Вирджиния Морелл - Эти удивительные животные. Самые неожиданные факты о братьях наших… разумных

Когда я зашла в лабораторию, Фрэнкс наблюдал за новым экспериментом, который он проводил с одной из своих аспиранток, Элизабет Франклин. Она при помощи тоненькой кисточки вымела всех старейшин из колонии, оставив только молодых муравьев, которые никогда не бегали в тандеме. Как оказалось, некоторые как будто знали, что надо делать, и вели муравьев к новому гнезду; другие слишком торопились и забывали своих медлительных учеников позади, но были и такие, которые просто решили, что самое время переносить своих собратьев. Фрэнкс присел на корточки рядом с чашкой Петри, подперев голову руками, и не сводил глаз с муравьев. Он посмеивался.

– Иногда они выглядят такими целеустремленными. Посмотрите на него, – сказал он, показывая на муравья, который бежал обратно к разрушенному дому. – Он привел одного муравья в новое гнездо и теперь вернулся, чтобы привести второго. Кажется, что они получают удовольствие, когда у них что-то выходит.

Фрэнкс замолчал на мгновение, продолжая наблюдать за своими любимцами. Затем он снова посмотрел на меня.

– Я бы никогда не сказал, что эти муравьи способны мыслить, – произнес он, приподнимая брови и пытаясь таким образом подчеркнуть свои слова. – Но меня очень интригует, что во многих ситуациях они ведут себя так, будто думают, то есть как если бы они сознательно размышляли над своими действиями и знали, зачем они это делают. Благодаря муравьям я понял, что очень сложное поведение не обязательно должно предполагать мысли, или язык, или теорию разума, т. е. способность понять, что другой человек думает или чувствует. Они как будто предупреждают нас задуматься о наших собственных мыслительных процессах, – продолжал Фрэнкс. – И вообще, может ли так оказаться, что, как и у муравьев, в наших головах есть алгоритмы, следуя которым мы просто думаем, что можем думать?

Это была унизительная мысль. Неужели наш мозг действительно работает на более высоком когнитивном уровне или мы просто думаем так, потому что у нас больше инстинктов, опыта и воспоминаний и мы способны обдумывать и анализировать то, что мы только что сделали?

«Муравьиные колонии представляют собой единый разум», – написал исследователь Дуглас Хофштадтер около тридцати лет назад в своей книге Godel, Escher, Bach: An Eternal Golden Braid («Гёдель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда»). Он отметил, что форма более высокого уровня интеллекта возникает как в колонии муравьев, так и в мозгу, и состоит из группы отдельных «бессловесных» существ – муравьев и нейронов. Неужели муравьи и нейроны действительно так похожи? Процитировав слова Хофштадтера в своей новой книге Honeybee Democracy , социобиолог насекомых Томас Сили предположил, что «возможно, одни и те же основные схемы принятия решений развились независимо друг от друга, как в мозге приматов, так и в мозге роя пчел [и в колонии муравьев]». И если это так, продолжает он, тогда можно говорить о «невероятном сходстве… двух физически различных форм «думающих машин» – мозга, состоящего из нейронов, и роя, состоящего из пчел».

Но мозг позвоночных, состоящий из нейронов, определенно выполняет нечто большее, чем рой пчел или колония муравьев. Во время принятия решений он прежде всего должен согласовывать и объединять эти неуловимые ощущения, которые мы называем эмоциями. Почему это происходит? Как они могут помочь животному думать и находить оптимальные решения?

Настало время навестить некоторых позвоночных, а также ученых, которые исследуют их разум.

Каково это – быть рыбой? Или птицей, или летучей мышью, пчелой или тигром? Ученые единодушно считают, что мы никогда не узнаем точно, каково быть любым из животных, как бы сильно мы ни хотели этого и какие бы исследования ни проводили. Мы никогда не сможем полностью понять опыт другого животного. И все же, когда в 1991 году каждого из участников международной конференции этологов спросили, почему они избрали для изучения конкретный вид животных, они в подавляющем большинстве ответили, что их основной мотивацией было желание узнать, каково быть именно тем или иным животным.

У Стефана Шустера, нейробиолога из Университета Байройта в Германии, желание проникнуть в мозг другого существа, в частности рыбы, возникло еще в детстве и больше никогда не покидало, даже теперь, когда он разменял пятый десяток и потратил почти двадцать лет, исследуя, как рыба думает и принимает решения. Его путешествие к пониманию ума рыб привело в самый центр мозга рыбы, который отвечает за принятие решений о жизни и смерти. Параллельно он сделал несколько ключевых открытий о сложных умственных способностях рыб брызгунов – самых метких стрелков в мире рыб.

В дикой природе брызгуны обитают в мангровых болотах Юго-Восточной Азии, Австралии и многих островов Тихого океана. Они охотятся, выстреливая из ртов точно направленными струями воды в пролетающую по воздуху добычу: насекомых, пауков и даже мелких ящериц.

Шустер опубликовал результаты своих открытий в крупных научных журналах и, как результат, получил свою порцию коллегиального скептицизма. Теперь он наслаждается признанием его основной теории о том, что животные с небольшим, простым мозгом способны принимать сложные когнитивные решения. Иными словами, они могут быть умными.

– Интеллектуальная схема может присутствовать в любом мозге, а не только у животных с большим мозгом и множеством нейронов. Я в это искренне верю, – заявил Шустер. – Если эволюции она [такого рода интеллектуальная схема] требуется, то она будет создана даже из небольшого количества нейронов.

В 2008 году мы сидели в его опрятном, заставленном книгами кабинете в университете Эрленге, где он провел несколько своих исследований рыб брызгунов. (Позже он переехал в Байройт.) На первый взгляд может показаться, что рыбы не слишком подходящие животные для исследователя, чтобы использовать их как пример организма, способного принимать умные, сложные решения. Но это одна из причин, почему Шустер выбрал именно их.

– Люди не ждут от рыб многого, и здесь они ошибаются, – отметил он. – Рыбы способны гораздо на большее, чем думают люди… Все началось с чистой случайности. Я не ставил перед собой задачу изучать брызгунов. Себе домой я заказал небольшой аквариум, но поставщик прислал мне по ошибке слишком большой, поэтому я его отнес в лабораторию и пустил туда брызгунов. Я это сделал просто так, для удовольствия.