Роберта Голинкофф - Эйнштейн учился без карточек. 45 эффективных игровых упражнений для детей от 0 до 6 лет

Давайте понаблюдаем за Кэрол, 9-месячной девочкой с блондинисто-рыжими волосами, которая сидит на полу, играя с маленьким розовым пластиковым молотком. Она некоторое время пристально его разглядывает, как будто стараясь запомнить его облик, и пальчиками одной руки исследует все его выпуклости и впадины. Затем снова рассматривает и сует в рот, чтобы «попробовать на зуб». Вытаскивает изо рта, корчит недовольную рожицу (должно быть, молоток попался невкусный), а потом начинает трясти его – наверное, надеясь, что он начнет шуметь (может быть, это погремушка?). Затем случайно ударяет им о цилиндрическую металлическую корзину, в которой лежат остальные игрушки. Бах!.. Ого, как интересно! Она снова изо всей силы бьет молотком и в восторге слушает звук, который при этом удается извлечь. Потом, снова и снова, уже с конкретной целью, бьет по корзине молотком, но держит его не так, как мы обычно держим молоток, а боком, плашмя, и каждый раз подпрыгивает от восторга, что ей удалось самостоятельно добиться такого шума!

Пиаже предполагал, что в младенческом возрасте дети занимаются чистой формой игры: находят предметам место в своем мире.

Для детей между 6 и 9 месяцами такого рода усиленное исследование предметов только начинается. Психолог Холли Рафф из Колледжа Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке обнаружила, что дети в этом возрасте начинают по-разному держать предметы, в зависимости от их предназначения и свойств. Чем старше они становятся, тем меньше в их игровых действиях доля засовывания предметов в рот и разглядывания их вне зависимости от назначения. Пока Кэрол была младше, она просто перекладывала предмет из руки в руку, не вращала его и не изучала с разных сторон. Кэрол только начинает создавать мысленные связи между объектами – хотя сейчас это происходит случайно, как тогда, когда она нечаянно ударила молотком по корзине, размахивая рукой. Швейцарский психолог Жан Пиаже, один из отцов-основателей теории развития ребенка, предполагал, что в младенческом возрасте дети занимаются самой чистой формой игры. Они находят предметам, которые их интересуют, место в своем мире. Чаще всего они одномоментно играют только с одним предметом и используют его самым простым способом, не находя ему другого применения, чем то, которое задумано изготовителем.

А теперь давайте взглянем на Кэрол в возрасте 23 месяцев – всего лишь 14 месяцев спустя. Кэрол сидит на полу в кухне, окруженная игрушками, которые она достала из корзины, уже знакомой нам по первому эпизоду. Она выбирает игрушечный телефон и некоторое время тщательно изучает пальчиками кнопки, стараясь нажать их, чтобы услышать звон. Нажав несколько кнопок, подносит трубку к уху (да, надо сказать, она все-таки пару раз ее предварительно облизнула) и вновь нажимает кнопки. Потом ей становится скучно, и она видит тот самый молоток, который так порадовал ее в первом эпизоде. Поставив телефон на пол, она берет молоток – теперь уже держит его правильно, «как большая» – и достаточно сильно ударяет по кнопкам. Это действие выглядит преднамеренным и подразумевает некоторое планирование ситуации – как будто девочка подумала: «Этот молоток может нажать больше кнопок, чем один мой пальчик!» После нескольких попыток (она пока не больно-то хорошо целится) ее усилия вознаграждаются звоном сразу нескольких кнопок. Рядом с девочкой на полу лежит кукла – тряпичный младенец с пластиковым личиком, одетый в пижамку. Во время игры Кэрол время от времени берет куклу на руки и укладывает ее обратно, накрывая собственным одеяльцем. Это одеяльце – предмет, который психологи назвали бы «переходным объектом» Кэрол, и он не раз помогал ей в трудные моменты жизни.

Если сравнивать с возрастом 9 месяцев, в игре Кэрол многое изменилось. Профессор Фергюс Хьюгс, эксперт по детским играм из Висконсинского университета в Грин-Бэй, выделяет три направления изменений в игре детей 2-го года жизни.

Первое из этих существенных изменений заметно в том, что Кэрол теперь играет одновременно с молотком и телефоном. Одним из главных признаков продвинутой игры является снижение случаев использования только одного предмета и увеличение случаев использования двух, трех или нескольких одновременно. Теперь Кэрол создает связи между предметами, то есть действует как не в пример более «искушенный пользователь».

Помните, как Кэрол применяла молоток, когда ей было 9 месяцев? Она не держала его за ручку и не била по корзине бойком. Вместо этого она била по корзине плашмя. А в 23 месяца Кэрол пользуется молотком как настоящий профессионал.

Второй момент, который изменяется в игре детей постарше, – это использование предметов приемлемым способом. И Кэрол, похоже, уже понимает, как работает телефон, пусть и облизывает его, прежде чем набрать номер, чего взрослые обычно не делают (но к моменту поступления в колледж она точно это усвоит!). Так что опыт наблюдения за работой с предметами в этом мире – либо в руках других людей, либо в собственных – позволяет ей использовать предметы так, как они и должны использоваться.

Когда Кэрол подбирает с пола куклу и укачивает ее, как если бы она была живым младенцем, а затем накрывает одеяльцем («кукла замерзла»), она демонстрирует нам, что начала пользоваться своим воображением. Отныне она может функционировать не только в рамках «здесь и сейчас». Она может сделать вид, что предметы – живые; что они «настоящие». Эта третья перемена в игре больше всего поражает воображение и вызывает интерес исследователей.

Безусловно, она завладела и вниманием профессора Пиаже. Он понял, что когда дети заняты игрой «понарошку», они демонстрируют нам, что достигли определенной вехи в развитии. Теперь они способны мыслить символически – принимать один предмет за другой. Использование символов – главная характеристика человеческого мышления, которая отличает нас от других живых существ. Символы – это та материя, из которой состоит язык, чтение, решение задач и другие типы мышления высшего порядка. Человеческие существа всего мира, воспитывались ли они в хижинах или дворцах, мыслят символами.

В нашем последнем эпизоде Кэрол уже 3,5 года. Ее вкусы в отношении игрушек изменились, и мы больше не видим вокруг нее тех предметов, что прежде. Теперь она окружена книжками-раскрасками и книжками с картинками, а перед ней на полу стоит игрушечная ферма с миниатюрными животными. Но маленький пластиковый молоток по-прежнему лежит рядом, а еще на полу валяется сломанный сотовый телефон. Мы потихоньку заглядываем к Кэрол, когда она лежит на животике, передвигая животных по ферме, и потихоньку разговаривает сама с собой. Подводя миниатюрную корову к хлеву, она говорит: «Ладно, коровка, а теперь ты вернешься в хлев и будешь спать, потому что на улице становится темно. Чтобы заснуть, тебе нужна куколка, так что нам придется ее поискать». Пока девочка оглядывается в поисках куклы для коровки, ей не попадается ничего интересного. Но вместо куклы она замечает сотовый телефон. Девочка говорит: «О, вот тебе и куколка. Ее зовут Лулу». Кэрол «заводит» корову в стойло, укладывает ее на бок и рядом с ней кладет телефон. «Спокойной ночи!» – говорит она, «укрывая» корову и сотовый телефон старым розовым пластиковым молотком.