Мишель Пейвер - Клятва мстителя

– Это духи, – сказал Фин-Кединн. – Дух умершего.

В темных глазах Ренн отражались языки пламени костра.

– Седьмой Пожиратель Душ?

Вождь племени Воронов ничего не ответил.

Сгоревшая ветка сломалась, и над костром взметнулся сноп искр.

Торак подскочил на месте.

– Ты был здесь в ту ночь? – спросил он.

– Нет. – Фин-Кединн снова поморщился, но Тораку показалось, что в этот раз не от боли. – Я был здесь после большого пожара. Твои мать с отцом нашли меня и умоляли помочь им бежать.

Ренн положила руку на плечо дяди:

– Тебе нужен отдых. Хватит разговоров.

– Нет! Я должен об этом рассказать! – с пугающей решимостью сказал вождь, не сводя с Торака ярко-голубых глаз. – Я был зол. Я хотел отомстить ему за то, что он… за то, что он забрал твою мать. И я им отказал.

Торак услышал, как цокают по камням когти воронов. Он смотрел в глаза приемного отца и не хотел, чтобы его слова были правдой, но понимал, что все так и было.

– На следующий день я смягчился, – продолжил Фин-Кединн. – Я пошел к ним, но они уже ушли. Сбежали в Сердце Леса. – Вождь закрыл глаза. – Больше я их не видел. Если бы я им помог, она бы могла остаться в живых.

Торак прикоснулся к его руке:

– Ты не мог знать, что все так случится.

Вождь племени Ворона горько улыбнулся:

– Так ты и себя утешаешь? Помогает?

Волк с рычанием вскочил на лапы и помчался за добычей, которую никто, кроме него, не мог почуять. Из костра выкатился уголек, Торак ногой пнул его обратно. Свет от костра в окружавшей их темноте вдруг показался такой ненадежной защитой.

– Поддерживайте огонь, – сказал Фин-Кединн. – И будьте начеку. Демоны. Духи. Они знают, что мы здесь.

Избранный наблюдает за тем, как спят отступники. Он жаждет наказать их и выпустить огонь на волю. Девочка, которая разводила огонь, делала это неправильно, без уважения. Она – отступница. Она не следует Истинному Обычаю. Мальчик бросил в костер ветку, пнул ее ногой. Он тоже сбился с Пути. Повелитель узнает об этом. Повелитель чтит огонь, огонь чтит Повелителя. Повелитель накажет отступников.

Огонь священный. Огню должно поклоняться, ибо он – воплощение истины и чистоты. Избранный любит огонь за его жуткий свет и жажду поглотить Лес, за его внушающую ужас ласку. Избранный жаждет воссоединиться с огнем.

Ветер меняется, Избранный становится на колени перед огнем, чтобы испить его горечь. Он набирает в ладони пригоршни золы. Зола горькая, от нее становится тяжело в животе. В ней сила и в ней истина.

Раненый человек стонет во сне. Сон мальчика неспокоен, но девочка спит как убитая. А над ними на страже – Волк и вороны. Огонь оставлен без присмотра. Без должного уважения.

В груди Избранного закипает гнев.

Отступники – воплощение зла.

Они должны быть наказаны.

Торак проснулся до рассвета. Огонь уже догорал. Остальные еще спали. Ренн лежала на боку, вытянув перед собой руку, Фин-Кединн хмурился, как будто ему даже во сне было больно. Они были такими уязвимыми.

Торак тихо выполз из спального мешка и беззвучно выбрался из укрытия. Увидев, как внизу, на склоне холма, росомаха встала на задние лапы, принюхалась и побежала дальше, Торак понял, что Волк ушел из укрытия на охоту. Если бы он был рядом, росомаха не осмелилась бы подойти так близко. Ему стало не по себе: кто еще мог подкрасться к их укрытию?

Туман укрывал Черную Воду. В лесу проснулись птицы, но воронов нигде не было видно.

Торак смотрел на склон холма и видел только голые камни. Он забрался на вершину. Ничего. Лишь пень на западном склоне вцепился корнями в трещины между камнями, под которыми кишели демоны. Торак подумал о своем отце. Па высек искру событий, которые привели его на этот холм, но Торак с ужасом понял, что почти не помнит его лица.

Небо начало светлеть, и Торак заметил слабый след башмака. Он вытащил нож и обошел по следу укрытие. Возле самого края Торак увидел небольшой холмик из золы и нахмурился – кто-то очень аккуратно его насыпал, как подношение. Тот, кто наблюдал за ними ночью.

В тумане у реки что-то мелькнуло. У Торака екнуло сердце.

Кто-то смотрел на него с другого берега. Лица было не разглядеть. Торак видел только длинные светлые волосы. И поднятую руку. Рука указывала на него. Указывала как на виновного.

Торак потрогал мешочек с целебными травами на бедре и почувствовал под пальцами рожок. Убрал нож и начал спускаться вниз по склону холма. Ему было до смерти страшно встретиться лицом к лицу с Бейлом, но он думал о том, что у него может появиться шанс поговорить с ним и сказать о том, как ему жаль, что все так получилось.

Птицы умолкли. По обе стороны от следа белый туман укрывал верхушки цикуты.

Торак услышал шаги.

Из тумана выскочил мужчина с выпученными от ужаса глазами.

Он бросился к Тораку, вцепился в его парку и, глядя ему за спину, закричал:

– Помоги! Они… они…

– Кто?

– Сердце Леса! – Мужчина махнул культей, в которую превратилась его рука с отрезанной кистью, и забрызгал лицо Торака кровью. – Они отрезали мне руку!

– Только безумец пойдет туда, – простонал мужчина, пока Ренн перевязывала его культю.

Его перестало трясти, но он вздрагивал всякий раз, когда в костре потрескивали угли.

Мужчина сказал, что его зовут Гауп и он из племени Лосося. Его парка и штаны были подшиты испачканным рыбьим жиром беличьим мехом, а на щеке была татуировка его племени. На шее у него была повязка из почерневшей от пота шкуры лосося, а в волосы вплетены рыбьи косточки. Увидев их, Торак сразу вспомнил о Бейле.

Фин-Кединн приподнялся и оперся спиной о скалу.

– Это сделали люди из Сердца Леса? – спросил он сквозь стиснутые от боли зубы.

– Они поклялись, что, если увидят меня снова, отрежут не руку, а голову.

– Но они постарались сделать так, чтобы ты выжил, – заметила Ренн. – Они прижгли рану раскаленным камнем, чтобы ты не истек кровью.

– И что, теперь я за это должен их благодарить? – возмутился Гауп.

– А Ренн за то, что она зашила твою культю, поблагодарить не хочешь? – спросил Торак.

Гауп зло сверкнул глазами. Он и Торака не поблагодарил за то, что тот помог ему добраться до укрытия и дал еды и воды. А еще Торак заметил на подошвах его башмаков следы золы.

Но Торак не стал ему пенять, вместо этого он спросил:

– Ты, когда был в Сердце Леса, видел человека в долбленке? Он большой и очень сильный.

– Плевать я хотел на кого-то там в долбленке, – огрызнулся Гауп. – Я искал своего ребенка! Ей всего четыре лета, и они ее забрали!