Тоти Мартинес - Энда. Земля легенд

– Спроси у своего дяди, – ответила Айя, высвобождаясь из его объятий. – Ты же знаешь, что мы с твоим отцом почти не общались.

– Почему?

– Есть ошибки, которые совершаются, когда боль очень сильна, и которые позже невозможно исправить.

Гарр обратился к лекарю, которого с детства привык считать вторым отцом, и от которого научился такому важному навыку, как умение распознавать продукты, уже не пригодные в пищу, а также другим, еще более важным вещам, например способу очистить инфицировавшуюся рану посреди поля битвы. Однако и от него он не сумел добиться внятного ответа.

– Кейо об этом не говорил, – ответил ему лекарь, – но один раз он рассказал мне о существовании некоего братства или чего-то в этом роде под названием «Хранители Пакта», члены которого рассеяны по всей земле Энды. Он сказал, что, когда наступит время, они узнают друг друга по медальону, который он передал тебе, находясь на смертном ложе. Амулет хранился у меня, потому что он боялся, что его украдут.

– Кто?

– Не знаю. Он говорил, что медальон не должен попасть в дурные руки.

– И ты понятия не имеешь, кто эти Хранители?

– Честно говоря, нет. Я никогда особо не интересовался чужими тайнами. Очень жаль, что тебе от меня так мало толку.

Гарр и сам не понимал, почему вспомнил об этом именно сейчас, по прошествии стольких лет. Какое-то время он был постоянно настороже, пытаясь обнаружить других владельцев подобных медальонов, но затем признал поражение и начал склоняться к мнению, что речь шла всего лишь о сказке, которую кто-то рассказал отцу…

Его мудрствования прервались возникшим на пути тоннелем, выехав из которого, он обнаружил источник, бивший прямо из скалы подобно источникам Элузы. Вот только этот источник был гораздо больше и красивее. Гарр даже рот открыл от удивления при виде этого чуда природы, хотя уже привык ничему не удивляться. Последние лучи заходящего солнца едва касались этой расселины посреди пустынной и дикой местности, исполненной, тем не менее, жизни. На мгновение даже почудилось, что он оказался в одном из обиталищ Амари. Но он не смог ни достаточно восхититься этим зрелищем, ни обернуться на раздавшийся за спиной шум, как удар дубиной по голове свалил его с ног. Он едва успел различить какие-то смутные силуэты, прежде чем потерял сознание.

В селении клана илун Эндара, неустанно опекаемая Амуной и ее внуком Игари, наконец ощутила, что значит быть частью семьи, и это стало для нее настоящим открытием. Клан был совсем невелик и едва насчитывал две сотни человек, состоящих в родстве друг с другом. Двое мужчин, напавших на Эндару в Каменном Ущелье, также были отсюда. Как бы то ни было, никому и в голову не пришло винить девушку в их гибели. Все считали, что им было на роду написано умереть такой смертью, подобно тому, как одним суждено погибнуть в битве, а другим быть разорванными дикими животными либо же тихо скончаться в собственной постели в окружении любящих родственников.

– Каждый из нас рождается с заранее предначертанной датой смерти, хотя она нам неведома, что позволяет нам жить, не думая о том моменте, когда мы переступим порог и предстанем перед Богиней, – рассказывала старушка, пока они чистили каштаны для жаркого.

– Какой порог? – в своей наивности поинтересовалась Эндара.

– Порог между жизнью и смертью, милая. Это два совершенно разных, хотя и объединенных в единое целое, мира. Ведь духи не умирают, они лишь переходят на другую сторону в ожидании следующего рождения. Все мы рождаемся заново, хотя очень немногие изредка вспоминают, кем они были в прошлых жизнях.

– Ты это помнишь?

– Нет. Хотя иногда я вижу себя молодой. Я не знаю, воспоминание ли это из прошлой жизни, либо я сама в то время, когда моя голова была набита иллюзиями, а кожа еще не сморщилась. – Амуна улыбнулась и подмигнула девушке. – Время бежит очень быстро. Слишком быстро. Мне посчастливилось дожить до старости, и я обладаю огромным опытом, но на моих глазах умерли мои родители, мой спутник, двое моих детей, мои соседи… Мне уже очень много зим, и порой я мечтаю, чтобы Амари поскорее забрала меня к себе. Ты ее об этом спросишь?

– Спрошу кого? О чем?

– Богиню. Ты спросишь у нее, когда она призовет меня к себе?

Эндара изумленно смотрела на нее. После самого первого утра, когда девушка проснулась в хижине старушки и узнала, что ранена в спину, они больше ни разу не возвращались к тому странному и совершенно неправдоподобному разговору. Эндара успела решить, что все это было лишь плодом ее воображения, но, судя по всему, она ошибалась. Затем она вспомнила обезображенные тела родных, и горькая тень сожаления затуманила ее взгляд. Неужели старушка права, и их духи блуждают по миру живых, не находя упокоения? Родятся ли они снова? Поверить в это было очень сложно.

– Я не думаю, что когда-нибудь увижу Богиню, – улыбнулась она.

– Увидишь. Я в этом не сомневаюсь. Я уже сказала, что ты дочь ночи.

– Но во мне нет ничего особенного…

– Возможно, уже пришло время начать твое посвящение.

– Мое что?

– Посвящение. Ты слишком привязана к этому миру, и это не позволяет тебе, будучи живой, переступить порог, воспользовавшись даром, который является уделом избранных.

Эндаре стало не по себе. Эта добрая старушка, приютившая ее в своей хижине и исцелившая ее рану, явно была не в себе или, возможно, чрезмерно верила в древние суеверия. В Орбе была женщина, очень похожая на нее. Девушка никогда с ней не разговаривала, но всякий раз, когда она проходила мимо ее хижины, женщина покачивала палочкой, с конца которой свисали костяные амулеты, округлые камешки и другие предметы, которые ей не удавалось рассмотреть. Она также произносила слова на незнакомом Эндаре языке, как будто изрекая дурные предзнаменования, из-за чего девушка избегала встреч с ней и, завидев ее издали, всегда пряталась.

– Сегодня ночью мы узнаем, права я или ошибаюсь, – после долгой паузы произнесла Амуна.

Она больше не возвращалась к этому разговору, и девушка успела о нем забыть, но с наступлением темноты женщина приказала внуку оставить их с Эндарой наедине. Игари беспрекословно повиновался, но, прежде чем выйти из хижины, бросил долгий взгляд на странную девушку, которую ранил в Каменном Ущелье и которая смешала все его планы на будущее. Он не только чувствовал себя обязанным заботиться о ее безопасности, но и предпочел забыть о своем стремлении к полной приключений жизни воина. Он до беспамятства влюбился в Эндару и мечтал только о том, чтобы она стала его спутницей. Он никогда не испытывал ничего подобного ни к одной из женщин, и это обстоятельство чрезвычайно его беспокоило. Дошло до того, что ему вообще не хотелось от нее отходить, и он буквально заставлял себя ходить на охоту на кабанов и лис, чтобы обеспечить селение мясом, что делал с огромным удовольствием с тех пор, как ему исполнилось десять зим и он впервые взял в руки лук.