Рудигер Дальке - Мирная еда

К сожалению, чувствительность многих людей настолько не развита, что они не воспринимают современную ситуацию с животными как проблему, а следовательно, не осознают ее важности; и цель этой книги – изменить подобное положение дел. Эти люди, следуя за материалистом Рене Декартом, оправдывают собственный недостаток чуткости тем, что якобы животные не способны чувствовать, будто они совсем не воспринимают все происходящее с ними как бедствие. Тем не менее очевидно, что верно как раз противоположное. В США у многих эпилептиков есть собаки, которые чувствуют приближающийся приступ у своего хозяина раньше него самого и поэтому могут предупредить об этом. Старая пословица моряков «крысы бегут с тонущего корабля» подтверждает догадку о наличии шестого чувства у животных. Кстати, очень часто животные своим поведением предупреждают менее чувствительных людей о надвигающихся природных катастрофах, как это было в случае с цунами в 2004 году. Собаки-поводыри и собаки-ассистенты, специально обученные помогать инвалидам, снова и снова демонстрируют нам, как высоко развита их чувствительность.

Итак, мы можем с уверенностью говорить о том, что животные, которым суждено быть убитыми на бойне, уже при погрузке и во время перевозки предвидят, что им угрожает. Естественно, они это чувствуют и по прибытии на бойню; любой чувствительный человек заметит это по их реакциям. Они упираются и не хотят идти дальше, навстречу своей смерти, и «должны» насильно, с помощью электрошоков, через мучения продвигаться вперед.

Новая информация о том, что каждая живая клетка обладает собственным сознанием, появившаяся благодаря биологу Брюсу Липтону, может нам помочь в дальнейшем. В своих исследованиях он доказывает, насколько мы до сих пор переоценивали генетику и недооценивали сознание в каждой клетке. А ведь каждая клетка развивается и накапливает в своем сознании информацию, полученную в ходе своего жизненного опыта; таким образом, бедствие, которое испытывают животные, содержащиеся в промышленных условиях и погибающие на бойне, также оказывается в их клеточном сознании. Питание такими «замученными клетками» просто не может быть полезным.

Современная эпигенетика также предупреждает нас об опасностях, таящихся в страданиях на клеточном уровне.

Вывод: пить молоко безопасно лишь на первый взгляд, не говоря уже о вредном воздействии на здоровье: коровы все больше селектируются, деградируют до уровня молочных машин и оптимизируются в производстве безо всякой возможности вести естественную жизнь. Гурманы, которые ценят нежную светлую телятину, должны знать, какова ее цена: короткая и, кроме того, мучительная жизнь теленка. Для многих, может быть, неясно, какой ущерб они причиняют себе на душевном уровне, поедая мясо. Страх и мучения животных отражаются на самочувствии людей в виде часто возникающих панических атак.

Бойня для крупного рогатого скота, которую мы выбираем в качестве примера, в действительности надежно скрыта от свидетелей. Путь ужаса для животных в ней с точностью предначертан. После перевозки, обычно оголодавшие и мучимые жаждой, они ждут в узких решетчатых загонах, чтобы их затем перегнали сквозь еще более узкий проход в так называемый бокс для оглушения. Там забойщик скота приставляет к их голове между глаз пороховое оглушающее устройство. Стальной боек ударяет в череп, в результате чего животное падает оглушенное или мертвое.

Таков мрачный идеал. Даже если все «проходит хорошо», этот сценарий остается, мягко говоря, страшным. Из отчета бывшей практикантки на бойне и нынешнего ветеринара Кристиане Гаупт: «Я хотела бы рассказать о дне убийства крупного рогатого скота, о кротких карих глазах, полных паники. О попытках к бегству, побоях и ругательствах, пока несчастное животное наконец-то не встанет, приготовившись к оглушению, в железном загоне с панорамным видом на цех, где его сородичей обдирают и разделывают; затем смертельный удар бойка, – а в следующий момент уже цепь на задней ноге, тянущая бьющееся и извивающееся животное в высоту, в то время как внизу уже отсекается голова. И все еще, без головы, извергая потоки крови, тело содрогается, ноги бьют в пустоту… Рассказать об отвратительном чавкающем звуке, когда с помощью лебедки с тела сдирается кожа, об автоматическом движении пальцев, с которым работник по переработке трупов животных выковыривает из глазниц глазные яблоки – закатившиеся, с красными прожилками, выпучившимися – и бросает в дыру в полу, где исчезают „отходы“. О засаленном алюминиевом желобе, куда попадают все внутренности, вырванные из огромной безголовой туши, а затем, кроме печени, сердца, легких и языка – поскольку они годны для употребления в пищу – исчезают в подобии мусоропровода» [87].

Случаи, когда все происходит не так «нормально», довольно часты. Если оглушающее устройство было неправильно приставлено или в системе было недостаточно давления, боек проникает недостаточно глубоко. Тогда животное даже не теряет сознания, в то время как точка удара в его голове крайне болезненно вдавливается, или оно приходит в себя спустя короткое время, когда его уже разделывают.

Во времена страха перед КГЭ (коровьей губчатой энцефалопатией) было запрещено применять оглушающие устройства, так как мозговая и нервная масса могла попасть в кровь. Тогда мы видели живьем подвешенных коров, с которых в полном сознании сдирали шкуру, что в Германии все-таки вызвало громкие протесты.

Устройство для оглушения в некоторых бойнях специально настраивается слабо, чтобы животное умирало не сразу, поскольку при остановившемся сердце обескровливание длится дольше. А времени в современных фабриках убийства мало. Кроме того, оставшаяся в животном кровь представляет собой источник бактериального заражения. Джонатан Сафран Фоер пишет о том, что увидел у американцев: «Животные обескровливаются, обдираются и разделываются – в полном сознании. Это случается постоянно, промышленность и органы власти знают об этом. Многие бойни, на которые наложили штраф в связи с обескровливанием или обдиранием или разделыванием живых животных, оправдывали свои действия тем, что это совершенно обычное дело в убойной промышленности, и хотели знать – совершенно оправданно, – почему именно они были привлечены к ответственности» [88].

Проверка, проводившаяся в США, показала, что «подавляющему большинству боен не удавалось оглушать животных одним-единственным ударом бойка». Фоер объясняет такое большое количество ошибок «комбинацией из повышенного убойного темпа – в последние 100 лет он увеличился на 800 % – и плохо обученных вспомогательных рабочих, вкалывающих в кошмарных условиях». Количество их травм составляет 27 % и является наивысшим среди всех профессий; они получают мизерную плату за убийство более 2000 коров за смену [89].