Том Кокс - Под лапой. Исповедь кошатника

«Скандальный дневник» оказался замечательным фильмом, и я подумал, что маме он тоже очень понравится, но все же посоветовал ей пока его не смотреть.

– Отложи на полгодика, – посоветовал я. – Или знаешь, лучше на год. Куда спешить.

– Говорят, что фильм потрясающий.

– Да-да, все верно, просто лучше бы тебе сначала глянуть что-нибудь другое. «Сорокалетнего девственника» смотрела?

– Э-э, нет. Там разве не Джуди Денч играет?

– Нет, там актер из американской версии «Офиса».

– Я про «Скандальный дневник». В нем ведь Джуди Денч? Разве она там не отлично сыграла?

Мама зажала меня в угол: чего бы я там ни мямлил, в «Скандальном дневнике» действительно играет Джуди Денч. Более того, Джуди Денч – несомненно, лучшее, что есть в этом фильме. В подростковые и юные годы я, как и большинство парней, считал Джуди Денч не более чем вездесущим национальным памятником Британии, но увидев ее здесь, в роли одинокой старой девы, ввязавшейся в любовный скандал между коллегой-учительницей и несовершеннолетним учеником, я прозрел. К тому же ее персонаж был центральным в двух сценах, которые показались мне душераздирающими. В одной из них Денч, которая сыграла немало властолюбивых, точно кошки, героинь и сама немного смахивала на кошку, везет свою больную полосатую мурлыку в клинику, чтобы усыпить.

И неважно, что персонаж Денч – это старая карга, чья безумная нужда в общении с молодой коллегой проявляется в виде злобы и похоти: когда ее в слезах выводят из операционной или когда она копает ямку, чтобы похоронить в саду своего единственного пушистого друга, Денч нельзя не посочувствовать. Необязательно быть любителем кошек, чтобы понять, как эти эпизоды отражают общечеловеческий страх умирать в одиночестве, ну а если фильм смотрит кошатник, то он прочувствует это горе с еще большей силой.

– А новый фильм про Мольера? – предложил я маме. – Очень забавный. На DVD еще не вышел, сходи в кино.

Было время, когда наши с мамой интересы в кино идеально совпали – длилось это где-то девять с половиной дней в марте 1996 года. В последние годы наши поиски общих киноинтересов сводятся к одной главной проблеме – если вкратце, то маме нравятся фильмы, где французы курят и много переглядываются, я же предпочитаю комедии со Стивом Кареллом, где много шуток про презервативы. Однако «Скандальный дневник» стал бы отличным вариантом для нас обоих – в обычных обстоятельствах. Он серьезный и увлекательный одновременно, к тому же с приятным бонусом в виде Кейт Бланшетт, актрисой того поколения, о котором родители мне говорили «твои ровесники – может, чуть старше». Фильмы с Кейт Бланшетт обычно прекрасно подходят для просмотра с мамами. Никаких шуток про интернет-порно. Никакого Уилла Феррелла, который падает в бассейн, словив шприц с транквилизатором. Никакого Джима Керри, сосущего грудное молоко. Не надумай Слинк умереть за день до этого, «Скандальный дневник» был бы моей первой успешной кинорекомендацией маме со времен «Завороженного» в 2002 году.

– Может, «Крепкий орешек-4»? Тебе же нравится Брюс Уиллис?

– Э-э, нет, не особо.

– Там один из злодеев француз! По крайней мере, европеец.

Появление кота, известного под именем Большой Черный Столб Дыма, доконало Слинк. Появление кота – и рак, который постепенно превращал ее в жалкое подобие прежней Дейзи: ее постоянно тошнило, шерсть свалялась, тело было истыкано уколами. Их встречу с Большим Черным Столбом Дыма, пожалуй, можно сравнить с моментом знакомства травоядных динозавров раннего Юрского периода с первым тираннозавром. В районе, где жили родители, никто не знал, откуда взялась эта дьявольская тварь, но он прошелся, как торнадо, по северо-востоку ноттингемской деревушки Калтертон.

Обычно кошачью драку разнять легко – всего-то пару раз крикнуть «кыш!» или облить водой, – однако мама рассказывала об этом так, будто не отрывала Большой Черный Столб Дыма от костлявой шеи Слинк, а разнимала стычку в одной из не самых престижных школ Ноттингема. Она даже показала мне шрам на запястье: рука словно попала в промышленный станок. К тому времени мама уже более-менее смирилась с тем, что настал Час, и хладнокровное убийство, потрясшее на следующей неделе, как раз когда я смотрел «Скандальный дневник», всех жителей Калтертона до глубины души, заставило ее принять окончательное решение.

– Серьезно, что за кошка способна на такое? – ужасалась мама. – Разодрать горло другому животному, можешь себе представить? Приходишь домой, а твой питомец валяется мертвый на пороге?

Обычно мне нравилось изображать из себя всезнайку, когда мама спрашивала что-нибудь про кошек. Тревожное состояние, повсюду гадит? «Слышала про «Фелиуэй»?» Блохи? «Попробуй «Фронтлайн». Однако, услышав про смерть Фрогги, кошки их соседей, я не мог вымолвить ни слова. Я видел немало кошачьих драк, но чтобы убивать существо своего же вида? Конечно, трехлапая Фрогги была легкой добычей, хотя вряд ли еще одна худющая лапа помогла бы Слинк, доживающей последние дни своей полной тревог жизни, уйти от кровожадного монстра.

Жуткий поступок Большого Черного Столба Дыма и мысль о бедняге Фрогги на соседском крыльце лишь подтвердили, что мама откладывает неизбежное. Если Слинк не умрет дома, опорожнившись напоследок под письменным столом отца, то ее прикончат на улице – одно или другое скоро случится, а в том, чтобы постепенно угасать в ожидании кончины, приятного мало.

Я мог бы объяснить маме, почему ей не стоит смотреть «Скандальный дневник», но это было бы жестоко, тем более она только что рассказала мне о последних моментах, проведенных с Дейзи. Моя мама – счастливая в браке женщина, несколькими годами младше героини Денч, и жизнь ее полна книжных клубов, званых обедов, антикварных ярмарок и гаражных распродаж. И все же, когда мама, один из самых близких тебе людей, говорит, что плакала в ветеринарной клинике «как какая-то ненормальная», ей точно не стоит рассказывать о фильме, в котором ненормальная женщина плачет в ветеринарной клинике.

Хотя в свое время мы отлично веселились – вспомнился 1992 год и купленная в зоомагазине упаковка невероятно острых сушеных анчоусов, – мои со Слинк отношения нельзя назвать тесными. Около месяца назад между нами возник редкий момент близости: я гостил у родителей, и она прыгнула ко мне на диван, позволила почесать засаленную шерстку за ушами и одобряюще зашипела, но длилось это недолго: напуганная чем-то таинственным и, судя по силе ее урчания, очень страшным, Слинк метнулась к кошачьей дверце, и больше я ее не видел.

Думаю, единственным существом, которому Слинк более-менее могла доверять, была мама, и именно благодаря ее добродушию, в отличие от папиной нетерпимости, даже в конце жизни, когда привередливость этой единственной оставшейся у мамы кошки достигла масштабов анорексии представителей высшего общества, Слинк продолжала питаться разнообразно и получала только самую качественную еду. Нужно невероятное терпение, чтобы покупать пакетики «Шебы» и тигровые креветки в дорогущем супермаркете, когда животное их почти не ест, да и к тому же потом блюет под рабочим столом и не дает нормально поговорить по телефону.