Джон Толкин - Падение Гондолина

На вершине Кора воздвигся град эльфов, и назвали его Тун. Манвэ и Варда более прочих возлюбили квенди, но Аулэ (Кузнец) и мудрый Мандос – нолдоли. Нолдоли измыслили драгоценные камни и сотворили их несметное число, заполняя ими весь Тун и все чертоги Богов.

Всех нолдоли превосходил в искусстве и магии старший сын Финвэ [6] Финвэ возглавлял нолдоли во время великого похода от Куивиэнена. Его старшим сыном был Феанор, вторым – Финголфин, отец Фингона и Тургона; а третьим – Финарфин, отец Финрода Фелагунда. Феанор. Он сработал три самоцвета (Сильмарили) и вложил в них живой огонь, составленный из света Двух Древ; камни сияли собственным светом и обжигали нечистые руки.

Телери, различая вдали отблеск Валинора, разрывались между желанием воссоединиться с родней своей и жить у моря. Улмо обучил их ремеслу судостроения. Оссэ, уступив, подарил им лебедей, и впрягли телери множество птиц в свои ладьи, и отплыли в Валинор, и поселились там на побережье, откуда видели свет Дерев, и могли, коли захочется, бывать в Валмаре; могли и плавать по водам и танцевать в волнах, подсвеченных сиянием, что струилось мимо Кора. Прочие эльдар подарили им множество самоцветов, особенно же опалы и бриллианты и прочие бледные кристаллы, кои рассыпаны были по взморью Залива Фаэри. Сами же телери измыслили жемчуга. Их главным городом стала Лебединая гавань на побережье к северу от ущелья Кора.

И вот Боги были обмануты Морготом, который, проведя семь веков в темницах Мандоса (причем муки его постепенно смягчались), в должный срок предстал перед советом Богов. И глядит он со злобой и алчностью на эльдар, что тоже восседают там подле колен Богов, и особенно преисполняется вожделения к драгоценным камням. Но он скрывает свою ненависть и жажду мщения. Дозволено ему скромное жилище в Валиноре, и со временем он уже свободно расхаживает по всему Валинору; один лишь Улмо предчувствует недоброе, да могучий Тулкас, что ранее захватил его в плен, зорко за ним приглядывает. Моргот помогает эльдар во многих делах, но постепенно отравляет их покой ложью.

Моргот намекает, что Боги призвали их в Валинор из зависти, убоявшись, что их чудесное искусство, и магия, и красота во внешнем мире возрастут непомерно – так, что Боги окажутся перед ними бессильны. Квенди и телери не внемлют его речам, но нолдоли, мудрейшие из эльфов, подпадают под их влияние. Они то и дело принимаются роптать против Богов и их народа; они тщеславятся своим искусством.

Более всего Моргот раздувает пламя сердца Феанора, однако все это время алчет бессмертных Сильмарилей, хотя Феанор проклял навеки любого, кто прикоснется к камням, будь то Бог, или эльф, или смертный, что придет впоследствии. Моргот же, лукавя, говорит Феанору, что, дескать, Финголфин и сын его Фингон замышляют захватить власть над номами, отняв ее у Феанора и его сынов, и отобрать Сильмарили. Между сынами Финвэ вспыхивает ссора. Феанор призван предстать перед Богами, и лживые наветы Моргота разоблачены. Феанор изгнан из Туна, и вместе с ним уходит Финвэ, который любит Феанора превыше всех своих сыновей, и многие номы. Они строят Сокровищницу на севере Валинора в холмах близ чертогов Мандоса. Финголфин правит номами, оставшимися в Туне. Так слова Моргота словно бы обернулись истиной, и горечь обид, посеянная Морготом, не убывает, хотя речи его и опровергнуты.

Тулкас послан снова заковать Моргота в цепи, но Моргот бежит через ущелье Кора в одетую тьмой область у подножия горы Таникветиль под названием Арвалин, где лежит густая тень – в целом мире нет ее непрогляднее. Там находит он Унголиант, Прядильщицу Мглы, что обитает в расселине скал, и поглощает свет и все, что сияет, и прядет из них сети черноты, и удушливой тьмы, и тумана, и мрака. Вместе с ней Моргот строит планы мести. Однако лишь ужасная награда способна заставить ее бросить вызов опасностям Валинора и зоркости Богов. Она ткет вокруг себя густую мглу защиты ради и перебирается от вершины к вершине по веревкам, и поднимается наконец на высочайший пик гор к югу от Валинора (почти не охраняемых по причине их высоты и удаленности от старой крепости Моргота). Она плетет лестницу, чтобы мог подняться и Моргот. Они прокрадываются в Валинор. Моргот пронзает Древа, а Унголиант выпивает до капли их соки, изрыгая клубы мрака. Древа медленно гибнут, умерщвленные отравленным мечом и ядовитыми губами Унголиант.

Боги приходят в ужас, видя, как в полдень наступают сумерки и черные испарения стелются по улицам города. Но Боги опоздали. Под их стенания Древа умирают. Тулкас и Оромэ, и многие другие верхом преследуют Моргота в сгущающейся тьме. Куда бы ни направился Моргот, там благодаря сетям Унголиант всего непрогляднее сбивающая с толку мгла. Являются номы из Сокровищницы Финвэ и сообщают, что Морготу помогает паучиха тьмы. Они видели, как те направляются на Север. Моргот же, спасаясь бегством, задержался в Сокровищнице, сразил Финвэ и многих его подданных и унес Сильмарили и несметное количество великолепнейших эльфийских самоцветов.

Между тем Моргот с помощью Унголиант уходит от погони на север и пересекает Скрежещущий Лед. Когда же он возвращается в северные области мира, Унголиант требует выплатить ей вторую половину вознаграждения. Первую половину составлял сок Древ Света. Теперь она притязает на половину драгоценностей. Моргот уступает ей сокровища, и она пожирает их. К тому времени она вырастает до чудовищных размеров, но Моргот наотрез отказывается делиться с ней Сильмарилями. Она оплетает Моргота черной паутиной, но его вызволяют балроги с огненными бичами и полчища орков; Унголиант же перебирается на окраинный Юг.

Моргот возвращается в Ангбанд; там его мощь и сонмы его демонов и орков умножаются многократно. Он выковывает себе железную корону и вставляет в нее Сильмарили, хотя его руки обгорают дочерна от прикосновения к ним, и впоследствии боль от ожогов так и не утихает. С короной Моргот не расстается ни на миг и никогда не покидает глубоких подземелий своей крепости, управляя бесчисленными воинствами со своего глубинного трона.

Когда наконец не осталось сомнений в том, что Моргот бежал, Боги сходятся к мертвым Древам и долго сидят во тьме, потрясенные и немые, и ни до чего им нет дела. Для своего набега Моргот избрал день празднества всего Валинора. В тот день по заведенному обычаю верховные Валар и многие эльфы, в особенности же квенди, бесконечной процессией восходили по долгим извивистым тропам к чертогам Манвэ на горе Таникветиль. Все квенди и некоторые нолдоли (что все еще обитали в Туне под властью Финголфина) ушли на Таникветиль и пели на горней ее вышине, когда часовые издалека углядели, что свет Древ меркнет. Нолдоли в большинстве своем пребывали на равнине, а телери на побережье. И вот через ущелье Кора с моря тянутся туманы и тьма – теперь, когда умерли Древа. Феанор призывает номов в Тун (взбунтовавшись против назначенного ему изгнания).