Коллин Хоук - Обещание тигра

Но я-то знала, что отец ратует за эти поединки не для того, чтобы отсеять слабых – хотя, без сомнения, это входило в его правила, – но для того, чтобы разгорячить кровь своих воинов. Все эти побоища являлись сплошной постановкой, перед схваткой слонов поили опиумом, чтобы они вели себя, как бешеные. Слоновьи бои привлекали самых кровожадных и жестоких воинов, которые не знали жалости и мечтали нажиться на войне, смерти и людском страдании. Иными словами, это был удобный способ отобрать и распалить именно тех людей, которые нужны моему отцу.

На время праздника арены прибрали и отмыли от крови. Дворец сверкал огнями тысяч светильников и пестрел разноцветными платьями сотен женщин, которые, позвякивая драгоценностями, порхали по коридорам, подобные нежным цветам, трепещущим под ветром в долине. Внутри искрящийся свет играл на расписных стенах, мраморе, цветном стекле и зеркалах. Сказочные фрески изображали славные победы прошлых государей. Каждая комната, галерея, открытая терраса являлись шедеврами архитектуры, любой уголок украшали сокровища нашего царства. Здесь можно было увидеть бесценные собрания ваз, привезенных из самых удивительных мест, картины, созданные по заказу наших государей, и скульптуры настолько прекрасные, что мне хотелось провести кончиками пальцев по их причудливой резьбе.

Но как бы роскошно ни выглядело внутреннее убранство дворца, мне больше всего хотелось увидеть нечто другое – знаменитые висячие сады верхнего двора. Я знала, что мой отец ни за что не заглянет в то место, где не было придворных и дипломатов, не обсуждались политические планы и не плелись заговоры. Поэтому я решила, что если хотя бы одним глазком взгляну на прославленные царские сады, то воспоминания о них скрасят предстоящие мне долгие годы одиночества.

К несчастью, я позволила себе чуть замешкаться возле мраморной статуи богини Дурги, так что отец больно дернул меня за руку и с такой силой стиснул запястье, что кровь жарко запульсировала под кожей. Мы в молчании шли вперед, пока не поравнялись с парой, с которой отец захотел побеседовать. Ради этого он, наконец, выпустил мою руку, и я несколько раз незаметно покрутила запястьем, чтобы вернуть чувствительность пальцам. Однако передышка оказалась краткой, и вскоре мы вошли в царскую приемную – просторное помещение, украшенное таким множеством светильников и зеленых растений, что я на миг почувствовала себя в лесной чаще под сияющими звездами.

Отец подводил меня к разным людям, и я невольно заметила, что почти все мужчины откровенно разглядывают меня. Один из них настолько расхрабрился, что даже протянул руку к моему покрывалу. В следующее мгновение его пальцы отдернулись, а сам он зашелся в приступе судорожного кашля. Потом изо рта у него хлынула вода, да так обильно, как не бывает от естественных причин. Несчастный быстро ретировался, и я не могла бы поручиться, что он переживет этот вечер.

– Идем, Джесубай, – прошипел отец, крепко сжимая мою руку. – Я должен немедленно поговорить с его величеством и выяснить, почему твое присутствие здесь вызывает столь… неожиданный интерес.

За то время, что мы дожидались аудиенции, синяков на моей и без того истерзанной руке прибавилось, хотя внешне мой родитель оставался совершенно спокоен. Он без тени волнения смотрел в сторону царского трона, а его взгляд, выражавший глубочайшее почтение, когда кто-нибудь оглядывался на нас, мгновенно становился цепким и расчетливым, стоило человеку отвернуться.

Наконец настала наша очередь. Старый раджа ласково улыбнулся мне и даже всплеснул руками от удовольствия.

– Ах, Локеш, мой прославленный полководец! Как дела в нашей армии? – спросил государь, но по лицу его было ясно видно, что праздник ему интересен гораздо больше ответа.

Мой отец чопорно поклонился и сухо ответил:

– Враги обращаются в прах перед могуществом вашего престола, великий раджа.

– И правильно делают, – рассеянно произнес раджа. – Но давай же поговорим о другом! Полагаю, ты теряешься в догадках, спрашивая себя, по какому поводу я затеял этот праздник и почему хотел, чтобы твоя дочь непременно присутствовала на нем?

– Я… весьма заинтригован, мой государь, – ответил Локеш.

– Ах, мой добрый друг, такой ответ доставил мне несказанную радость! Если мне и впрямь удалось сохранить этот маленький секрет от тебя и твоих дворцовых наушников, то отныне я смогу с превеликим удовольствием гордиться деянием, непосильным для большинства смертных, – еще бы, ведь я обвел вокруг пальца самого мастера обмана! Ах, благословен тот день, когда ты появился в моем царстве, Локеш!

– Я всей душой разделяю ваши чувства, мой повелитель.

– Да-да…

– А теперь, быть может, вы согласитесь открыть мне свой секрет?

Раджа весело пощелкал языком.

– Ах да, секрет! – Государь дружески хлопнул моего отца по плечу, чего тот особенно не выносил. – Друг мой, тебе известно, что, поскольку у меня не осталось детей, ты будешь следующим правителем нашего царства.

Мой отец улыбнулся той хищной улыбкой, от которой у меня каждый раз кровь стыла в жилах. К сожалению, наш доверчивый государь, как обычно, ничего не заметил, ведь он принимал голодного шакала за преданного пса. Что ж, рано или поздно этот ручной любимец бросится на своего хозяина и сожрет его.

– Вы льстите мне, государь, – сказал Локеш.

– Нисколько. Я всегда награждаю только тех, кто достоин. Так вот, знай, что я с пристальным вниманием слежу за твоими военными кампаниями, в особенности за вторжениями в соседние государства.

– Вот как? – произнес мой отец.

– Несомненно. Со временем я стал все больше ценить твои усилия по расширению границ царства путем искусной дипломатии, переговоров и, – раджа наклонился вперед и понизил голос, – демонстрации нашей мощи.

«Это называется заговоры, подкуп и запугивание», – подумала я про себя.

Но раджа еще не закончил.

– Вдохновившись твоим примером, я тоже заключил сделку.

Короткие толчки боли обожгли мою руку в том месте, где ее стискивал отец. Я буквально кожей чувствовала гнев, пульсирующий в кончиках его пальцев.

– Какую же, мой государь?

Отец сумел произнести эти слова так, что они прозвучали почти беспечно, но от меня не укрылась угроза, скрытая в них. Однако раджа, как обычно, не обратил внимания. Напротив, он радостно провозгласил:

– О, я не случайно пригласил на сегодняшнее торжество самых влиятельных людей из сопредельных царств! Я пообещал им, – тут раджа заговорщически приподнял брови и лукаво стрельнул глазами по сторонам: – что тот, кто предложит самые выгодные условия, получит в жену твою дочь, несравненную Джесубай!