Ричард Морган - Хладные легионы

– Не напоминай, Дарх. Я потому и вернулся домой.

– Да, но теперь ты здесь. Видать, все пошло не так, как ты рассчитывал. Жизнь в степи оказалась не такой, какой ты ее запомнил?

Эгар скривился.

– Не спрашивай.

– Ага. Так я и думал. Ну вот, как я и сказал – ты вернулся, и все складывается так, словно дворец и Цитадель могут немножко повоевать. И что такого, мать твою, Эг? Политика. Это пройдет, как ящеры и война. Выкинь из головы, отойди в сторонку, если сможешь. По крайней мере, позаботься о том, чтобы не остаться без жалованья.

– Мне уже заплатили, Дарх. – Эгар поклонился – официально, в стиле одного из ихельтетских конных кланов, сцепив пальцы обеих рук на уровне груди так, чтобы получилось нечто вроде плоского двойного кулака. Это было первое, чему учили новичков в имперской боевой машине. Первый физический урок, который им преподал Дархан Молот. – Ты хоть в этом сделал меня умным. Ну, ладно, мне пора. Потрясти клиентов, навестить шлюх, и всё такое. Но окажи мне услугу: если все же услышишь что-нибудь о том, что священники нанимают маджаков в свои отряды, пошли мне гонца. Я живу на бульваре Невыразимой Божественности, номер девяносто один.

– Понял. Ишь ты, Бульвар…

– Это временно, пока я своим жильем не обзаведусь.

– Валил бы ты отсюда.

– Я серьезно. – Эгар подмигнул. – Не забудь о моей просьбе. Я угощу тебя пивом.

– Да уж, если это и впрямь твой адрес, ты купишь мне целую бочку. Долбаный придворный щенок. Убирайся, пока я не пошел с тобой, а то вдруг у вас там, на Бульваре, есть нужда в человеке, который будет кормить псов или чего еще.

Они опять стукнулись кулаками.

– Рад был тебя повидать, Дарх. Спасибо за бульон.

– Эй, я всегда готов помочь ученику, который попал в передрягу. Это же пустяк для меня. Кружка с кашей.

– Нет, правда – гостеприимство, достойное предков.

– Если ты судишь по своим предкам, то да.

Эгар ухмыльнулся, развел руками, на прощание изобразил в адрес Дархана непристойный шаманский жест и ушел. Он был на полпути через двор, когда Молот его окликнул. Эгар остановился, повернулся и приготовился услышать какую-нибудь похабность в адрес своего племени.

– Чего?

– Мне кое-что пришло на ум. – Пожилой наставник легко перекричал вопли и удары, которыми сопровождалась тренировка с посохами. – Может статься, ты пришел не туда. Если и впрямь хочешь разобраться в истории с Цитаделью и маджаками, ступай в «Погонщика пони». Там все тот же народ собирается.

Эгар нахмурился.

– В том же месте? Под Мостом Черного народа? Я думал, оно сгорело много лет назад.

– Верно, сгорело. Но его отстроили заново. Открылось пару лет назад. Теперь зовется «Голова ящера».

– Зашибись, как оригинально.

Дархан пожал плечами.

– А что делать? Голова у них действительно есть.

Имперский торговый легат был от случившегося не в восторге.

– В Ихельтете, когда рабов заковывают в кандалы… – Он втянул носом воздух, вглядываясь в рассветную серость, что медленно разливалась над низкорослой растительностью. – …они в кандалах и остаются.

Поппи Снарл подавила желание воткнуть нож ему прямо под ухоженную козлиную бородку. Это нетрудно: он стоял всего в паре шагов, был выше на полтора дюйма и к тому же, как большинство знакомых ей имперцев, выглядел манерным и надушенным, словно шлюха-трансвестит из портовых трущоб, но с претензией на придворный лоск. Бесполезный кусок дерьма. Никакой от него пользы, с самого начала похода только и делает, что жалуется на условия и без конца превозносит Ихельтет. Это ее достало. Она не любила имперцев с их паршивой заносчивостью и в лучшие времена. А это все: петухи еще не пели, ночь, никто не спал, почти вереница мужского товара сбежала, погибла или покалечилась, потеряв ценность, без малого дюжина погонщиков мертвы или умирают и еще дюжина пропадает где-то в холмах – к «лучшим временам» точно не относилось.

И все же Поппи немалым усилием воли заставила себя не сжимать рукоять ножа для чистки фруктов, которым снимала кожуру с яблока, и нацепила мягкую дипломатичную улыбку – все равно что накрасила губы. Она, как и остальные, нуждалась в благосклонности этого человека. Статус привилегированного поставщика Империя давала с трудом, а Трелейн был не единственным городом в Лиге, который боролся за такое положение теперь, когда Либерализация позволила возобновить торговлю. «Будь милой, – наставлял ее Слаб Финдрич за праздничной трубкой перед отъездом. – Пусть почувствует свое превосходство, если потребуется, чтобы получить его подпись на пергаменте. Так идут дела, смирись».

«Ага, тебе легко говорить, – огрызнулась она. – Не ты будешь с ним тащиться по дороге целых два месяца».

Финдрич устремил на нее взгляд свинцовых глаз. Он не очень любил истерики.

«Мы теперь законные торговцы, Поппи. – В хриплом от курева голосе было такое же свинцовое спокойствие. – Так положено».

Ну да, положено. Будто снова война. Надушенные гребаные имперцы стояли вокруг, как священники на оргии, в то время как она и ее наемники из Лиги пытались наложить жгут на рану беглеца. Легат Финдрича и его высокомерные телохранители и пальцем не шевельнули за ночь, разве что разглядывали свои драные ногти в свете костра.

До чего высокомерные ублюдки.

Ладонь, держащая нож, зачесалась. Поппи ограничилась фантазиями, воткнула нож глубоко в яблоко и отрезала блестящий кусок. Пожевала и проглотила.

– Конечно, – мягко произнесла она, – я буду весьма признательна нашим более опытным коллегам с Ихельтетского рабского рынка за любую науку. Такова одна из причин этой поездки. Но прямо сейчас, боюсь, мы…

Снаружи палатки раздались шаги.

– Моя госпожа?

– Иргеш. Доброе утро. Мы можем наконец подвести итог?

Главный погонщик нырнул в палатку. После ночной охоты глаза у него были красные, лицо выглядело усталым.

– Э-э, нет, моя госпожа. Все еще не хватает восьми. И… с вами кое-кто хочет повидаться.

– Со мной? – Она приподняла ухоженную бровь. – В такую рань? Он из Хинериона?

– Не уверен, моя госпожа, – сказал Иргеш и, заметив на ее лице признаки раздражения, поспешно добавил: – Он… точно не из простых. Благородного происхождения наверняка.

Снарл вздохнула.

– Ну ладно. Скажи, я сейчас выйду. Но если это командир хинерионского пограничного отряда, они, мать их за ногу, опоздали.

– Да, моя госпожа.

Иргеш с явным облегчением покинул палатку. Снарл отложила яблоко и нож, вытерла руки салфеткой.

– Мы послали в Хинерион гонца, как только все началось, – пробормотала она. – У командира была целая долбаная ночь, чтобы вытащить своих людей за ворота, – и вот он явился, когда мы все сделали сами. Иногда я спрашиваю себя, зачем мы налоги платим.