Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран

По большей части религиозный указ 1998 года осуждал политику США, но главное, что волновало меня в путешествии по мусульманским странам, где наблюдалось все больше террористических актов, был этот эдикт: «Во славу Господа, мы призываем каждого мусульманина, который верует в Бога и надеется на воздаяние, подчиниться призыву Господа и убивать и грабить американцев при любой встрече или возможности». Более того, перед самой поездкой я прочитал хадисы, развивающие сюжеты Корана и изречения Пророка, и был потрясен, узнав, что многие из них подвигали верующих к военным действиям. Эти предписания не оставляли места для интерпретаций, но у меня на повестке было еще шесть непосещенных исламских стран.

Большинству жителей Запада сложно осознать господствующую роль религии в жизни правоверных мусульман. Однажды у меня состоялась удивительно доходчивая беседа с двумя тридцатилетними учителями старшей мусульманской школы в Томбукту, современными и разумными мужчинами, которые без обиняков сказали мне, что они обязаны вести джихад до тех пор, пока все неверные не придут к мусульманской вере либо не будут вынуждены подчиниться мусульманскому господству.

Хотя я был в восторге от того, что наконец посетил Томбукту, у меня были все шансы никогда не вернуться оттуда.

Два года спустя группа безжалостных радикальных джихадистов и туарегов совершила набег на Томбукту, свергла выбранное правительство, захватила контроль над городом и всем севером Мали, установила жесткую форму исламского правления и превратила эту территорию в настоящий магнит для всех международных террористов – афганцев, пакистанцев, нигерийцев, «Ансар-ад-Дин», «Аль-Каиды» исламского Магриба. Они разрушили три объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО, столь ценимые местными жителями, заменили мирное личное почитание бога жестким и подавляющим законом шариата, до смерти забили камнями пару за внебрачные отношения, избили и бросили в тюрьму всех несогласных, стали причиной бегства сотен тысяч людей и поклялись положить конец всем сношениям с западным миром. Позже французский спецназ оттеснил их обратно к горам, где они и находятся до сих пор, опасные и убежденные в своей правоте.

Когда починка нашей машины была окончена, мы отправились на юго-юго-запад, откуда и приехали, и после дня поездки в этом направлении мы повернули на восток, к нагорью Бандиагара, стране догонов, которые находились примерно в 600 километрах. После часа жуткой тряски по колее, которая была протоптана на несколько футов до самых камней и твердой почвы поколениями путешественников, Бог, которого уже достали сварочные мастерские, скомандовал Бернарду вести машину по мягкому песку, но ехать параллельно глубоко утрамбованной дороге.

Легче сказать, чем сделать! Пески были настолько сухие и сыпучие, что они не давали опоры, особенно когда нам приходилось подниматься по бесчисленным шести- и семиметровым дюнам. После того как мы застряли три или четыре раза и нам пришлось выкапывать, вытаскивать и толкать машину, Бернард постарался огибать дюны. Когда он приближался к одной из них, он проезжал мимо, и я заметил, что после постоянных поворотов налево мы стали отклоняться к юго-востоку. Вскоре мы потеряли дорогу из виду.

У меня отличное топографическое чутье, и после часа виляния вокруг дюн я был уверен, что мы направляемся к юго-востоку и сбиваемся с курса, уходим все дальше от дороги, но Бог был не согласен. Я оставил свой компас в Бамако с большей частью своего снаряжения, поэтому мне было трудно доказать свои предчувствия. Мы попали в песчаную бурю, но Бернард продолжал движение, хотя и снизил скорость. Буря усилилась и закрыла солнце на целый час, что усугубило наше положение. Вскоре после того, как воздух очистился, мы добрались до дороги, по которой, судя по следам, ездили грузовики и машины. Бог был уверен, что это нужная нам дорога, и распекал меня за мое неверие в его умение ориентироваться, но я был убежден, что мы сбились с пути. Я взглянул на свою карту Мали и заключил, что мы были на дороге к Ансонго, маленькому городу неподалеку от границы с Нигерией и в нескольких сотнях миль от того места, где мы должны были находиться. Я сказал об этом Богу и упрекнул его в том, что в этой местности без каких-либо ориентиров у него не было ни компаса, ни GPS-навигатора.

– Я согласен, что потеряться в Сахаре очень легко, – ответил он, – но только если твой мозг работает не так, как нужно. Не надо нам компасов. Мы будем следовать за ветром, а ночью сориентируемся по лунному свету. GPS-навигатор – это новое изобретение. Его не существовало, когда я только стал проводником. Он все еще в новинку для Африки. У меня нет GPS, потому что я не вижу в нем смысла. Потеряться в Сахаре – небольшое развлечение для каждого путешественника. Ты можешь открыть для себя новые земли и интересные места. Компас мог бы выручить нас, но я не думаю, что это так уж важно. Мы не пользуемся компасами. Мы не пользуемся GPS. Мы путешествуем так, как подсказывает чутье.

Мое чутье подсказывало, что все очень плохо. Я знал, что если мы и впрямь направляемся к Ансонго, то можем застрять там на неделю, если в городке не окажется бензина, что не входило в мое представление о «развлечениях путешественника».

Когда мы остановились, чтобы помочиться, я снял часы, положил их на песок и с помощью прямой веточки и яркого солнечного света сделал компас. Для этого нужно совместить стрелку часов с тенью перпендикулярно поставленной палки, и тогда юг совпадет с точкой между стрелкой часов и двенадцатичасовым делением на циферблате. Таким образом я удостоверился, что мы ехали на юго-восток, но Бог был слишком гордым, чтобы прислушаться к увещеваниям своего клиента или моего самодельного определителя азимута.

Через полчаса мы добрались до источника в тени пальмовых деревьев, где несколько людей разбили стоянку и поили свое стадо, единственные люди, которых мы встретили за четыре часа. Они не знали ни слова по-английски или по-французски или любого другого понятного Богу языка, но когда я пять или шесть раз осторожно повторил слово «Бамако», они вроде бы поняли его и закивали. Хотя мы не планировали ехать прямо до Бамако, этот город находился в нужной нам стороне, и я чувствовал, что, раз это место было столицей их страны, они могут знать, где оно находится. Я попытался объяснить жестами и вопрошающим видом, что нам нужно было найти: «Бамако! Бамако! Бамако!» Наконец они поняли и показали нам направление – сильно вправо, больше чем на сто градусов к западу от того курса, которому мы следовали.

Бог сдался и поехал на запад-юго-запад. У нас ушло два волнительных часа на то, чтобы добраться до протоптанной дороги, которую мы искали и которая точно вела к Бандиагаре.