Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

– О, они уже все знают. Знаешь, вчера они держали пари, – он улыбался, но голос звучал серьезно, – о том, привезу ли я тебя обратно, хотя не представляю, как можно делать ставки против Элис. Словом, у нас в семье секретов нет. И быть не может – с моей телепатией и даром предвидения Элис.

– А благодаря Джасперу, кстати, вы все, выбалтывая свои тайны, чувствуете себя легко и непринужденно.

– Значит, запомнила, – одобрительно улыбнулся он.

– Да, говорят, мне иногда удаются такие подвиги, – я состроила гримасу. – Итак, Элис увидела, что я приеду?

На эти слова он отреагировал странно.

– Вроде того, – неловко выговорил он и отвернулся, пряча от меня глаза. Я с любопытством уставилась на него.

– Вкусно? – спросил он, вдруг поворачиваясь ко мне с насмешливым видом и глядя на мой завтрак. – Честно говоря, выглядит не очень аппетитно.

– Да уж, это тебе не разъяренный гризли, – буркнула я, не обращая внимания на его недовольную гримасу. Я все еще гадала, почему он так странно отозвался на мое упоминание об Элис. Продолжая строить догадки, я торопливо доела хлопья.

Эдвард стоял посреди кухни, опять напомнив мне статую Адониса, и отрешенно смотрел в окно, выходящее на задний двор.

Потом он перевел взгляд на меня и сверкнул умопомрачительной улыбкой.

– Думаю, и ты должна познакомить меня со своим отцом.

– Он тебя уже знает, – напомнила я.

– Но не как твоего парня.

Я с подозрением уставилась на него.

– Зачем?

– А разве это не принято? – с невинным видом спросил он.

– Не знаю, – созналась я. Опыт встреч с парнями у меня отсутствовал. С другой стороны, обычные правила встреч в нашем случае вряд ли применимы. – Знаешь, это необязательно. Я не рассчитываю, что ты… в общем, ради меня тебе незачем притворяться.

Он терпеливо улыбнулся.

– А я и не притворяюсь.

Я соскребла с краев миски остатки хлопьев и прикусила губу.

– Так ты скажешь Чарли, что я твой парень, или нет? – настойчиво спросил Эдвард.

– А это так называется? – я внутренне поежилась при мысли об Эдварде, Чарли и разговорах о «моем парне» в одном и том же месте одновременно.

– Пожалуй, слово «парень» можно применять в достаточно широком смысле.

– Вот и мне показалось, что к тебе оно относится лишь отчасти, – согласилась я, глядя в стол.

– Ну, не знаю, стоит ли посвящать твоего отца во все вопиющие подробности, – он протянул руку над столом и осторожно поддел мой подбородок холодным пальцем. – Но надо же как-то объяснить ему, почему я постоянно торчу здесь. Не хотелось бы, чтобы шеф Свон издал официальный приказ, запрещающий мне встречи с тобой.

– А ты будешь? – вдруг встревожилась я. – Ты правда готов торчать здесь?

– Пока я тебе нужен, – заверил он.

– Ты нужен мне всегда, – предупредила я. – Вечно.

Он медленно обошел вокруг стола, остановился на расстоянии шага от меня и протянул руку, чтобы коснуться кончиками пальцев моей щеки. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Ты расстроился? – спросила я.

Он не ответил. Бесконечно долгое время он пристально смотрел мне в глаза.

– Ты позавтракала? – наконец спросил он.

Я вскочила.

– Да.

– Иди одеваться, я подожду здесь.

Решить, что надеть, было непросто. Вряд ли существуют справочники по этикету, где подробно расписано, как следует одеваться, когда твой любимый, вампир, ведет тебя знакомиться с его вампирским кланом. Мысленно упомянув о вампирах, я испытала облегчение. Это слово я обходила молчанием умышленно.

В конце концов я выбрала свою единственную юбку – длинную, цвета хаки, но все-таки не строгую, – и темно-синюю блузку, которую Эдвард однажды похвалил. Быстрый взгляд в зеркало убедил меня, что волосы выглядят возмутительно, и я зачесала их в хвост.

– Все! – я поспешила вниз по лестнице. – У меня пристойный вид.

Он ждал внизу лестницы, ближе, чем я думала, и я столкнулась с ним. Подхватив меня, он помог удержаться на ногах, несколько секунд внимательно изучал меня и вдруг притянул к себе.

– Опять ошиблась, – зашептал он мне на ухо. – Вид у тебя совершенно непристойный – нельзя выглядеть так соблазнительно, это нечестно.

– Соблазнительно? – переспросила я. – Могу переодеться…

Он вздохнул и покачал головой.

– Какая же ты глупая, – он осторожно прижался холодными губами к моему лбу, и комната закружилась у меня перед глазами. От аромата его дыхания путались мысли.

– Объяснить, чем ты меня соблазняешь? – предложил он. Вопрос был явно риторический. Его пальцы медленно спустились по моей спине, я ощущала его участившееся дыхание. Мои руки, прижатые к его груди, обмякли, снова закружилась голова. Он медленно наклонился и во второй раз коснулся холодными губами моих губ – очень бережно, слегка приоткрывая их.

И я потеряла сознание.

– Белла! – встревожился он, подхватывая и удерживая меня.

– Из-за тебя… мне… стало плохо, – преодолевая головокружение, упрекнула я.

– Ну что мне с тобой делать? – в изнеможении застонал он. – Когда я поцеловал тебя вчера, ты на меня напала! А сегодня отключилась у меня в объятиях!

Я слабо засмеялась, повисая у него на руках и борясь с головокружением.

– А ты говоришь, у меня все получается, – вздохнул он.

– То-то и оно, – голова по-прежнему кружилась. – У тебя получается слишком хорошо. Даже чересчур.

– Тебя тошнит? – спросил он. В таком состоянии он меня уже видел.

– Нет, это был обморок совсем другого рода. Не знаю, что именно произошло, – я виновато покачала головой. – Кажется, я забыла, что надо дышать.

– В таком состоянии я тебя никуда не повезу.

– Со мной все в порядке, – уверяла я. – Твоя семья все равно примет меня за чокнутую, так какая разница?

Он вгляделся в мое лицо.

– Этот цвет сочетается с оттенком твоей кожи, – неожиданно заявил он. Я вспыхнула от удовольствия и отвернулась.

– Послушай, я изо всех сил стараюсь не думать о том, как мне быть, так что, может, уже поедем? – предложила я.

– Ты волнуешься не потому, что едешь в дом, полный вампиров, а потому, что не сумеешь понравиться этим вампирам – верно?

– Верно, – живо ответила я, стараясь не выдать удивления: он сам небрежным тоном упомянул о вампирах!

Эдвард покачал головой.

– Ты потрясающая.

Когда он вывел мой пикап из центра города, я вдруг поняла, что совершенно не представляю себе, где он живет. Мы проехали по мосту через реку Кэлава и направились по шоссе на север, где дома, проносящиеся мимо, становились все больше, как и расстояние между ними. Потом дома остались позади, а мы въехали в туманный лес. Пока я прикидывала, стоит ли задать вопрос или набраться терпения, Эдвард круто повернул на проселочную дорогу. Никаких указателей на ней я не заметила, сама дорога была едва различима среди папоротников. Лес подступал к ней с обеих сторон, дорога была различима лишь на несколько шагов вперед – извилистая, как серпантин, петляющая среди древних деревьев.