Мэган Линдхольм - Соседи

В течение следующих нескольких дней Сара сразу же отвечала на звонки Алекса, разговаривала с ним бодро и весело, сообщала, что с удовольствием смотрит фильмы по телевизору, названия которых выписала из программки. Дважды она ходила навестить Морин, и оба раза той не оказывалось дома. Сара убрала с ее крыльца скопившиеся газеты, решив, что Хью умирает.

Сара выставила будильники так, чтобы они напоминали ей, когда следует ложиться в постель, и оставалась там, положив голову на подушку и накрывшись одеялом, пока будильник не разрешал ей встать. Она не смотрела в кухонное окно до десяти и после пяти часов вечера. В тот день, когда она краем глаза уловила движение, выглянула в окно и увидела девочку, пробежавшую мимо в связанной ею шапочке цвета желудей, Сара встала, отправилась в спальню и стала смотреть «Шоу Джерри Спрингера».

Ей позвонили и сказали, что у Ричарда пневмония. Она незаметно выбралась из дома, села в автобус и провела с братом все утро. Он ее не узнал. Доктора прикрепили к его носу трубочки с кислородом, и их тихое шипение напоминало звук с каким воздух выходит из сдувающегося воздушного шарика. Стараясь не обращать на это внимания, Сара попыталась завести беседу, не смогла и просто сидела рядом, держа Ричарда за руку. Он не сводил глаз со стены. Ждал.

На следующий день вечером приехала Сэнди. Сара испуганно вздрогнула, когда та вошла в дверь, не постучав, но обрадовалась, увидев дочь. Она приехала из-за гор на машине вместе с подругой, угрюмой женщиной, которая курила в доме и постоянно извинялась, говоря что «забыла». Сэнди заехала в «Сэйфуэй» и купила там китайской еды, и они сели есть за стол на кухне, поставив перед собой картонные контейнеры. Сэнди и ее подруга обсуждали ее развод с Этим Ублюдком и грядущий развод Сэнди с Этим Идиотом. Сара не знала, что ее дочь собирается разводиться, а когда мягко осведомилась о причине, Сэнди быстро сглотнула, как будто подавилась, заявила, что это трудно объяснить, и выскочила из комнаты. Подруга бросилась вслед за ней. Сара, погрузившись в оцепенение, наводила на кухне порядок и ждала, когда они вернутся. Но они так и не появились, и она отправилась спать.

Это был первый день. На следующее утро Сэнди и ее подруга начали освобождать от вещей пустые спальни, в которых жили Алекс и Сэнди, когда были детьми. Сара испытала смесь облегчения и сожалений, глядя, как они наконец опустошают шкафы и ящики, вынимая из них «драгоценные» реликвии детства, которые Сара и Расс собирались выбросить много лет. «Облегчение багажа», так назвала свои действия Сэнди, складывая в черные мешки для мусора старую одежду, спортивную форму, книги по школьной программе, древние журналы и папки. Они сносили распухшие мешки вниз и составляли их на заднем крыльце. «Пришло время простоты!» – весело повторяла подруга Сэнди всякий раз, когда тащила очередную порцию воспоминаний.

Они поели бутерброды на ланч, потом привезли на обед пиццу и пиво. И снова занялись делом. Смех подруги Сэнди напоминал Саре блеяние ослицы, и она вышла на окутанный сумерками задний двор, чтобы спастись от сигаретного дыма. Вечер выдался дождливым, но она стояла под буком, и на нее почти ничего не попадало. Сара посмотрела на противоположную сторону улицы, но она была пустой. И никакого тумана. Тихий район с ухоженными лужайками и домами и такими чистыми машинами, что они блестели. Наружу вышла Сэнди с очередным мешком, и Сара грустно улыбнулась дочери.

– Думаю, нужно хорошенько их завязать. Дождь испортит одежду.

– Помойке все равно, мама.

– Помойке? Вы не собираетесь отвезти их в Армию спасения или еще куда-нибудь?

Сэнди с мученическим видом вздохнула:

– Магазины подержанных вещей стали ужасно разборчивыми, большую часть они не возьмут, а у меня нет времени в этом копаться. Если я отвезу туда все мешки, они забракуют половину, и все равно придется их выбросить. Так что, я сэкономлю время и бензин, и отправлю все в помойку сразу.

Сара открыла рот, чтобы возразить, но Сэнди уже отвернулась и пошла за новой порцией. Сара покачала головой и решила, что завтра сама все разберет, а потом позвонит в какую-нибудь благотворительную организацию, чтобы они приехали и забрали вещи. Она просто не могла допустить, чтобы столько хорошей одежды и книг отправилось в помойку. Когда подруга Сэнди поставила на крыльцо очередной мешок, шов разошелся, и Сара узнала вывалившуюся оттуда рубашку. Следом появилась Сэнди, тоже с мешком.

– Подожди-ка! Это же папина рубашка, одна из парадных, «Пендлтон». Разве она лежала в твоей комнате? – Саре даже понравилась мысль о том, что рубашка, которую Сэнди «одолжила» много лет назад, так и осталась у нее в комнате. Но когда она подошла, улыбаясь, к мешку, то увидела еще одну знакомую вещь. – Что это? – спросила она и вытащила рукав другой рубашки Расса.

– Ну, мама. – Сэнди попалась, но не чувствовала ни малейшего раскаяния. – Мы перешли к папиному шкафу. Там же мужская одежда, она тебе не нужна. Значит, ее нужно убрать.

– Убрать? Это в каком же смысле?

Сэнди снова вздохнула, бросила мешок, который держала в руках, и принялась осторожно объяснять:

– Дом следует освободить, чтобы показать его риелтору. Поверь мне, в мешках нет ничего такого, что ты могла бы взять с собой. – Она покачала головой, увидев потрясение на лице матери, и добавила уже мягче: – Успокойся, мама. Нет смысла цепляться за одежду. Это же не папа, а всего лишь его старое дерьмо.

Если бы она употребила другое слово, Сара испытала бы печаль, а не ярость. Любое другое слово, и, возможно, она ответила бы иначе, более разумно и спокойно. Но «дерьмо»?

– Дерьмо? Его дерьмо? Нет, Сэнди, не «дерьмо», это одежда человека, которого я любила. Можешь делать что пожелаешь со своими старыми вещами. Но это мое, и я не собираюсь ничего выбрасывать. Когда придет время с ними расстаться, я пойму. И тогда они отправятся туда, где от них будет польза, а не в помойку.

Сэнди зажмурилась и тряхнула головой.

– Откладывать больше нельзя, мама. Понимаешь, я именно ради этого приехала. У меня есть только выходные, чтобы убрать из дома вещи. Я знаю, тебе тяжело, но ты должна позволить нам навести порядок. Мы не можем позволить тебе капризничать, у нас нет времени.

Сара поняла, что задыхается. Разве она на это согласилась? Когда приезжал Алекс, он все время что-то говорил и настаивал, а она повторяла «да, да, да», но она не соглашалась на то, чтобы они разрушили ее жизнь. Нет. Не так быстро и не таким образом!

– Нет, Сэнди, – сказала она твердо, как будто ее дочь все еще была подростком. – Ты отнесешь все мои вещи обратно наверх. Ты меня слышала? И немедленно прекратите это безобразие!

Подруга Сэнди заговорила, понизив голос: