Том Кокс - Под лапой. Исповедь кошатника

– На вид прям дорогущая, да? Вот и думай, почему люди не заводят кошек необычного окраса и не сводят их, чтобы получилось еще больше необычных котят.

– Верно подмечено, – сказал я. – Надо бы подкинуть идейку каким-нибудь заводчикам. Уверен, они заинтересуются.

– Чего? – отозвался отец, которого вдруг отвлек пролетавший за окном ястреб-перепелятник.

Для моей мамы Бутси представляла собой сложную дилемму. С одной стороны, она влюбилась в мелкую с первого взгляда: именно о такой кошечке, хрупкой и общительной, она всегда мечтала, а теперь, когда Слинк устраивала безумные выходки, стала мечтать еще больше. С другой стороны, глядя на Бутси, мама видела не только умилительного косоглазого друга, но и пушистое напоминание о том, что у нее по-прежнему нет внуков.

Мама всегда была человеком уравновешенным и не изменяла своим принципам, однако, наблюдая за ее знакомством с моими двумя новыми кошками, я впервые заметил что-то вроде признаков раздвоения личности.

– Можно я заберу ее себе, ну пожалуйста? – повторяла мама, глядя на Бутси, после чего вдруг добавляла: – И как вы только справляетесь со всеми этими кошками!

– Как же мило он высовывает язычок! – смеялась она, разглядывая Пабло. И тут же хмурилась. – Шесть – это, по-моему, уже слишком!

Нам с Ди уже обоим стукнуло по тридцать, но мы не жаждали заводить детей. В последние пять лет в нашей жизни творился такой хаос, что даже серьезно обсудить этот вопрос было некогда. Однако приходилось мириться с фактом, что среди друзей мы, без детей, теперь были в меньшинстве, а с недавним прибавлением в нашей кошачьей семье и вовсе от многих отдалились. Я-то всегда думал, что неплохо умею общаться с детьми, но при встрече с очередным лысым чудом и за выслушиванием еще одного бесконечного рассказа о подгузниках я старался мысленно следовать этикету и четко соблюдать основные пункты:

1. Не привлекать внимание малыша, почесывая его под подбородком или размахивая у него перед носом любимой игрушкой Ральфа, палочкой с пушистым пером – ребенок не станет ловить ее ручками.

2. Когда разговор зайдет о том, какие же Эдвин/Дилан/Амели непослушные, не лезьте со своими теориями о том, что «результат определения, кто из кошек сильнее, немного смахивает на счет футбольного матча» [18].

3. Мясные подушечки в модной упаковке с надписью «Кошачий соблазн» можно предложить в качестве лакомства Ральфу, когда тот загрустит, но страдающему от колик ребенку это не поможет, а, напротив, приведет к необратимому нарушению пищеварения.

4. Когда молодые родители шутят, что запросы их отпрыска требуют все больших затрат («Минни подавай только печенье из «Уэйтроуз»!»), не думайте, что уместно вставить замечание о Бутси, которая предпочитает пену с эффектом памяти обычному пенопласту.

5. Не обнимайтесь слишком много с Бутси, иначе молодые родители сочтут вас примерно таким же безумным, как Тори Эймос, которая снялась для обложки своего альбома кормящей поросенка грудью.

6. Не сравнивайте развитие умственных способностей ребенка друзей с сообразительностью ваших кошек.

Последнее давалось мне особенно трудно. Я понимал, что, когда крошечное существо начинает издавать звуки, отдаленно похожие на обращение к маме и папе, и на ощупь отличать батарею от яблока – это, наверное, и правда поразительно. И все же в моменты откровения многие признавались, что на самом деле с годовалыми детьми довольно-таки скучно: в этом возрасте они пока как полулюди, которым и сказать-то еще нечего. Бутси же развивалась не по дням, а по часам, и нрав у нее был, как у всех претендентов на награду «Спортсмен года-2006», вместе взятых. Что до Шипли, то он вообще был невероятно красноречив, а ведь ему и пяти не исполнилось. При этом восьмилетний Джейми, сын наших друзей Бет и Фрэнка, даже сам высморкаться нормально не мог.

Мои кошки вовсе не дети, и я постоянно себе об этом напоминаю. Они не станут астрофизиками, специалистами по рекламе или недооцененными гончарами, а превратятся лишь в чуть более жирных котов, которые спят еще больше, чем прежде. Я был не вправе донимать своих друзей с более традиционными взглядами на жизнь рассказами о поведении кошек, но сам-то я не переставал восхищаться тем, как работает мозг моих питомцев.

Количество интеллектуалов в кошачьих кругах не могло не поражать. Вот, например, у морской свинки имеется пара причудливых особенностей – допустим, она издает невероятно радостный писк, и иногда к пушистому заду прилипает больше фекалий, чем у ее более грациозных собратьев, – а в остальном она такой же миленький сопящий кретин, как и все свинки. Но даже в моей небольшой подборке мурлык можно было найти совершенно разносторонние экземпляры: от потенциальных Стивенов Хокингов кошачьего мира вроде Медведя и Бутси, у которых наверняка лапы чесались выйти за пределы физических и коммуникативных ограничений тела, до совершенных болванов вроде Пабло и Джанета.

Будь Пабло и Джанет детьми, пришлось бы называть их «не совсем одаренными» или «просто немного другими». Однако самая тупая кошка всегда видит обман насквозь. А если бы они и правда были не умнее овоща, то я, как верный хозяин, был бы обязан сообщить им об этом. У кота не понизится самооценка от того, что его называют идиотом, а я не стану любить его меньше из-за того, что он умственно неполноценный, так что в итоге все довольны.

Пабло, например, буквально излучал глупость. Его интеллектуальное развитие – полная противоположность Бутси: он постепенно становился все более толстым и жизнерадостным, при этом хитрости или сообразительности у него не прибавилось ни на йоту. С тех пор как Пабло впервые вырубился на диване, язык у него почти всегда оставался высунутым, отчего о мечтах принять участие в телевикторине на Би-би-си ему пришлось забыть. Мы слегка переживали, однако наш новый ветеринар, франкоканадец, объяснил, что главный орган вкуса Пабло упрямо не желает возвращаться в рот лишь по одной простой причине: у кота отсутствуют два передних зуба, которые должны бы удерживать эту розовую штуку внутри.

Когда Пабло лежал у нас на кровати, в этом не было ничего милого и прелестного – нет же ничего милого и прелестного в толстом парне, который сидит на диване в трусах с пультом от телевизора в руке. Однако мы с Ди не хотели выделять любимчиков, поэтому старались фотографировать откисающего Пабло не меньше, чем сияющего своим великолепием Ральфа или красиво свернувшуюся в цветочном горшке Бутси.

В моменты задумчивости у Медведя всегда был такой взгляд, как будто он попал в страну своей мечты, населенную высшей четырехлапой расой, но если Пабло на таких фотографиях пририсовать облачко с мыслями, там будет либо вкусно пахнущее мясо, либо – в миг особо глубоких размышлений – бесконечно крутящаяся в колесе мышь.