Шеннон Чакраборти - Золотая империя

– Что ты делаешь?

Али вздрогнул, услышав голос Нари.

– Ничего! – быстро сказал он, оборачиваясь, в надежде, что она не догадается, как легко его только что обманули. – Куда дальше?

– Обедать. Пришло время отплатить тебе за фытыр, который ты достал для меня в Дэвабаде, настоящей египетской едой.

Али лежал рядом с ней на крыше в окружении остатков их пиршества.

– Признаю свое поражение. Человеческая еда вкуснее.

– Я же говорила, – ответила Нари, доедая последний ломтик арбуза и отбрасывая корку в сторону. – Колдовские пряности и в подметки не годятся уличной выпечке.

– И все же ты не просто так выбрала именно это место, чтобы насладиться нашей трапезой, – подколол он, жестом обводя разрушенное здание, на крышу которого они забрались. Это было похоже на ханаку, суфийскую обитель, заброшенную, когда центр города сместился. – Люди верят, что руины заселены джиннами, верно?

– Именно. Когда я была младше, то любила здесь прятаться. И отсюда открывается прекрасный вид, – добавила она, глядя на россыпь коричневых куполов и минаретов на фоне сверкающего Нила.

Али с трудом привстал, принимая сидячее положение.

– Это да. – Но затем его лицо окрасилось печалью, стирая минутную беспечность, которой он недолго наслаждался. – Такой же вид на Дэвабад открывался с башни Цитадели, – тихо проронил он, проводя пальцами по разбитым кирпичам. – До сих пор трудно поверить, что ее нет. Цитадель так долго заменяла мне дом, и солдаты были мне как семья.

Его слова разбередили и ее раны.

– Я точно так же воспринимала лазарет и Низрин. И Джамшида, – добавила она, почувствовав укол вины.

Джамшид был ей семьей, и Нари невольно вспомнила, как в свою последнюю ночь в Дэвабаде отказалась идти на поводу у Гасана, шантажировавшего ее жизнью брата. И если бы Гасан прожил на несколько часов дольше, он, возможно, исполнил бы свою угрозу – и убил Джамшида на глазах у Нари.

И она была готова позволить этому случиться – она была готова на все ради спасения жизни джинна, сидящего рядом с ней, в надежде, что тот свергнет своего отца. Но пока она не спешила рассказывать об этом Али – едва ли они были готовы к этому разговору.

– Может, Каве и предатель, но я уверен, что у него был план, как спасти своего сына, – сказал Али. Он изменился в лице. – Но когда Джамшид узнает о Мунтадире… они были очень близки.

Пожалуйста, скажи ему, что я любил его. Скажи, что я сожалею, что не вступился за него раньше . Нари крепко зажмурилась. Она не хотела говорить на эти темы. Она справлялась с травмой, подавляя ее, задвигая подальше горе и гнев, которые в противном случае поглотили бы ее целиком.

От ответа ее спас внезапный бой большого барабана. Али встрепенулся и потянулся к ханджару, висевшему у него на поясе.

– Не дергайся, – успокоила Нари, опуская его руку. К барабанам уже присоединились звуки пения. – Свадьба, наверное. – Она высунулась из-за стены, оглядывая лабиринт переулков внизу. – Лет десять назад я бы догнала их и прикинулась гостьей ради еды.

– Хочешь верь, хочешь нет, но в Бир-Набате мы делали точно так же. Караулили человеческие праздники и уносили с собой объедки. Искусно владея магией, из них можно воссоздать весь пир. – Голос Али разочарованно дрогнул. – Ну, как… другие так делали. Меня никогда не отпускали. Все считали, что я не смогу вести себя осторожно.

Нари хмыкнула:

– Ты – и не сможешь вести себя осторожно с людьми? Ни за что бы не подумала. – Она замолчала, почувствовав в себе желание задать ему еще один вопрос. – Но тебе там нравилось? – рискнула она. – Жить подобием нормальной жизни?

– Очень нравилось. – Опираясь на локти, Али смотрел на Каир. – Иногда становилось немного одиноко, и я не всегда вписывался в ту жизнь. Но мне нравилось приносить пользу. Знаешь это чувство? Когда понимаешь, что можешь сделать что-то хорошее, – он вздохнул. – В Бир-Набате это было гораздо легче, чем в Дэвабаде.

– Да, – пробормотала она. – Кажется, я понимаю, каково это.

Али повернулся к ней:

– Кстати, как поживает твой пациент?

– Хорошо, слава Богу. – С утра Нари проведала мальчика. Швы выглядели хорошо, и хотя он ощущал некоторую слабость в левой стороне тела, он был жив. – Его мать расцеловала меня и плакала без остановки.

– То-то печенье, которое ты принесла, показалось мне сыроватым, – пошутил Али, не теряя серьезности во взгляде. – Рад слышать, что с ним все будет хорошо. Потому что нам нужно поговорить.

– О чем?

– О печати Сулеймана и о том, что магия не возвращается.

Нари замотала головой:

– Мунтадир сказал, что процесс может занять пару дней…

– Прошло уже пять, Нари… И ничего не изменилось. Я не чувствую ни своих джиннских способностей, ни печати. – Али коснулся груди: – У меня покалывает сердце, когда я взываю к магии воды, но это все. Может, у тебя…

– Нет. – Каждое утро, просыпаясь, Нари пыталась дозваться до своей исцеляющей магии и жаждала ее возвращения.

– Значит, нам нужен новый план. – Али потянулся к сумке, которую носил с собой. – Возможно, Манижа и Дара тоже лишились магии, возможно, ее лишились и все остальные, но мы не знаем наверняка и не можем ждать с моря погоды. Это небезопасно ни для нас, ни для людей, с которыми мы пересекаемся. Нам нужно найти место, где мы сможем воссоединиться с нашим народом, найти союзников, начать собирать армию…

Союзники. Армия . В голове Нари нарастал гул. Она прочистила горло, внезапно обнаружив, что ей трудно говорить.

– Что за место? – выдавила она.

– Та-Нтри. – Али вытащил из сумки пачку бумаг – нет, не бумаг, а карт.

– Так вот зачем тебе понадобились карты?

– Да. Смотри. – Он указал точку на карте, посреди золотых песков за Тростниковым морем. – Ам-Гезира близко, но, думаю, нам не стоит рисковать: вдруг Манижа обрушит новую чуму на народ Гезири, если ее силы все еще при ней. Но если пойти на юг… – Он прочертил указательным пальцем вниз, обводя береговую линию океана. – Моя мать родом из Шефалы – это здесь, – Али постучал пальцем по невидимой точке. – Она должна быть там. Та-Нтри – сами по себе сила, с которой стоит считаться. У них есть деньги, воины и достаточно ресурсов, чтобы оставаться в значительной мере независимыми.

Та-Нтри . Нари переварила услышанное. Несмотря на их непростые отношения, Нари не могла не согласиться, что обратиться за помощью к Хацет было бы мудрым решением – из хитроумной королевы выйдет соперница под стать Маниже.

Но уехать из Каира…

– Нам точно будут рады в Та-Нтри? – спросила она. – Мунтадир всегда говорил так, будто Аяанле чуть ли не заговоры против нас плетут.

– Это… не совсем беспочвенные обвинения. – Когда Нари в ответ вздернула бровь, он поспешил добавить: – Но библиотека в Шефале, говорят, необыкновенная. Там хранится много книг, привезенных из Дэвабада во время первоначального завоевания, и в этих книгах мы могли бы найти что-то о печати Сулеймана. Может быть, мы что-то упускаем, и есть какой-то способ все исправить и вернуть магию.