Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран

Из Дженне предстоял двухдневный путь по пустыне через Мопти до Томбукту. Нам приходилось постоянно выбирать между твердой дорогой с ее рваными глубокими выбоинами и песком, настолько сухим, что нам приходилось толкать автомобиль на любом подъеме, угол которого превышал пять градусов. За всю поездку мы встретили только одну другую машину, белый фургон с тремя неотразимыми итальянками в купальниках – или это был мираж? – застрявший в песке по самые покрышки. Мы вытянули их машину на лебедке, и я было хотел предложить поразвлечься, но им было не по пути. Главными виновниками пробок на дороге были караваны осликов – по 50, 100, 200 голов и даже больше, – которые несли соль в направлении юго-запада к порту Мопти у места слияния рек Нигер и Бани или продукты и предметы быта на северо-восток к Томбукту. (Караваны верблюдов нечасто уходили слишком далеко на юг от Томбукту, потому что на них сразу налетали тучи мух цеце, которые не могут жить в более сухих землях на севере.)

В Сахаре было настолько сухо, что за 33 дня я увидел лишь одно облачко и, конечно, никакого тумана или росы. Настолько сухо, что во многих областях выпадало лишь 10 сантиметров осадков в год в сравнении с более чем тремя метрами в Западной Африке. Настолько сухо, что в машине Бога, где не было кондиционера, а все окна были открыты настежь, чтобы впустить ветер, вода, которую я вылил на себя, чтобы охладиться, испарялась за 10 минут. Настолько сухо, что ночью я не смог бы наполнить мочой и двух кофейных чашечек, хотя днем выпивал больше 20 стаканов. Настолько сухо, что моя повышенная сопливость, вызванная загрязнением в Уагадугу, застыла, как водопад Вайоминга зимой. Настолько сухо, что у меня не хватало слюны, когда я пытался сплюнуть.

В конце путешествия мой иссушенный нос трескался при любом прикосновении, а глаза были ужасно раздражены от песчаной пыли. Старая машина Бога отправилась на два дня в ремонт со сломанным шарнирным соединением, скрипящим картером и протекающим радиатором, который нуждался в сварке.

Томбукту уже давно стал символом приключений, побега от реальности, далеких мест, мистической недоступности Сахары, богом забытого места, конца всех дорог. И все это чувствуется здесь, хотя теперь это лишь пыльный и безотрадный скелет города, сиявшего в XIV веке, когда он был столицей Империи Мали, контролировавшей весь северо-западный регион Африки и распространявшей на своих территориях заветы ислама.

На карте видно, почему Томбукту все еще имеет славу места для диких приключений – это одно из самых недоступных мест на всей территории между полярными полюсами, которое находится в чудовищно горячем сердце самой большой пустыни мира. Отправляйтесь на запад от Томбукту, и вы увидите лишь тысячи километров пустынных равнин, пока не выйдете к Атлантическому океану. Направьтесь к северу, и до ближайшего питьевого источника у подножья Атласских гор вы будете окружены 2000 километров пустыни-убийцы. Проложите маршрут на восток, и ближайшим населенным пунктом будет Агазир, полузаброшенный перекресток караванных дорог, расположенный в 1500 километрах, за которым вас ждут еще 2000 километров негостеприимной пустыни. На юге пролегает река Нигер, Могучий Бронзовый Бог, извивающаяся на протяжении 2000 километров, прежде чем слиться с Гвинейским заливом в массивной болотистой дельте. Это та река, которая на протяжении сотен лет расстраивала планы французских и британских колонизаторов с помощью смертоносных лихорадок и яростных племен, проживавших на ее берегах.

Трясясь со Стивом по иссушающей пустыне, пересекая еще одну часть света, мы болтали о наших пустынных мечтах. В его планы входило напиться до изнеможения ледяного пива в самом центре Гоби. (И последние десять лет мы раздумывали над путешествием в Монголию, где у нас был бы шанс выпить как раз такого пива.) Моей пустынной мечтой был десерт – поесть настоящее мороженое в Томбукту. Чтобы воплотить мечту в реальность, еще в 1988 году я запасся целым пакетом сублимированного мороженого. Незадолго до поездки я смахнул с него пыль и, не глядя на дату истечения срока хранения, засунул в свою сумку. Когда вечером мы добрались до Томбукту, я по-царски отужинал, расстелив коврик на остывающем песке, наблюдая за красным закатом над Сахарой и наслаждаясь мороженым, которое я ждал больше 40 лет.

Бог и Бернард ушли искать пристанища в отеле рядом с ремонтным магазином, а я расстелил свой спальный мешок в старом загоне для верблюдов на отшибе города, где теплый ветер носился между алмазными звездами безоблачного ночного неба.

На следующий день в городе я встретил погонщика каравана туарегов, который пригласил меня в свою палатку попробовать чай и козлиное мясо, и на ломаном французском мы начали обмениваться историями, во время которых я выпил как минимум четыре стакана жгучего туарегского чая со свернувшимся козлиным молоком. Он рассказал мне, что он, как и его отец и отец его отца, управляет караваном из 120 верблюдов, которые ходят по древней дороге, протянувшейся от соляных разработок на 700 километров к северу. А я удивлял его рассказами о метро, играх в снежки, катании на коньках, блочных домах, лифтах, небоскребах и, прости меня Аллах, о бикини.

Мне было легко с погонщиком, но того же нельзя было сказать о других мусульманах, которые встречались на пыльных улочках Томбукту. Уже на протяжении 30 лет я чувствовал себя комфортно в обществе арабов, мне нравится общаться с ними. В нескольких поездках в Марокко я разделял с ними дружескую трапезу в касбах и на базарах. На отдыхе в Израиле я провел много времени в Новом Иерусалиме, где встретил своего любимого парикмахера-араба. Но в мое последнее путешествие выражения их лиц стали неприветливыми, а трое злых подростков забросали меня камнями. Я чувствовал, что их отношение и поведение менялось, что арабы больше не были так дружелюбны и приветливы. Я чувствовал легкий страх. Это ощущение можно было бы игнорировать даже после февраля 1998 года, когда лидеры разных джихадистских группировок издали религиозный указ под заголовком «Декларация Мирового исламского фронта за джихад против евреев и крестоносцев». Я не воспринимал этого всерьез – до событий 11 сентября 2001 года.

После того как я припомнил весь контекст той трагедии – бомбардировка бараков пехотинцев в Ливане в 1983 году, бомбардировка башни Эль-Хубар в Саудовской Аравии в 1996 году, посольств США в Найроби и Танзании в 1998-м и миноносца USS Cole близ Йемена в 2000 году, я начал понимать, что обычные американские туристы могут легко подвергнуться нападению в мусульманских странах. Хотя я лично не встречался с агрессией, вызванной моей национальностью, до 2005 года.