Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)

Тварь тем временем вышла из его камеры и вновь двинулась по коридору, склонив бесформенную морду к самой земле и вынюхивая его след. Сейчас Конан видел ее отчетливее; в тусклом сером свете мелькало огромное человекообразное туловище, но намного шире и массивнее, чем у любого человека. Тварь ковыляла на двух ногах, хотя и горбилась при этом, а ее серая шерсть серебрилась сединой. Морда представляла собой грубую пародию на человеческую голову, а длинные руки свисали почти до земли.

Наконец-то Конан понял, откуда взялись в темнице расщепленные и сломанные кости. Теперь он знал, с кем столкнулся. Это была серая человекообразная обезьяна, из тех отвратительных людоедов, что обитают в лесах на восточном гористом побережье моря Вилайет. Страшные и полумифические твари, они упоминались в древних хайборийских легендах, а в реальном мире считались чудовищами, каннибалами и убийцами из глухих лесов.

Конан знал, что тварь учуяла его присутствие, потому что теперь она ускорила шаг, быстро ковыляя на своих коротких кривых и мускулистых ногах. Он оглянулся на лестницу, но понял, что не успеет добежать до верха и обезьяна настигнет его раньше. Он предпочел встретить ее лицом к лицу.

Конан ступил в ближайший квадрат лунного света, чтобы сохранить за собой хотя бы это преимущество, потому что знал – тварь видит в темноте намного лучше его. Чудовище моментально заметило Конана; в темноте тускло сверкнули его огромные желтые клыки, но оно не издало ни звука. Порождения ночи и тишины, серые обезьяны Вилайета не умели разговаривать. Но на морде, словно в чудовищной пародии на черты человеческого лица, отразились звериный восторг и предвкушение.

Конан напрягся, бесстрашно ожидая приближения монстра. Он знал, что успеет нанести всего один удар, но тот должен стать смертельным; шанса на вторую попытку тварь ему не даст. И отпрыгнуть в сторону он тоже не сумеет. Он окинул взглядом короткую толстую шею, огромное волосатое брюхо и могучую грудь, на которой двумя гигантскими колесами перекатывались грудные мышцы. Значит, придется целиться в сердце; лучше рискнуть тем, что клинок натолкнется на крепкие ребра, чем бить туда, где удар изначально не станет фатальным. Прикинув шансы, Конан понял, что должен двигаться с такой же стремительностью, как и чудовищная тварь. Ему придется столкнуться с монстром грудь в грудь, нанести смертельный удар, а потом надеяться, что его тело выдержит чудовищную трепку, которая наверняка последует.

Обезьяна навалилась на него, размахивая могучими ручищами; он поднырнул под них и нанес удар, вложив в него всю силу. Конан ощутил, как кинжал по самую рукоять погрузился в поросшую шерстью грудь, а потом резко пригнул голову, напрягся, обхватил монстра обеими руками и ударил его коленом в живот.

На краткий миг ему показалось, будто он угодил в эпицентр землетрясения, которое разрывает его на части; и вдруг он почувствовал, что лежит на земле, а рядом испускает дух чудовищная тварь. Ее красные глазки были устремлены куда-то вверх, а в груди подрагивала рукоять кинжала. Отчаянный удар Конана все-таки достиг цели.

Он тяжело дышал, словно после долгой драки; руки и ноги у него дрожали. Ему казалось, что кости у него вывернуты из суставов, а из многочисленных царапин, оставленных когтями монстра, сочилась кровь; мышцы отзывались ноющей болью на любое движение. Проживи тварь хоть на секунду дольше, она бы просто разорвала его на куски. Но звериная сила киммерийца помогла ему выстоять, а любого другого мужчину на его месте серая обезьяна-людоед разорвала бы пополам.

Наклонившись, Конан вырвал кинжал из груди монстра и быстро взбежал по лестнице. Он не знал, таятся ли иные чудовища в темноте, но испытывать судьбу ему не хотелось. Скоротечная схватка оказалась слишком утомительной даже для гиганта-киммерийца. Квадраты лунного света на полу тускнели, и темнота подступала со всех сторон. Он облегченно вздохнул, ступив на верхнюю площадку лестницы, сунул третий ключ в замок и повернул его. Приоткрыв дверь на пару дюймов, он осторожно выглянул в щель, ожидая нападения человека или зверя.

Но перед ним простирался пустой, тускло освещенный коридор, а рядом с дверью маячила стройная гибкая фигурка.

– Ваше величество! – Это был не то стон, не то вскрик, полный страха и невыразимого облегчения.

Девушка подскочила к нему и замерла в испуге.

– У вас кровь, – прошептала она. – Вы ранены!

Он нетерпеливо отмахнулся.

– Это всего лишь царапины. А твой ножичек пришелся мне весьма кстати. Если бы не он, обезьяна Тараска сейчас крошила бы мои берцовые кости, добывая из них мозг. Но что дальше?

– Следуйте за мной, – прошептала она. – Я выведу вас за городскую стену. Там я спрятала лошадь.

Девушка уже повернулась, чтобы пойти вперед, но его тяжелая рука опустилась ей на обнаженное плечо.

– Иди рядом, – негромко приказал он, обнимая ее за тонкую талию. – До сих пор ты играла со мной честно, и я склонен верить тебе; но я жив до сих пор только потому, что никогда не питал чрезмерного доверия ни к мужчинам, ни к женщинам. Так что учти: обманешь меня, и у тебя не будет времени посмеяться над своей веселой шуткой.

Она никак не отреагировала ни на окровавленное лезвие, ни на его тяжелую руку, которая легла ей на талию.

– Можете убить меня, если сочтете, что я обманываю вас, – ответила она. – Когда вы прикасаетесь ко мне, пусть даже с дурными намерениями, мне кажется, что сбылись мои самые сокровенные мечты.

Коридор со сводчатым потолком оборвался у двери, которую она открыла. Снаружи лежал еще один чернокожий гигант в тюрбане и атласной набедренной повязке, а на плитах пола рядом с его рукой валялась кривая сабля. Он не шевелился.

– Я подсыпала ему зелья в вино, – прошептала Зенобия, опасливо обходя тело стражника. – Он – последний из тех, кто охраняет подземелье снаружи. До сих пор сбежать оттуда не удавалось никому, да и спускаться вниз желающих не находилось; так что подземную темницу охраняют лишь эти чернокожие. Только им из всех слуг было известно, что именно короля Конана Ксалтотан привез плененным на своей колеснице. Я смотрела в окно, выходящее во двор, пока остальные девушки спали; а я заснуть не могла, потому что знала – на западе идет или только что закончилась битва, и я боялась за вас… Я видела, как чернокожие вносили вас по лестнице, и узнала вас в свете факелов. Нынче ночью я пробралась в это крыло дворца как раз в тот момент, когда они тащили вас в подземелье. Но я не рискнула спуститься туда до наступления ночи. Очевидно, вы весь день пролежали в забытье в покоях Ксалтотана. Но прошу вас, будьте осторожны! Во дворце сегодня ночью происходят странные вещи. Слуги говорят, что Ксалтотан спит, как с ним часто случается, погруженный в дурман, навеянный лотосом Стигии, но во дворце появился Тараск. Он вошел тайком, через боковую дверь, закутавшись в свою накидку, покрытую пылью после дальней дороги, в сопровождении лишь своего оруженосца, худощавого и неразговорчивого Аридея. Я не понимаю того, что происходит, но мне страшно.