представления девушек ко двору, меня отправили в Летний павильон.

– Значит, тебе приходилось видеть молодого господина?

Видимо, наконец сообразив, к чему клонит Асэби, Самомо успокоилась и кивнула.

– Приходилось. Он иногда изволит посещать госпожу Фудзинами. По причине, кажется, слабого здоровья молодой господин провел детство на женской половине. Поэтому они с госпожой Фудзинами дружат и он иногда навещает ее с подарками.

– А что значит «слабого здоровья»?

– Представляете? Его должны были отправить к бывшему правителю, но даже это невозможно было сделать.

Оказалось, что молодой господин довольно много времени провел в женских покоях. За это время бывший правитель скончался, так что воспитание молодого господина доверили Западному дому – дому его матери.