Крис Бауэрс - Новак Джокович – герой тенниса и лицо Сербии

Во «Флашинг Медоуз» он определенно выглядел так, словно находился на пике формы, и отдал в первых трех встречах всего 12 геймов. Потом стало сложнее: у Александра Долгополова он выиграл 16–14 на тайбрейке, у Янко Типсаревича (своего товарища по Кубку Дэвиса) – в четырех напряженных сетах в четвертьфинале, а в полуфинале провел очередной изматывающий матч из пяти сетов против Роджера Федерера.

Второй год подряд Джокович спас два матчбола, но победа получилась почти украденной. Федерер доминировал в первых двух сетах, которые и выиграл, а Джокович изо всех сил пытался найти свой ритм. В пятом сете Федерер сделал брейк и повел 5–3, а на счете 5–4, 40–15 имел два матчбола. На первом из них Джокович рискнул принять подачу мощным ударом справа на вылет, который не оставил сопернику шансов. Во время послематчевых пресс-конференций стало понятно, что именно этот удар на вылет психологически надломил Федерера. Может, дело было в том, что Джокович вскинул обе руки, обращаясь к зрителям и пытаясь заручиться их поддержкой – после того как большинство из них с самого начала откровенно болели за Федерера. А может, в том, что риск оправдался, или в ехидной улыбке Джоковича перед приемом подачи на втором матчболе. Как бы там ни было, Федерер угодил форхендом в сетку, и его участь была решена. На своей пресс-конференции после матча Федерер почти намекал, что так рисковать при матчболе невежливо. Его комментарии, вероятно, не стоит воспринимать буквально, поскольку разочарование швейцарца наверняка было слишком велико, но из них следует, что Джокович психологически переиграл не только Надаля, но и Федерера. «Я не хотел, чтобы он поступил со мной здесь так же, как на Открытом чемпионате Франции», – объяснял Джокович.

Все это привело к очередной встрече с Надалем, второму подряд финалу и на Открытом чемпионате США, и на турнирах Большого шлема. К счастью для Джоковича, этот злополучный Открытый чемпионат США, организаторам которого пришлось иметь дело с землетрясениями, ураганами и просачиванием воды сквозь трещины в поверхности кортов, затянулся на третий понедельник, в итоге у Джоковича было больше времени, чтобы оправиться после пяти сетов против Федерера, а в очередном физически напряженном матче дополнительное время играло решающую роль. В Уимблдоне Надаль озвучил зловещее предостережение. «Когда кто-то обыгрывает меня пять раз, это возможно потому, что моя игра ничуть не тревожит его, – заявил он после финала. – Моя задача – найти решение, этим я и намерен заняться». Надаль действительно занялся поиском «решений» (он часто использует это слово в английском языке), но этот процесс затянулся до следующего года. В сущности, финал Открытого чемпионата США прошел почти по той же схеме, что и финал «Уимблдона».

Согласно истории, Джокович выиграл у Надаля со счетом 6–2, 6–4, 6–7, 6–1, но эти цифры не рассказывают ни о тяжелейшей физической борьбе, ни о затяжных обменах ударами, от которых захватывало дух. Этот теннис чем-то напоминал боксерский поединок, и хотя мельбурнский финал этих же соперников четыре месяца спустя получился гораздо более длительным, с точки зрения физического напряжения этот матч на «Флашинг Медоуз» был зрелищем посильнее, хотя продолжался «всего» четыре часа с небольшим.

Особое сходство с «Уимблдоном» финалу придавало то, что Надаль сдал в четвертом сете, хотя у него имелись все возможности выровнять игру. В третьем сете Джокович вышел подавать на чемпионский титул при счете 6–5, но Надаль отыграл подачу, демонстрируя лучшую игру в матче, и вел в счете в течение всего тайбрейка. Тогда в конце третьего сета Джокович взял медицинский тайм-аут, чтобы расслабить мышцы спины. После третьего сета у Надаля имелись и физические, и психологические возможности выровнять матч, но он проиграл. И не из-за ошибок, которые стали причиной его коллапса в четвертом сете «Уимблдона», а потому, что позволил Джоковичу играть в свою игру, и серб в полной мере воспользовался этой возможностью. Сыграв на вылет обратным кроссом справа победный мяч, он рухнул на спину на корт, как бы подтверждая заявление, сделанное в Уимблдоне, что он лучший в мире и что он не только присоединился к достижениям Федерера и Надаля, но и превзошел их.

В оставшиеся два с половиной месяца ничего примечательного не добавилось к достижениям, составившим золотой год Джоковича.

Ситуацию несколько усугубляли проблемы с расписанием – понятные, но создающие неудобства. Несколько лет тому назад Международная федерация тенниса выясняла у игроков, в какие недели для них предпочтительнее играть матчи Кубка Дэвиса. В большинстве ответов назывались недели, следующие сразу за турнирами Большого шлема, что было логично, поскольку даже удачное выступление на каком-нибудь турнире Большого шлема означало, что ко второму вторнику игроки уже будут свободны, и в итоге у них останется еще 10 дней на подготовку к матчу за свою страну. Понимая, что теннисисты должны быть ее союзниками, МФТ согласилась и назначила проведение двух кругов Кубка Дэвиса в году на уик-энды, следующие сразу за турнирами Большого шлема.

Но эта неделя стала кошмаром для именитых игроков: уже через несколько дней после полуфиналов и финалов Большого шлема в пятницу, субботу и воскресенье (а иногда и в понедельник), им приходилось играть важнейшие одиночные матчи, зачастую на другом покрытии и даже другом континенте. Так, выиграв свой первый Открытый чемпионат США в зверском четырехчасовом финале в понедельник вечером, Джокович вынужден был появиться на корте всего тремя днями позже – в Белграде, где Сербия сошлась с Аргентиной в полуфинале Кубка Дэвиса. Ходили многочисленные слухи, что он получил травму, но не надо быть сторонником теории заговора, чтобы понять, как мудро было поручить Янко Типсаревичу и Виктору Троицки в день открытия турнира играть синглы, чтобы дать Джоковичу два лишних дня на восстановление.

Проблема для Сербии заключалась в том, что Троицки имел рейтинг выше, чем Типсаревич, поэтому играл под первым номером, однако пик его спортивной формы уже прошел. Когда Давид Налбандян обыграл его в четырех сетах, Сербия оказалась в тяжелом положении, особенно после того, как Хуан Мартин дель Потро, как и ожидалось, выиграл у Типсаревича. Победа Троицки и Зимонича в парном разряде помогла продолжить борьбу и проложила путь для Джоковича, которого встретили как героя, помня о его достижениях в этом году.

В тот воскресный день на Белградской Арене ему был оказан прием, какого удостаиваются лишь немногие. С гордостью и почти с вызовом демонстрируя красную майку сербской сборной, он вышел на арену по сухому льду, освещаемый одиноким прожектором, под аккомпанемент «Кармины Бураны» и неистовые крики 17 тыс. болельщиков. Такой прием обычно приберегают для поп-звезд и знаменитых боксеров. Если кто-нибудь и мог решить исход полуфинального матча в пользу Сербии, то это был лишь Джокович.