Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)

– Йетши. Во всяком случае, я так думала. Все было затянуто клубами дыма, но голый и окровавленный дьявол схватил меня за горло и вонзил нож мне в грудь. Ой, как мне было больно! Но это был сон, всего лишь сон, потому что шрама не осталось. Вот, посмотри. – Она лениво окинула взглядом свою роскошную грудь с гладкой кожей, а потом уселась Конану на колени и обхватила его полными руками за мощную шею. – Я ничего не помню, – пробормотала она, прижимаясь темноволосой головкой к его широкой груди. – Все как будто подернуто туманной дымкой. Но это не имеет значения. Вот ты мне не снишься. Ты сильный. Давай будем жить, пока у нас есть такая возможность. Люби меня!

Он положил блестящую головку девушки на сгиб могучей руки и с неизъяснимым облегчением крепко поцеловал ее в полные коралловые губы.

– Ты сильный, – повторила она слабеющим голоском. – Люби меня… люби…

Сонное бормотание смолкло; темные глаза закрылись, длинные ресницы отбросили тень на чувственные щечки; роскошное тело расслабилось в объятиях Конана.

Нахмурившись, он смотрел на нее. Похоже, она была частью иллюзии, что витала над всем городом, но упругая мягкость ее тела под его жадными пальцами убедила Конана, что он держит в объятиях живую девушку, а не тень сна. Не терзаясь более ненужными сомнениями, киммериец поспешно опустил ее на меха, укрывающие возвышение. Сон ее был слишком глубок, чтобы его можно было счесть естественным. Он решил, что она, должно быть, принимает какой-нибудь наркотик, не исключено, что черный лотос Ксутала.

Но тут Конан нашел еще кое-что, что заставило его призадуматься. Среди мехов на помосте лежала великолепная пятнистая шкура насыщенного золотистого цвета. Причем она была не умелой подделкой или имитацией, а настоящей шкурой реального зверя. Но Конан знал, что этот самый зверь считается вымершим вот уже добрую тысячу лет. Речь шла о большом золотистом леопарде, персонаже многих хайборийских легенд и преданий, которого увековечили в красках и мраморе художники древности.

В замешательстве покачав головой, Конан вышел через арочный проход в извилистый коридор. В самом доме царила гулкая тишина, но снаружи донеслись звуки, по которым он безошибочно определил, что кто-то поднимается по лестнице на стене, с которой он беспрепятственно шагнул в окно. Мгновением позже он с изумлением услышал, как что-то очень тяжелое мягко приземлилось на пол комнаты, из которой он только что вышел. Быстро повернувшись, он поспешил по извилистому коридору, как вдруг очередная находка, на этот раз – на полу, заставила его замереть на месте.

Перед ним лежал человек. Одна половина его туловища находилась в коридоре, а другая осталась в проеме, который обычно закрывала дверь, искусно замаскированная под стенные панели. Мужчина с бритой головой и жестокими чертами лица выглядел смуглым и худощавым, из одежды на нем имелась лишь атласная набедренная повязка. Он лежал так, словно смерть внезапно настигла его в тот момент, когда он выходил из потайной двери. Конан склонился над ним, силясь установить причину смерти, но обнаружил, что тот, как и девушка в комнате, всего лишь заснул крепким беспробудным сном.

Но почему он выбрал такое неудобное место, чтобы отдохнуть? Ломая голову над этим вопросом, Конан вдруг едва не подпрыгнул, расслышав у себя за спиной какие-то звуки. Что-то двигалось к нему по коридору. Метнув в ту сторону быстрый взгляд, он увидел, что коридор заканчивается большой дверью, которой, по всем канонам, полагалось быть запертой. Конан вытащил безвольное, лежащее ничком тело из проема и перешагнул порог, закрывая за собой стенную панель. Мягкий щелчок подсказал ему, что она встала на место. Оказавшись в полной темноте, он услышал, как шаркающие шаги замерли как раз напротив двери, и по спине у него пополз предательский холодок. Эти шаги не могли принадлежать ни человеку, ни любому известному ему зверю.

На мгновение воцарилась тишина, а потом раздался негромкий скрип дерева и лязг металла. Он приложил руку к двери и понял, что она подается внутрь, как будто кто-то большой и сильный навалился на нее снаружи. Конан потянулся за мечом, но возня вдруг прекратилась, и он услышал странный хлюпающий звук, от которого волосы у него на затылке встали дыбом. Не выпуская из рук обнаженный скимитар, он медленно попятился. Пятки его повисли в воздухе, и он едва не полетел кубарем по ступенькам. Он стоял на площадке узкой лестницы, уводящей куда-то вниз.

Киммериец принялся спускаться на ощупь. Расставив руки и касаясь пальцами стен, он надеялся обнаружить какой-либо боковой ход или проем, но их не было. Стоило ему решить, что он уже вышел из дома и находится в подземелье под ним, как ступеньки закончились и он оказался в пологом туннеле.

Конан осторожно двинулся по нему в темноте, опасаясь провалиться в какой-либо невидимый колодец, но вот наконец под ногами опять появились ступеньки, по которым он поднимался, пока не уперся в дверь, где нашарил железный засов. Киммериец вошел в тускло освещенную комнату гигантских размеров с высоченным потолком. Вдоль пестрых стен выстроились фантастические колонны, поддерживающие потолок, одновременно полупрозрачный и темный, который походил на затянутое облаками полночное небо, создавая впечатление невероятной вышины. Если сюда и попадал снаружи свет, то он преломлялся самым причудливым образом.

В сумеречном полумраке Конан осторожно двинулся вперед по голому зеленому полу. Комната была круглой, и с одной стороны виднелись огромные бронзовые створки округлой великанской двери. Напротив нее, на стоявшем у самой стены помосте, к которому вели широкие скругленные ступени, стоял медный трон, и Конан, увидев то, что лежало на нем, поспешно попятился, поднимая скимитар.

Но, видя, что тварь не пошевелилась, он принялся внимательно рассматривать ее, а потом и поднялся по стеклянным ступеням и уставился на нее сверху вниз. Это была гигантская змея, явно вырубленная из камня, напоминающего жадеит. Каждая чешуйка виднелась отчетливо, словно живая, и радужные цвета были переданы с большим искусством. Большая клиновидная голова наполовину скрывалась в складках огромного тела, так что не было видно ни глаз, ни челюстей. В голове у Конана забрезжило смутное узнавание. Змея явно олицетворяла собой одно из тех ужасных чудовищ, что обитали на болотах в незапамятные времена, наводя ужас на южное побережье Вилайета. Но, подобно золотистому леопарду, они вымерли несколько веков назад. Конан видел их миниатюрные грубые изображения среди прочих идолов в священных хижинах йетши; кроме того, их описание встречалось в «Книге Скелоса», при написании которой использовались доисторические источники.