Джо Аберкромби - Первый закон. Трилогия: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей

– Хорошо, посмотрим… «Байяз преследовал его до самой крыши и сбросил его оттуда». – Старик шумно прокашлялся. – «Делатель упал, пылая огнем, и разбился о мост, что был внизу. Маги искали Семя вверху и внизу, но не нашли его».

– Семя? – недоуменно переспросил Глокта.

– Больше здесь ничего не написано.

– Какого черта это может значить?

Старик откинулся на спинку кресла. Он явно наслаждался редкой возможностью побеседовать на тему, которую знал досконально.

– Это означает конец эпохи мифа и зарождение эпохи разума. Байяз, маги – они олицетворяют порядок. Делатель же – фигура богоподобная: суеверие, невежество, я не знаю, что еще. В его образе должна быть доля истины. В конце концов, кто построил эту здоровенную чертову башню?

И он разразился дребезжащим смехом.

Глокта не нашел в себе сил указать адепту, что он уже изрекал эту самую шутку несколькими минутами раньше.

«И она уже тогда была несмешной. Повторение – проклятие старости».

– Так что же там про Семя?

– Не знаю. Магия, секреты, могущество? Это метафоры.

«Метафоры не произведут впечатления на архилектора. Особенно такие туманные».

– Больше там ничего нет?

– Есть еще небольшое продолжение, давайте-ка посмотрим… – Старик снова опустил взгляд на письмена. – Он разбился о мост, они искали Семя…

– Да, да, все это уже было!

– Терпение, инквизитор! – Сморщенный палец старика водил по строчкам. – «Они запечатали Дом Делателя. Они погребли павших, в том числе Канедиаса и его дочь». Это все. – Он вгляделся в страницу, его палец дрожал на последних буквах. – «И Байяз взял ключ». Это все.

Брови Глокты взлетели вверх.

– Что? Что там было в последней фразе?

– Они запечатали врата, погребли павших, и Байяз взял ключ.

– Ключ? Ключ от Дома Делателя?

Адепт-историк сощурился и еще раз взглянул на страницу.

– Так здесь написано.

«Но никакого ключа нет! Башня уже много веков стоит запечатанная, все это знают. У нашего самозванца ключа не окажется, не сомневаюсь. – По лицу Глокты медленно разлилась улыбка. – Конечно, слабо, очень слабо, но если подать все как следует, если правильно поставить ударение, и этого может хватить. Архилектор будет доволен».

– Я заберу это с собой. – Глокта подтянул к себе древний свиток и начал сворачивать его.

– Что? – Глаза адепта расширились от ужаса. – Вы не можете!

Шатаясь, он с огромным трудом поднялся с кресла – даже Глокте это движение далось бы легче. Ворон снялся с места одновременно с хозяином и принялся неуклюже описывать круги под потолком, хлопая крыльями и яростно каркая. Но Глокта игнорировал их обоих.

– Вы не можете взять его! Это невосполнимо! – хрипло причитал старик, безнадежно пытаясь перехватить свиток.

Глокта широко развел руками:

– Остановите меня! Ну, что же вы? Мне бы хотелось на вас посмотреть! Только представьте себе – мы, двое калек, барахтаемся среди книжных полок, вырываем друг у друга древний клочок бумаги, а ваша чертова птица летает над нами и гадит на нас! – Он захихикал. – Не слишком достойное зрелище, вы не находите?

Обессиленный адепт-историк рухнул обратно в кресло, тяжело дыша.

– Никому больше нет дела до прошлого, – прошептал он. – Они не видят, что без прошлого нет будущего.

«Какая глубокая мысль!»

Глокта сунул свернутый пергамент в карман и повернулся, чтобы уйти.

– Кто позаботится о прошлом, когда меня не станет? – продолжал старик.

– Какая разница? – откликнулся Глокта, направляясь к лестнице. – Уж точно не я!

Уже целую неделю каждое утро Логена будил гомон толпы. Шум начинался спозаранку и выдергивал северянина из сна – громкий, словно рядом шло сражение. Когда Логен услышал его в первый раз, он так и решил, что идет сражение. Теперь он знал: это всего-навсего их клятый дурацкий спорт. Закрытое окно немного уменьшало шум, но духота вскоре становилась невыносимой. Приходилось выбирать: либо спать мало, либо совсем не спать, и Логен волей-неволей оставлял окно открытым.

Чертыхаясь, он протер глаза и вылез из постели. Еще один жаркий, нудный день в городе белых башен. В дороге, в диких краях, он был готов ко всему, едва проснувшись, но здесь все было по-другому. Утомление и жара делали его медлительным и ленивым. Он протащился через порог в гостиную, зевая во весь рот и потирая рукой подбородок.

И застыл на месте.

В гостиной находился какой-то человек. Незнакомец. Сцепив руки за спиной, гость стоял у окна, облитый солнечным светом. Невысокий и стройный, с волосами, остриженными почти наголо, и шишковатым черепом, в необычной дорожной одежде: поблекший кусок материи, несколько раз обернутый вокруг тела.

Не дав Логену времени заговорить первым, человек повернулся и проворно подскочил к нему.

– Ты кто? – требовательно спросил он.

Его улыбчивое лицо дочерна загорело и обветрилось, кожа напоминала морщинистую поверхность разношенных сапог. По такому лицу нельзя угадать возраст – ему могло быть сколько угодно, от двадцати пяти до пятидесяти.

– Девятипалый, – пробурчал Логен, настороженно отступая к стене.

– Ах да, Девятипалый!

Человечек схватил обеими руками Логенову ладонь и крепко ее сжал.

– Это великая честь и особая милость – познакомиться с тобой! – произнес он, закрывая глаза и склоняя голову.

– Ты слышал обо мне?

– Увы, нет, но все создания божьи достойны глубочайшего уважения. – Гость снова поклонился. – Я брат Длинноногий, путешественник из знаменитого ордена навигаторов. Под солнцем найдется немного земель, где не ступала моя нога. – Он указал на свои сильно поношенные сапоги, а затем широко развел руки в стороны. – От гор Тхонда до пустынь Шамира, от равнин Старой империи до серебряных вод Тысячи островов весь мир – мой дом! Именно так!

Он хорошо изъяснялся на северном диалекте. Возможно, даже лучше самого Логена.

– На Севере ты тоже бывал? – спросил Девятипалый.

– Один краткий визит в дни моей юности. Я нашел тамошний климат немного суровым.

– Ты неплохо говоришь на нашем языке.

– Не много есть языков, на которых я, брат Длинноногий, не могу говорить. Естественная легкость в овладении языками – лишь один из моих многочисленных выдающихся талантов. Бог благословил меня! – прибавил человечек, сияя.

Логен не мог понять, серьезно он говорит или это какая-то изысканная шутка.

– А что привело тебя сюда?

– Меня вызвали! – Темные глаза гостя заискрились.

– Вызвали?

– Совершенно верно! Сам Байяз, первый из магов! Меня вызвали, и я явился! Таков мой путь! В казну нашего ордена поступит огромная плата за мои выдающиеся таланты, но я согласился бы и бесплатно. Конечно. Бесплатно!