Рудигер Дальке - Мирная еда

Впрочем, не только на Филиппинах, но и в других странах этого мира употреблять собачье мясо в пищу – вполне легально. Название «чау-чау» означает по-китайски «хорошо прожаренный». Эти собаки, как, кстати, и мексиканские голые собаки, разводились, прежде всего, в гастрономических целях. Даже в Швейцарии откармливались сенбернары для приготовления блюд азиатской кухни. А в некоторых европейских странах до сих пор существуют предписания для контроля собачатины.

Мы смотрим на поедателей собак свысока, как многие мусульмане смотрят на европейцев, поедателей свиней. К сведению, ежегодно почти 10 000 забитых в Германии коней используются для изготовления колбас. Любители лошадей, приходящие в ужас от этого факта, с другой стороны, обычно ничего ужасного не находят в аппетитном поедании свиней и коров.

Все – лишь вопрос оценки. Я, как особый любитель лошадей, неоднократно покидал рестораны, в меню которых предлагалось мясо жеребенка, но я постоянно смиряюсь с ресторанами, где предлагают свинину, телятину и мясо ягненка, хотя, конечно, переполняюсь при этом сочувствием к животным и тем, кто их поедает, набивая себе живот страхом и страданием. В буквальном смысле эти люди тоже побиты судьбой.

Кто видит изнутри современную животноводческую фабрику или крупную бойню, почти не в состоянии сдержать тошноту и глубокое отчаяние, как моя знакомая в случае с филиппинским супом. По этой причине подобные предприятия не допускают посетителей. Они в такой же степени закрыты для осмотра, как и тюрьмы. После экскурсии по бойне даже опытные студенты-медики предпочитали вегетарианское питание, поскольку мясо людей чрезвычайно похоже на мясо животных.

Промышленная механизация убийств, которую Джонатан Сафран Фоер описывает еще намного подробней, нагоняет страх и на людей, а не только на животных. Если мы будем ждать итоговой победы христианского или вообще человеческого милосердия, то бедственное положение останется неизменным. Однако мы можем для себя решить в любой момент выйти из этой игры, освободив и очистив в этом смысле наше жизненное окружение, включив в это поле других сочувствующих людей. Современные мясные фабрики – однозначный и ясный отказ в милосердии и сочувствии, который в самом глубоком смысле противоречит христианскому или религиозному мировоззрению.

Промышленное содержание скота в Германии – согласно исследованию Федерального статистического управления, проведенному в 2008 году, – составляет свыше 98 % всего мяса. Из 55 миллионов свиней, которых немцы ежегодно съедают, 99,3 процента поставляются из животноводческих фабрик; из 3,8 миллиона коров и телят – 95,7 процента; и 97,9 процента птицы. Минимальный остаток поставляется с крестьянских ферм, выполняющих сегодня преимущественно показательную функцию и функцию алиби. Они не должны ни в коем случае вводить нас в заблуждение о действительном происхождении мяса. Почти все мясо происходит из мест (каторжного) содержания животных, иными словами – животноводческих фабрик.

При этом в конституции Германии записано с 2002 года: «Из ответственности человека перед животными, нашими меньшими братьями, их жизнь и здоровье должны защищаться». Далее заявляется, что животные должны обеспечиваться подобающим питанием, уходом и жильем и им не должны причиняться предотвратимые боли и страдания.

Жестокость, царящую на животноводческих фабриках, большинство людей не могло бы себе представить даже в самых ужасных своих кошмарах. В подавляющем большинстве домохозяйств Германии имеются домашние питомцы, которых любят и лелеют; жители США тратят на них ежегодно 40 миллиардов долларов. В крестьянских хозяйствах условия содержания, в силу обстоятельств, всегда были жестче, чем в буржуазных семьях. Дворовой собаке в деревне не так уютно, как комнатной собачке в городе. Но это были постепенные изменения. Однако то, что произошло за последние 50 лет при трансформации крестьянского хозяйства в животноводческую фабрику, приняло труднопредставляемые жестокие формы. Все это бедствие является уродливым явлением нашей системы, и мы должны за него быть в ответе. Ведь речь идет теперь только о деньгах. Боль, мучение и страдание здесь значения больше не имеют. Но они имеют значение для поедателей страданий. Наша душа принимает мучения вместе с мясом живого создания.

Мы лишь не хотим смотреть, не хотим этого видеть, воспринимать это, придавать этому важность. Вместо этого мы коллективно закрываем глаза, так же, как это почти всегда делают люди, когда, к примеру, политические обстоятельства становятся невыносимыми и несправедливость превращается в тиранию. Но мы должны взглянуть на это и уяснить для себя, что никакие слова даже близко не смогут передать этот кошмар, как фотографии или фильмы. Отдельные документальные фильмы уже существуют, снятые тайком. В Интернете их можно найти через организации по защите животных. Одним примером является американский фильм «Meet your meat» («Познакомься со своим мясом»).

То, чего можно достичь словами, уже достиг Джонатан Сафран Фоер книгой «Поедание животных», которую я рекомендую каждому, кто хочет взглянуть в глаза всему масштабу человеческой черствости. Он пишет: «Промышленное содержание животных, так же как и порнографию, трудно объяснить, но легко узнать. В узком смысле слова речь идет о системе эффективного промышленного сельского хозяйства, где животные – часто десятками и сотнями тысяч – генетически оптимизированные, ограничиваются в своей свободе передвижения и получают неестественный корм (почти всегда содержащий медикаменты наподобие антибиотиков)». И далее: «Промышленное содержание скота определяется не столько сводом правил, сколько духовной позицией: производственная стоимость снижается до абсолютного минимума, а такие минусы, как разрушение окружающей среды, болезни у людей и страдания животных, систематически игнорируются. На протяжении тысячелетий хозяева сельских предприятий ориентировались на природные циклы. Но в промышленном содержании скота природа считается фактором, который необходимо победить» [97].

Вывод: глядя на отношение других культур к животным, мы морщим нос и не отдаем себе отчет в том, что изо дня в день подобное творится и на наших бойнях: неописуемая жестокость, о которой, несмотря на строгую конфиденциальность, просачивается наружу все больше информации. Факты потрясают и показывают, по каким критериям надо судить наше общество.