Ларс Миттинг - Норвежский лес: скандинавский путь к силе и свободе

Если топить сырыми дровами, результат ухудшится по нескольким показателям. Понадобится больше энергии, чтобы выпарить всю влагу, кроме того, тепло будет таким слабым, что печь не сможет долго сохранять рабочую температуру. Поэтому печь не сможет реализовать свой потенциал независимо от того, насколько она хороша.

Существует миф, что дрова не должны быть слишком сухими или что они имеют оптимальный процент влажности. Это не так – дрова должны быть настолько сухими, насколько это возможно (в инструкциях к некоторым печам указана нижняя граница влажности, которая предотвращает от перегрузки, но на практике влажность дров, хранящихся на улице, не будет ниже 12%, если вы, конечно, живете не в пустыне).

Если у кого-то есть негативный опыт использования очень сухих дров, которые не дают хорошего тепла, то объяснить это можно точно так же, как при топке елью и другими легкими сортами древесины. Этот вопрос мы обсуждали выше и приводили мнение некоторых людей о том, что только определенные сорта хорошо греют.

Другое распространенное мнение, что старые дрова плохо греют, а древесина теряет энергию после долгого хранения. Однако практические опыты показывают, что хранение сухой древесины в течение 20–30 лет не оказывает особого влияния на теплоотдачу. Некоторые летучие вещества и масла испаряются со временем. Сосна содержит наибольшее количество летучих веществ, особенно терпен и гексан (именно терпен отвечает за уникальный запах сосновых досок и деревенских домиков).

ДРОВА СОДЕРЖАТ ПРИМЕРНО 6% ВОДОРОДА, И НА НЕГО ПРИХОДИТСЯ 1/3 ВСЕЙ ТЕПЛОВОЙ ЭНЕРГИИ.

Водород испаряется со временем, но для того, чтобы мы почувствовали разницу, дрова должны пролежать 60–100 лет. Дрова, в которых нет водорода, требуют более высокой температуры для розжига и ведут себя как уголь.

Более распространенная причина того, что старые дрова стали плохими, заключается в том, что за время хранения они отсырели или же их изначально их сушили слишком медленно. Если влажность составляет 25% на протяжении долгого времени, медленное гниение испортит древесину.

Возле Фемюндена лежит Эльго, маленькая деревенька, в которой жители всегда жили в тесном контакте с природой. В деревне не было дорог до 1956 года и те постоянно проживающие 50 жителей наслаждаются суровой погодой, лютым морозом и красивейшей природой. Жители деревни полностью обеспеченны печами. «Центр» деревни составляет хорошо организованный центр с магазинами, которые продают бензин из старого насоса с механическим счетчиком.

Недалеко от магазина стоит маленький, ухоженный дом с такой же ухоженной поленницей рядом с ним. В нем живет Уле Хауген, рожденный в 1926 году. Он настоящий знаток дров, и все отопление происходит за счет дров, которые он заготавливает сам.

«Кстати, – сказал он, сервируя кофе, – Когда становится очень холодно, я включаю маленькую электрическую печку в ванной. А когда становится слишком холодно, то я немного жульничаю и топлю немного ночью электричеством на кухне».

Но то, что Оле называет «слишком холодно», заключает в себе очень низкие температуры.

«Здесь, в Эльге, не так холодно. Обычно немногим ниже двадцати. Иногда минус тридцать. Но я помню один зимний вечер много лет назад. Мы были на концерте в Тюфсингдалене (с другой стороны Фемюндена), и, когда мы вышли на улицу, было минус 43».

Оле был строителем и лесорубом всю свою жизнь, и всегда сам заготавливал свои дрова. В детстве обычно топили сухой сосной, которая была повалена с помощью большой двуручной пилы и была привезена в деревню на лошади. Тяжелая работа, занимающая много времени и требующая больших усилий.

«Бензопила стала для нас революцией, – рассказывает Оле. – Первые пилы весили до 20 килограммов, и многим они не нравились, но все равно работать с ними было просто чудо».

Он рассказывает, что лесорубы постепенно привязались к этому инструменту. Эльго и районы поблизости стали постепенно типичными Husqvarna-деревушками, и пилы фирмы Stihl использовались мало. К концу своей рабочей карьеры он перешел на пилы Jonserud, и две его последние пилы, стоящие теперь в сарае с приятными следами использования, были Jonsered 590 и 2051.

Оле имел привычку рубить все дрова в березовом лесу высоко в горах. Холмистая местность и большое расстояние приводили к тому, что он сушил поваленные деревья с листьями (так называемая кислотная валка). Метод валки заключается в том, чтобы валить деревья в то время, когда листья только начинают появляться. После этого деревья оставляют лежать с ветками. Листья будут продолжать расти и выбирать влажность из ствола дерева, который через несколько недель освобождают от веток и обрабатывают, как обычно. Этот способ очень хорош в отдаленных местах, так как стволы становятся намного легче.

«Весной я постоянно ходил в лес и проверял, насколько выросли листья. Правило гласило, что деревья нужно было валить, когда листья вырастали до размера мышиного уха. Здесь наверху это происходило обычно в начале июня. Было важно не пропустить этот момент, ведь в это время года древесный сок увеличивается очень быстро, и, как только листва появляется, в дереве будет много влаги».

Когда деревья повалены, время выполнения других операций уже не так важно. Уже было не так страшно немного задержаться с рубкой, колкой и укладкой дров, и заготовку дров, основанную на сушке с помощью листьев, было легче комбинировать с другой работой.

«Но, – рассказывал Оле, – если лес более доступен и у вас есть свободное время весной, лучше выбрать традиционное время для заготовки в конце зимы. С дровами тогда намного легче работать и можно будет использовать так называемые месяцы для сушки: апрель, май и июнь».

На протяжении многих лет Оле убедился, что очень важно разместить поленницу так, чтобы ветер обдувал ее с нужного угла.

«Именно сквозняк в поленнице обеспечивает по-настоящему сухие дрова. Тепло тоже важно, но сырые дрова должны стоять на солнце и на ветру. Как можно больше!»

Как и многие знатоки, Оле любит экспериментировать, чтобы понять все факторы, влияющие на качество дров.

Он на протяжении многих лет перепробовал разные сараи, и теперь, когда он перешел рубеж 80 лет, он пришел к конструкции, которой он очень доволен.

Он построил длинный и узкий сарай, у которого задняя стена может сниматься. Двери спереди занимают всю ширину сарая, и с открытыми дверями ветер будет дуть сквозь весь запас дров. Сарай так расположен во дворе, что южный ветер дует в открытую заднюю часть. Поленья расположены таким образом, что ветер дует вдоль их. Крыша покрыта темным рифленым железом, материалом, который вбирает тепло и приводит к высыханию. Съемная задняя часть позволяет укладывать дрова как спереди, так и сзади. При приближении зимы двери закрываются, а задняя часть устанавливается на место, чтобы снег не попал внутрь. Место полностью используется, а дрова очень легко доставать. И, естественно, в сарае есть резервная часть, где постоянно хранятся дрова на особо холодные зимы.