Коллектив авторов - Правдивые истории о чудесах и надежде

Недели сменяли друг друга, и Фейт шла на поправку. В глазах ее появился блеск, и несмотря на все тяготы, выпавшие на ее долю, у нее оказался милый и благодушный характер. Я поражалась тому, как быстро она восстанавливается от эмоциональной травмы: она полностью доверяла окружающим ее людям из «Баттерсийского дома». А в приюте все ее обожали.

Ее история тронула сердца многих, и я совсем не удивилась, когда одна из кинологов, помогающих приюту, у которой был большой опыт работы с догами, решила взять ее себе.

Но наступил декабрь, и с передачей возникла отсрочка. Новой хозяйке Фейт – ее звали Энни – пришлось лечь в больницу на срочную операцию. А Фейт нуждалась в особом уходе – несмотря на уверенный набор веса, она все еще не вполне оправилась. Вот я и предложила поухаживать за ней, пока не выздоровеет Энни.

По правилам приюта, два координатора из «Баттерсийского дома» привели Фейт ко мне, чтобы посмотреть, как сложится ее взаимодействие с нашими собаками. У нас их было две: Нелли, которую мы взяли с улицы в Греции, и пятимесячный щенок золотистого ретривера по имени Генри. Фейт сразу же начала рычать и бросаться на них, и мы уж забеспокоились, что наш дом ей не подходит. Но потом я понаблюдала за ее движениями и поняла, что Фейт вовсе не проявляет агрессию: она просто не привыкла находиться рядом с другими животными.

Я изложила координаторам свой план, и они согласились оставить Фейт со мной. В свое время я приютила немало собак, и у меня был большой опыт в передержке.

Я установила детские воротца на дверь, чтобы отделить Фейт от Нелли и Генри. Они не могли достать друг друга, но прекрасно друг друга видели. На следующий день Фейт успокоилась, и я разрешила ей пообщаться со своими питомцами под присмотром. Она понятия не имела, как играть с другими собаками и игрушками – например, с теннисным мячом, и интересовалась лишь едой.

Но Генри, как и положено щенку, был полон решимости вовлечь в игру свою новую знакомую. Он подбегал к Фейт, а в последний момент уворачивался и тихонько тявкал на нее, словно хотел сказать: «Ну давай же!» И в конце концов она начала с ним играть.

После этого они стали постоянно бегать в саду и разлучались, лишь когда Фейт унюхивала яблоки, упавшие с моих яблонь в дальнем конце сада. Она по-прежнему постоянно рыскала в поисках еды. Несмотря на прибавление в весе, весь ее вид напоминал о том, как долго ей пришлось голодать, прежде чем мы ее нашли.

Прошло две недели, и в середине декабря Энни сообщила, что готова забрать Фейт. Я отвела Фейт в «Баттерсийский дом» и попрощалась с ней с тяжелым сердцем. Она заняла особое место в моей душе, и я очень полюбила эту собаку, на долю которой выпало столько несчастий. Я опустилась на колени и проговорила:

– Удачи тебе, Фейт. Веди себя хорошо. Я тебя люблю.

Потом я отдала ее сотруднику приюта, ответственному за переселение животных, и ушла, чувствуя, как подступают жгучие слезы.

А когда оглянулась, то увидела, что Фейт стоит, навострив уши, и смотрит на меня с выражением, которое могло означать лишь одно: ты куда это?

Вот что самое трудное в передержке: собака не понимает, что это ее временный дом, и привязывается к тебе, как к любящему хозяину. В тот момент меня утешало лишь одно: я знала, куда направляется Фейт, и была уверена, что ей предстоит прожить счастливую жизнь в самых лучших условиях.

Я вернулась к вторничным дежурствам, и Фокси по-прежнему с нетерпением ждала наших прогулок. Шло время, и как-то раз Фокси приглянулась мужчине, который в одиночку воспитывал сына. Хотя она все еще побаивалась мужчин, отец с сыном твердо решили создать ей самые лучшие условия для жизни. В течение нескольких недель они каждый день приходили в приют и проводили с ней по несколько часов: брали ее на прогулки, играли с ней, пока она не прониклась к ним доверием и не почувствовала, что готова отправиться в новый дом. Мне было так приятно видеть, что Фокси нашла хозяев, которые готовы заботиться о ней. Теперь я знала, что она в надежных руках.

Через пару месяцев Фокси с новыми владельцами вернулась в «Баттерсийский дом» на съемки для статьи о приюте… и узнала меня издалека. Вместо того, чтобы смотреть в камеру, она смотрела только на меня и виляла хвостом. Мое сердце растаяло оттого, что она вспомнила меня. В такие моменты – и даже в минуты расставания, как в случае с Фейт – я вдруг понимаю, какая благодарная у меня работа.

Сколько себя помню, у нас дома всегда было шумно. Мы с братом росли на родительской ферме: работали в огороде, ходили за скотом. А еще мы держали целую армию рабочих собак и домашних питомцев – спрингер-спаниелей и джек-рассел-терьеров. Без дела мы не сидели, и в доме вечно толклись люди и животные. Вечером мы могли заметить, что один из ягнят уснул перед камином с собаками, и никто этому не удивлялся. Я обожала такую жизнь, и когда мне исполнилось семь лет, поклялась, что вырасту и заведу своих собак.

В девятнадцать лет я переехала в свой дом и взяла первого щенка – немецкого дога. Наша семья росла, у меня родились близнецы – Джо и Бетти. Потом мы переехали на небольшую ферму с участком площадью 12 акров, и животных тоже стало больше.

Мне очень нравились немецкие доги. Я много лет общалась с этими собаками: они умны, чувствительны и любят комфорт. Своих догов Мэверика и Скай я взяла из приюта, а двоих терьеров-метисов – Кевина и Берти – из «Баттерсийского дома собак и кошек». В «Баттерсийском доме» у меня появились хорошие друзья, и с некоторыми сотрудниками мы продолжили общаться.

Как-то вечером я проверяла почту, и одно письмо привлекло мое особое внимание. Я открыла его и увидела фото, заставившее меня ахнуть. На нем была изображена истощенная собака по имени Фейт. Это был немецкий дог, но нечистокровный, и глядя на нее, я поразилась, как она еще жива.

Под жуткой фотографией я прочла приписку от моей знакомой в «Баттерсийском доме»; та объясняла, что Фейт нашли еле живой в канаве недалеко от приюта в Олд-Виндзоре. Видимо, кто-то просто бросил ее там, зная, что ей предстоит умереть на морозе.

Я вчитывалась в письмо, и мне становилось ужасно жаль эту собаку.

В конце моя знакомая писала: «Фейт бы понравилось у вас, правда?»

Я взглянула на своих чудесных собак, сытых и спящих у открытого очага в нашей уютной гостиной. Ответ на вопрос я знала: конечно, Фейт бы у нас понравилось. Она заслуживала такой жизни, как у Берти, Кевина, Мэверика, Скай и Лолы – нашей пятой собаки, шестилетнего немецкого дога, которого мы тоже взяли из приюта. И я тут же написала: «Да! Мне бы очень хотелось, чтобы Фейт поселилась у нас».

Фейт появилась вовремя. Я как раз подумывала о том, чтобы завести Лоле друга для игр. Берти и Кевин были неразлучны, Мэверик и Скай уже достигли почтенного возраста и с радостью составляли друг другу компанию, а вот Лола осталась без пары. Из-за этого она утратила интерес к играм, стала меньше бегать и начала набирать вес. Надо сказать, она очень разленилась. Если в «Баттерсийском доме» решили, что Фейт нам подходит, возможно, они с Лолой станут друзьями?