Роберта Голинкофф - Эйнштейн учился без карточек. 45 эффективных игровых упражнений для детей от 0 до 6 лет

Однако очень скоро, когда Дэвиду исполняется 13 месяцев, он берет чашку и устраивает пышное представление, достойное Пола Ньюмана. Он облизывает губы, подносит чашку ко рту, преувеличенно запрокидывает голову и делает вид, что пьет залпом. Это значительный прогресс по сравнению с тем, что он делал с чашкой в 9 месяцев, когда просто показывал, что знает, для чего она нужна. Теперь он явно играет «понарошку». Не является простым совпадением и то, что Дэвид и другие дети его возраста, которые играют в подобные режиссерские игры, уже имеют некоторый словарный запас. Но обратите внимание, что центром игры и ее героем является сам Дэвид; пока он еще не вовлекает в свою режиссерскую игру другие персонажи. Это – второй уровень, «саморежиссирование». На третьем уровне, когда Дэвид становится еще на 2 месяца старше, он делает следующий шаг и использует как объект режиссерской игры предметы. Теперь он предлагает попить своей кукле и подносит чашку к ее губам. На практике дети, которые уже достигли второго и третьего уровней, находятся на одном уровне развития речи: они используют одиночные слова.

К 19 месяцам режиссерская игра Дэвида переходит на новый уровень развития. Теперь он демонстрирует использование комбинаций игровых действий. Дэвид предлагает понарошку попить и кукле, и своему плюшевому динозавру. Через несколько минут Дэвид делает вид, что наливает сок в чашку из другой пустой чашки, а затем поит куклу. Эта комбинация – шаг вперед, поскольку она отражает более сложные ментальные процессы в мозгу Дэвида. Роль пьющего играют новые персонажи, не только сам Дэвид (кукла и динозавр), а с чашкой выполняются множественные действия (наливание и питье). К 19 месяцам Дэвид также использует некоторые словосочетания, например «папин грузовик» и «печенье кончилось». Это – четвертый уровень.

Наконец, Дэвид достигает вершины этого типа одиночной режиссерской игры, делая ее еще сложнее и демонстрируя признаки планирования и предварительного обдумывания. Теперь, на пятом уровне, Дэвид превосходит самого себя. Он видит чашку и говорит: «Надо напоить Элмо». Потом начинает искать, чем можно заменить высокий стульчик для Элмо, и в конце концов сажает игрушку между двумя большими кубиками. Затем он ищет что-то, что может послужить слюнявчиком для Элмо, и находит бумажную салфетку, которую пытается подоткнуть кукле под подбородок. Поскольку крепиться салфетке не к чему, она падает; Дэвид повторяет попытку несколько раз, потом сдается. Затем он снова берет чашку и говорит Элмо: «Пей молоко», поднося чашку ко рту куклы. Это очень сложная последовательность действий, и она говорит нам, что у Дэвида есть план, и что для его выполнения мальчик предпринимает шаги в определенном логическом порядке. Дэвид и другие дети, которые демонстрируют такую игру, где их поступки организованы иерархически (усаживает Элмо, пытается прикрепить слюнявчик, затем кормит), также обладают расширенными речевыми способностями. Дети в этом возрасте склонны использовать более длинные предложения, которые теперь состоят из двух или трех слов.

В игре дети способны трансформировать предметы так, чтобы они служили их собственным целям. Это – творческое мышление в его высшей форме.

В данной работе профессора Маккьюн интересно то, что все дети, которых она изучала, проходили через эту последовательность в своих играх, даже если некоторые ее этапы достигались ими в разном возрасте. Но похоже, что ни один ребенок в своем развитии не «прыгает» через отдельные уровни. Не все изучаемые ею дети демонстрировали нерушимую связь между уровнями игры и уровнями владения речью, но, как правило, эта связь все же существовала. Почему же она возникает? Вероятно, в основе этих способностей лежит один и тот же навык. Как мы уже упоминали раньше, таким навыком является способность оперировать символами. Режиссерская игра позволяет детям практиковаться в манипуляции символами. Хотя играют и другие млекопитающие, никому еще не удалось обнаружить свидетельства того, что в режиссерские игры играют какие-либо детеныши, кроме человеческих. Режиссерская игра подразумевает абстрагирование от рамок «здесь и сейчас». Она включает в себя действия понарошку. Такая игра – одна из характеристик, которые делают нас людьми и служат в качестве платформы для остального объема символического мышления, даже выходящего за пределы языка, – в сферах математики, физики, литературы, экономики и искусства. Когда дети вступают в мир фантазийной игры, они становятся подобны королям и королевам нового мира – мира, который они могут выстроить и контролировать. Вместо того чтобы зависеть от реальных предметов – таких, каковы они есть, – теперь дети обладают способностью трансформировать их так, чтобы они служили их собственным целям. Это – творческое мышление в его высшей форме. А режиссерская игра – это просто своего рода практика, которая нужна детям для манипуляции с символами.

Параллельно развитию ребенка игра претерпевает изменения в еще одном направлении – в выборе предметов, которые служат заменой для других предметов. По мере того как Дэвид становится старше, он все лучше и лучше справляется с выбором предметов-символов, которые выглядят все менее похожими на заменяемые ими предметы. Например, когда Дэвиду 18 месяцев, он, желая найти в куче игрушек нечто, напоминающее телефон, будет искать предмет с не выраженными внешне функциями, например – прямоугольный кубик. Он не выберет предмет с очевидным назначением, например – машину. Для того чтобы перестать обращать внимание на противоречивые сигналы, которые подает его мозгу предмет, имеющий какую-то реальную функцию, Дэвиду потребуется лучшее понимание того, как устроены и как работают символы – отчасти потому, что, как и большинству маленьких детей, Дэвиду трудно думать о чем-нибудь двумя разными способами одновременно. Но к тому времени, как возраст Дэвида будет приближаться к трем годам, он сможет понарошку использовать детскую бутылочку вместо расчески, машинку – как телефон, а куклу – как книгу. Дэвид освободится от воспринимаемых черт тех объектов, с которыми играет. Это – гигантский шаг вперед. На следующем уровне игры дети даже не нуждаются в реальных предметах, чтобы уверить себя в том, что что-то существует или происходит. А это уже не шаг, а целый прыжок вперед!

Возраст: 8 месяцев – 2 года

На каком уровне режиссерской игры находится ваш ребенок? Положите перед ним несколько предметов, которые являются миниатюрами реальных предметов и могут помочь «запустить» режиссерскую игру. Профессор Маккьюн обнаружила, что в этой роли можно использовать кукол, мягкие игрушки и другие предметы размером с куклу, такие как расческа, детская бутылочка, небольшой грузовик, губка и игрушечный телефон. Этот эксперимент доставит вам удовольствие, потому что вы можете проводить его каждые несколько месяцев, чтобы составить карту развития режиссерской игры и речевых способностей вашего ребенка. Если у вас есть детский дневник, вы можете отмечать возраст ребенка, тип действий с предметами, которые вы ему предлагаете, уровень режиссерской игры, который он демонстрирует, и уровень развития речи (одиночные слова, словосочетания, небольшие предложения). Определяющими для уровня моментами считайте самые продвинутые действия ребенка. Вам будет интересно сравнить эти результаты с более поздними эпизодами и посмотреть, насколько ребенок развился за истекший период. Также отмечайте, какие именно предметы ребенок выбирает в качестве замены для других предметов. Напоминают ли эти предметы те, которым они служат заменой? Или нет? Если не напоминают, значит, ваш ребенок демонстрирует более высокий уровень режиссерской игры.