Питер Левин - Исцеление от травмы. Авторская программа, которая вернет здоровье вашему организму

Внимательно просмотрев множество фильмов о дикой природе, я заметил, что большинство животных обладают одним и тем же физиологическим механизмом, который позволяет им, едва избежав смерти, тут же вернуться к нормальному существованию. При этом сам восстановительный процесс ужасно напоминает то, что мне уже доводилось видеть: дрожь, переходящая в мощное сотрясение тела, спонтанное изменение дыхания – через все это прошла Нэнси. (Несомненно, вы помните, что уже встречались с Нэнси в предисловии к этой книге.) Этот процесс также можно наблюдать во время многих исцеляющих ритуалов, которые проводятся в разных концах света шаманами.

Если же вы хотите своими глазами рассмотреть и увидеть от начала до конца, из чего состоит этот процесс, вам стоит обратиться к фильму компании «National Geographic» «Полярный медведь в опасности» («Polar Bear Alert»), который можно найти на полках многих специализированных магазинов. В фильме показано, как производят отлов медведей с научными целями: сначала напуганного зверя преследуют на небольшом самолете, затем в него выстреливают специальным дротиком, содержащим транквилизатор, а когда медведь валится с ног, биологи окружают его и крепят на шкуре специальную бирку или чип, чтобы иметь возможность отслеживать дальнейшую судьбу данной особи.

Но вот огромный зверь начинает приходить в себя после шока. Сперва в его теле возникает легкая дрожь. Постепенно ее интенсивность нарастает и в конце концов достигает пика – в этот момент животное почти бьется в конвульсиях, а его конечности «беспорядочно подергиваются» (во всяком случае, так кажется со стороны). Когда эта тряска прекращается, зверь делает свободный и очень глубокий вдох, который буквально растекается по всему телу. Биолог, комментирующий за кадром происходящее, говорит, что такое поведение необходимо медведю, чтобы «выдохнуть из себя стресс», накопившийся во время погони и пленения.

А теперь – самое интересное. Когда все то же самое демонстрируют в замедленном повторе, становится очевидным, что в тот момент, когда нам казалось, что медведь беспорядочно размахивает лапами, он на самом деле совершал слаженные движения, характерные для бега. Зверь как будто хотел завершить свое бегство , сделать мощный финишный рывок, который был прерван действием транквилизатора. Затем медведь сбрасывает с себя остатки «застывшей энергии», выпуская ее на свободу на крыльях непринужденного, наполняющего все тело дыхания. Практически то же самое я наблюдал, когда Нэнси наконец оправилась от невыносимого страха, пережитого еще в раннем детстве.

Очевидных доказательств становилось все больше, и во мне крепла уверенность в том, что исцеление от травмы, какими бы словами мы его ни называли – хоть «реассоциацией», хоть, как это принято среди шаманов, «возвращением души», – это в первую очередь биологический процесс или телесный процесс, часто сопровождающийся психологическими «эффектами». Последнее особенно свойственно тем случаям, когда травма сопряжена с предательством со стороны людей, которые могли и должны были нас защитить.

Вдобавок к этому я предположил, что успешные методы исцеления непременно должны подразумевать установление прочной связи между человеком и его организмом. Методы, которые не дают нам возможности восстановить нарушенную связь с собственным телом, заведомо не могут быть по-настоящему успешными.

Итак, давайте попробуем суммировать наши знания.

Когда ситуация воспринимается как угрожающая жизни, и разум, и тело мобилизуют огромное количество энергии, готовясь к борьбе или спасению бегством, – вот почему это принято называть реакцией борьбы или бегства («fight or flight»). В ней задействована та же энергия, что позволяет субтильной женщине голыми руками поднять тонну детройтской стали [7], чтобы высвободить из-под нее ноги своего ребенка, если ее ненаглядный малыш попал под машину. Сила такого рода обеспечивается обильным приливом крови к мускулам и мощным выбросом стресс-гормонов, таких как кортизол и адреналин.

Поднимая вес более двух тысяч фунтов, испуганная мать расходует большую часть того избытка химических веществ и энергии, которые были брошены на подмогу организмом, чтобы она могла справиться с угрозой. Сам ее сын, придавленный к земле машиной и оказавшийся в смертельной ловушке, в этот момент парализован страхом и болью и потому не может сделать того, на что способна его мать. Выброс энергии из организма, который происходит, когда опасная ситуация завершается, служит информационным сигналом для головного мозга – о том, что настало время снизить уровень секреции стресс-гормонов, потому что угроза миновала. Именно это и происходит в организме матери в подобной ситуации.

Если головной мозг не получает сообщения, позволяющего вернуться к работе в нормальном режиме, он продолжает поддерживать высокий уровень производства кортизола и адреналина, и организм оказывается в состоянии все нарастающей энергетической перегрузки. В таком положении оказывается попавший под машину сын. До тех пор, пока он не найдет способа избавиться от избыточной энергии, его организм будет упорно реагировать на все происходящее в жизни так, будто он все еще страдает от боли и чувства беспомощности, даже спустя много времени после того, как будут излечены его физические ранения.

Главный вопрос таков: что не дает человеку вернуться к нормальной жизнедеятельности, когда угрожавшей ему опасности больше не существует? Почему мы не можем просто выпустить переизбыток энергии тем же естественным способом, каким это делают животные?

Чтобы ответить на него, я приглашаю вас посетить Долину Серенгети, где до сих пор обитают древние тени наших духовных предков. Найдите минутку, чтобы зримо представить себе крадущегося гепарда. Его глаза внимательно всматриваются в будущую жертву, его тело напряженно замерло в сосредоточенном ожидании – он готовится напасть на быстроногую, стремительную антилопу импалу. Я хочу, чтобы вы проследили за собственной реакцией, когда наблюдаете, как этот великолепный поджарый хищник стремительно настигает свою жертву, несясь со скоростью около 100 километров в час. Импала падает на землю за долю секунды до того, как гепард вонзает когти в ее холку. Такое впечатление, что жертва капитулировала перед хищником и смирилась с неизбежностью смерти.

Однако поверженная импала еще не умерла. Хотя ее тело безвольно и неподвижно распростерто на земле, ее нервная система по-прежнему работает в напряженном ритме, заданном стремительной погоней. Животному трудно дышать и почти невозможно пошевелиться, но его сердце и мозг как будто все еще участвуют в гонке. Те же химические вещества, о которых мы говорили чуть ранее, дали антилопе дополнительные силы, чтобы бежать, а теперь продолжают мощным потоком поступать в ее тело и головной мозг. Есть вероятность, что гепард не растерзает ее на месте. Возможно, это самка, и она оттащит свою добычу в кусты, а затем отправится за своими изголодавшимися детенышами, заботливо спрятанными где-то вдалеке.