Морган Райс - Небо Заклинаний

Женщина обернулась лицом к толпе и высоко подняла свой меч.

«Я Гвендолин, величайшая из всех правителей МакГилов!»

Толпа одобрительно заревела, и Гвендолин почувствовала, что краснеет. Девушку переполняла любовь к ее народу, но вместе с тем она ощущала затянувшуюся печаль из-за всего, что произошло. И хотя прошло уже шесть лун, ей все еще казалось, что все произошло вчера, а эта пьеса каким-то образом вернула воспоминания.

«Прости меня», – сказала Гвен Тору.

Она отвернулась от сцены, больше не в силах смотреть, и пошла обратно к столу. Тор последовал за ней, взяв ее за руку и посмотрев на девушку с тревогой.

«Ты в порядке?» – спросил он.

Гвен кивнула, вытирая слезы и заставляя себя улыбнуться.

«Это всего лишь ребенок», – ответила она.

Тор опустил взгляд на ее большой живот и все понял.

«Ты не должна так много времени проводить на ногах», – сказал он.

Тор повел девушку к ее стулу и на этот раз она села. Ей это было необходимо. Гвен было тяжело дышать, особенно в этот жаркий день, и она сделала большой глоток из своего меха с водой.

Тор сел рядом с ней, и вскоре она почувствовала себя лучше. Они смотрели по сторонам на невероятное изобилие вокруг них. Тысячи людей со всех уголков Кольца, со всех уголков Империи ели в гармонии здесь, в новом королевском дворе. Это было похоже на сон.

«Ты когда-нибудь представляла, что все будет таким великолепным?» – спросил Тор.

Гвен покачала головой.

«Я мечтала об этом. И надеялась. Но нет – такого я себе не представляла. Когда я вижу это… мне сложно поверить».

«Ты построила даже более величественный город, чем твой отец на пике своего правления. Теперь он неуязвим. Наконец, эти люди обрели мир благодаря тебе. Ты должна очень гордиться».

Гвендолин хотела сказать: «Да. Ты прав. Наступил мир, и он будет длиться вечно» .

Но она не смогла заставить себя произнести эти слова. В глубине души что-то ее грызло, но она не была уверена в том, что именно. Гвен думала о почерневшем фрукте и вспомнила пророчества Аргона. Она знала, что должна чувствовать себя в безопасности, но, тем не менее, девушка не ощущала абсолютную гармонию. Часть ее не могла забыть зловещих слов Аргона, о том судьбоносном выборе, который она сделала в Преисподней, о своей жертве. Его пророчество. Слова Аргона звучали в ее голове – словно незнакомец стучал в ее дверь и никак не хотел уходить:

«Когда ты ощущаешь себя в полнейшей безопасности, именно тогда ты и должна испытывать сильнейший страх».

Тор высоко держал факел и шел рядом с Гвендолин в темноте. Через летнюю ночь шла процессия из тысяч факелов. Долгие празднества этого дня, наконец, перешли в ночь, и Гвендолин повела огромную процессию через задние ворота королевского двора на широкую тропу, ведущую на Королевский Холм.

Тор был взволнован, осознав, что пришло время для ежегодного Освещения Ночи, мистической церемонии, которая проводилась на каждое Летнее Солнцестояние. Это было время, когда празднования продолжались в более сдержанной форме, не прекращаясь на протяжении всей теплой летней ночи. Это было разграничение, час, который менял характер праздника от разгула к священному времени.

Гвендолин шла медленно, мрачно, как поступали в эту ночь правители МакГилы на протяжении многих столетий. Далеко позади следовали музыканты, играющие медленный, скорбный мотив на лютне. В их работу входило одновременно и заманивать, и отпугивать духов, которые, если верить слухам, танцевали этой ночью.

«Я надеюсь на то, что Аргон будет здесь», – сказала Гвен Тору.

«Я не видел его на протяжении уже нескольких лун», – ответил Тор.

«Я тоже», – сказала Гвен. – «У него самый странный способ исчезать. Ты ведь не думаешь, что он покинул нас навсегда, не так ли?»

Тор пожал плечами. Когда дело касается Аргона, никогда не знаешь.

Тор взял Гвен за руку, пока они шли, и почувствовал энергию, проходящую через ее тело, – не только ее, но и энергию ребенка. Тор очень нервничал эти дни, ожидая того, что ребенок может появиться в любой день. Он нервничал, и готовясь к большой свадьбе, до которой оставались считанные дни. Ему хотелось, чтобы все прошло гладко – свадьба, рождение ребенка. Он хотел, чтобы этому бесконечному ожиданию, в конце концов, пришел конец.

Гвен сжала его руку, и Тор посмотрел на нее.

«Сегодня ночью», – прошептала она, улыбнувшись. – «Когда с этим будет покончено, у нас будет больше времени вместе».

Тор улыбнулся в ответ.

«Я ничего не хочу больше этого».

Высоко вдали раздались два пронзительных крика – Микоплес и Ралибар. Они кружили, показавшись перед тем, как подняться ввысь и исчезнуть в ночи. Их присутствие утешило Тора. Они часто улетали ночью, но всегда возвращались утром.

«Когда я вижу их», – произнесла Гвен. – «Мне кажется, что ничего плохого никогда не случится в Кольце».

«И мне», – сказал Тор. – «С двумя драконами и восстановленным Щитом Кольцо, наконец, неприступно».

Они продолжали идти, и тысячи людей следовали за ними. Каждый из них напевал медленную мрачную мелодию, написанную специально для этой ночи. Пока они медленно поднимались, тропа уводила их в широкие круги, петляя снова и снова. Подняв голову, Тор увидел холм, поднимающийся постепенно на сотни футов. Этот холм отличался от других, полностью покрытый гладкой травой и вымощенный идеальными кругами. В участках между каждым кругом находился небольшой ров, наполненный идеально тихой отражающей водой. Тор увидел, что все факелы отражаются в воде, тысячи лучей отраженного света освещали холм.

Королевский Холм был волшебным и мистическим местом – местом, которое, насколько было известно Тору, посещали только раз в году, несмотря на видное положение на окраине королевского двора. Тор ощущал мощь этого священного места, земля казалась живой, гудя под его ногами.

Тысячи празднующих следовали за Гвендолин, пока она делала шаг за шагом, освещая путь своим факелом, двигаясь вперед.

«Он здесь», – сказала она, подняв голову.

Подняв голову, Тор с облегчением увидел, что на вершине стоит Аргон в белой мантии с капюшоном, глядя вниз – как пастух, терпеливо ожидающий свое стадо.

Они были близки к самой вершине, и Тору оставалось всего несколько шагов, когда Гвен продолжала идти, остановившись всего в двух шагах ниже Аргона на самом высоком плато, раскинувшемся кругами на тропах по всему Королевскому Холму. Она терпеливо ждала Аргона.

Аргон, наконец, закрыл глаза и поднял ладони перед собой.

«Ночь Света приходится на самый длинный день в году. Тем не менее, она также знаменует начало дней мрака. Со светом всегда перемешана тьма, с радостью – трагедия. Дни живы, они расширяются, люди тоже не стоят на месте. Наша вселенная всегда находится в движении – и мы вместе с ней».