Винсент Носе - Подделки на аукционах. Дело Руффини. Самое громкое преступление в искусстве

Долгое время Джулиано Руффини вел процесс за собственные средства, потом процедура была заморожена в ожидании результатов судебного расследования: ответчики заявили, что если экспертиза установит подделку, картина потеряет свою ценность, так что его претензия на миллионы евро лишится всяких оснований. Однако 30 января 2020 года судья вынес решение о возобновлении процесса, объясняя это тем, что споры о подлинности картины не должны влиять на судопроизводство, поскольку обвинения господина Руффини «основываются на его претензиях к ответчикам, как к посредникам в сделке, и к исполнению ими своих функций».

Оба ответчика категорически опровергают любые претензии и заявляют, что на самом деле Джулиано Руффини просто не смог смириться с тем, что цена на картину многократно выросла после того, как он избавился от нее. За шесть месяцев «Венера с вуалью» пять раз переходила из рук в руки (Руффини, Art Factory, Skyline Capital , Торджман, Бернхеймер, Лихтенштейн), и стоимость ее выросла с полумиллиона до семи миллионов евро, что позволяет составить представление о накручивании процентов на рынке предметов искусства, где сделки заключаются в тайне. Следует заметить, что за это время она получила благословение двух крупнейших специалистов по творчеству Кранаха.

В договоре о продаже Бернхеймеру больше нет никаких расплывчатых формулировок вроде «приписывается тому-то». Михаэль Торджман «открыто и уверенно» заявляет о «подлинности картины», описываемой как «Венера с вуалью», доска, масло, 38,7 × 24,5 см, Лукас Кранах Старший (1472–1553)». Как объясняет его адвокат, Пьер-Оливье Сюр, «он купил сомнение и продал достоверность». Поскольку к договору Михаэль Торджман приложил два сертификата подлинности, выданные с разницей в неделю: один подписанный берлинским историком искусства Вернером Шаде, второй – его коллегой из Базеля Дитером Кепллином.

У обоих – безупречная репутация. Их сертификаты, оба на немецком, выписаны вручную после визуального осмотра произведения. Эксперты в возрасте 78 и 76 лет соответственно, до сих пор живут в мире, где нет места компьютерам и мобильным телефонам. С ними надо связываться по почте, звонить по стационарным телефонам или записываться на прием. В остальном они охотно идут на общение и с радостью отвечают на вопросы.

Вернер Шаде – автор биографии Кранаха и его потомков [10] Die Malerfamilie Cranach , Der Kunst, Dresde,1974. , которая считается главным справочником по этому художнику. В своей аттестации, датированной 31 января 2013 года, он выказывает полную уверенность, слегка колеблясь лишь в идентификации богини: Венера это или Афродита? Атрибутов, чтобы это определить, она демонстрирует немного… Одновременно эксперт признается, что был немного удивлен упрощенным оформлением даты на картине и драконом с крыльями летучей мыши, которым художник подписывался с тех пор, как получил дворянство в 1508 году. Оба символа являются частью исходной картины – все исследования это подтвердили. Как сказал мне сам Вернер Шаде, его убедила «красота картины» и ее близость к другим оригиналам великого мастера. «Картина, вне всякого сомнения [ ohne Zweifel ] принадлежит к числу великих произведений Кранаха».

Родившийся в 1934 году во Вроцлаве, Вернер Шаде на протяжении практически всей своей карьеры проработал при коммунистической диктатуре, будучи руководителем отдела рисунков и эстампов галереи Дрездена, а затем Восточного Берлина. Сейчас, на пенсии, он живет в Берлине, в особняке, где Кристоф Фридрих Николаи во времена Люмьеров основал свой литературный кружок. Со слезами в голубых глазах, Вернер Шаде рассказывал мне, как страдал от того, что не мог свободно перемещаться по Западной Европе, чтобы любоваться ее памятниками и изучать рисунки времен Ренессанса. Во время нашего разговора в июле 2016 года он долго мне объяснял, по каким причинам атрибутировал «Венеру с вуалью» великому мастеру Ренессанса. «Я видел картину в Лондоне – мне ее показал сын той брюссельской семьи, которая владела ей очень долго. Я рассматривал ее много часов. Там присутствовала еще реставратор, которая очень помогла, потому что могла ответить на вопросы о состоянии произведения. У меня не было и мысли, что картина может относиться к другой эпохе. Оставалось только разобраться, атрибутировать ее художнику или его мастерской. Для меня было очевидно – она настолько красива, что не может относиться к кисти младшего Кранаха. Картина могла быть написана только рукой Лукаса Старшего». Несмотря на то что воспоминания об этом моменте Вернер Шаде сохранил в точности, хоть и был утомлен пребыванием в больнице, никаких фамилий он не запомнил. В действительности, «сыном той бельгийской семьи» был не кто иной, как Михаэль Торджман. Этот последний вспомнил, что реставратор, Кэтрин Ара, привлекла внимание немецкого историка искусства к сети кракелюр, которые показались ей необычными. «Но он опроверг ее сомнения, обосновав это свойствами дубовой древесины, которая реагирует немного по-другому».

Во время нашей встречи в 2016 году Вернер Шаде уже знал об изъятии картины, но только по коротким заметкам в Spiegel . «То немногое, что я прочитал, меня не убедило; знаете ли, это было действительно редкой красоты произведение, – заявил он, прежде чем заметить: – Но если современные методики выявят, что она датируется другой эпохой, я спокойно признаю свою ошибку. Такое с каждым может случиться, не надо бояться это признать». Эти слова сопровождались широкой улыбкой.

В 2013 году его положительное заключение было подтверждено еще одним специалистом. 8 февраля Дитер Кепплин выдал Михаэлю Торджману второй сертификат подлинности, причем с менее расплывчатыми формулировками, чем у берлинского коллеги. Кепплин, 1936 года рождения, руководитель отделения графики в Базеле, возглавлял большую выставку 1972 года в честь пятисотлетия со дня рождения художника. Он осмотрел картину, доставленную ему Михаэлем Торджманом, со своим другом Бодо Бринкманом, хранителем и руководителем отдела живописи в музее Базеля, еще одним знатоком, который пять лет спустя организовывал ретроспективу Кранаха в Королевской Академии Лондона.

Этот дуэт высказался не так уверенно, как Вернер Шаде. В их заключении просматривается некоторое сомнение. Для начала, оба отмечают, что картина находится «в превосходном состоянии». Оба признают некоторое недоумение относительно характера кракелюр, указывают, что «не сразу признали «почерк» Кранаха в некоторых элементах, в частности, на правой руке» богини. Однако в финале они также утверждают, что убеждены в совпадении «этой фигуры столь великолепных пропорций» с другими «Венерами» Кранаха, Франкфуртской (1532) и Парижской (1529). Они рекомендуют, соответственно, уточнить дату вырезки доски, перепоручая это исследование по дендрохронологии профессору Питеру Клейну в Гамбурге.