Софи Кинселла - Шопоголик спешит на помощь

– Ты обратилась ко мне не ночью, – честно напоминаю я. – Где-то часов в восемь вечера.

– Какая разница. – Сьюз толкает меня в плечо, и я смеюсь, хотя хочется плакать. Я боялась, что теряю ее. Но теперь все будет по-прежнему. Наверное.

Я отвожу взгляд, пытаясь собраться с мыслями. И вдруг, поддавшись порыву, беру уродливый кожаный браслет, украшенный пивными пробками (еще безобразнее того ожерелья), и невозмутимо протягиваю Сьюз.

– Примеришь? Тебе пойдет.

– Вот как, значит? – сверкает она глазами. – Что ж, а ты в этом будешь просто неотразимой.

Она поднимает ленточку для волос, всю усыпанную жуткими пластмассовыми виноградинками, и мы обе фыркаем. Я обшариваю взглядом столы в поисках очередной гадкой вещицы, как вдруг замечаю знакомый силуэт.

– Эй, Люк! – машу я рукой. – Мы здесь! Узнал что новенькое?

– Мама! – подпрыгивая, вопит Минни – Овечки!

– Пока ничего, – громко говорит Люк, чтобы ее перекричать. – Как дела?

Он целует меня и переводит взгляд на Сьюз, безмолвно спрашивая: «Вы помирились?»

– Все хорошо, – заверяю я. – То есть не все хорошо, но… в общем, ты понял.

«Просто Сьюз шантажирует тайный любовник, и ее брак висит на волоске», – выразительно говорю я взглядом, только Люк, кажется, не понимает.

– Люк, ты никогда не интересовался деревьями в Летерби-Холле? – напряженно спрашивает Сьюз. – Или, может, Тарки что-нибудь рассказывал? Не помнишь дерево под названием «Совиная башня»?

– Хм… Нет, прости. – Внезапный вопрос, судя по всему, сбивает его с толку. – А тебе зачем?

– Жаль…

– Потом объясню, – встреваю я. – То есть… Сьюз, ты не против? Если я все расскажу?

Она краснеет и отводит глаза.

– Нет. Только не при мне. А то я со стыда умру.

«В чем дело?» – одними губами шепчет Люк.

«Потом», – сигнализирую я в ответ.

– Овечки! – яростно кричит Минни. – Овечки-и-и!

Она дергает Люка за руку, и он вздрагивает.

– Минни, постой. Сперва с мамой поговорим.

– Чего она хочет? Купить овечку?

– Нет, прокатиться, – смеется Люк. – Для детей здесь тоже есть родео – на овцах.

– Быть не может! – таращу я глаза. – Что, прямо верхом?

– Ага. Правда, дети не столько скачут, сколько пытаются удержаться в седле, – хохочет Люк. – То еще зрелище.

– Господи! – ужасаюсь я. – Минни, дорогая, ни за что! Лучше мы купим тебе милую пушистую овечку.

Я протягиваю к ней руки, но она яростно меня отталкивает.

– Хочу-у-у на ове-е-ечку-у-у!

– Ой, да разреши ей! – Сьюз словно выходит из транса. – Я в Шотландии тоже каталась на овцах.

– Это же опасно!

– Вовсе нет, – насмешливо возражает она. – Детям надевают шлемы. Я видела.

– Она слишком маленькая!

– Минимальный возраст – два с половиной года, – заламывает Люк бровь. – Я как раз тебя искал предупредить, что она прокатится.

– Прокатится? – У меня слов нет. – Вы что, спятили?

– Бекс, где твой дух авантюризма? Я крестная Минни и разрешаю ей прокатиться на овечке. – Сьюз наконец-то превращается в саму себя. – Пойдем, Минни. Мы на Диком Западе. Покажем всем, как надо ездить верхом!

Я что, здесь единственная, кто способен мыслить здраво?

Когда мы подходим к арене, я теряю дар речи. Даже не знаю, с чего начать. Животные – совсем дикие. А люди сажают на них детей. И аплодируют. Сейчас, например, по песку носится здоровенная белая овца, а у нее на спине цепляется за шерсть мальчик в бандане лет так пяти. Зрители орут и снимают его на телефон, а мужчина с микрофоном комментирует весь этот кошмар.

– И наш юный Леонард все еще в седле!.. Молодец, Лео! Осталось чуть-чуть… а-а-ах!

Леонард, само собой, грохается с этой тварюги с горящими глазами. Трое мужчин бросаются ее ловить, а мальчик, отряхнувшись, вскакивает на ноги, и зрители встречают его овациями.

– Давайте поприветствуем нашего героя!

– Лео-нард! Лео-нард! – скандирует целая толпа справа – должно быть, его родственники.

Леонард кичливо вскидывает руки в победном жесте, а потом срывает с шеи бандану и бросает ее зрителям.

Это что еще такое? Он всего лишь мальчишка, который упал с овцы, а не чемпион Уимблдона!.. Я гляжу на Сьюз в надежде, что она разделит мое неодобрение, но та светится от восторга.

– Совсем как я в детстве!

Странно все это. Сьюз росла в аристократической британской семье, а не на каком-то там ранчо в Аризоне.

– Хочешь сказать, твои родители тоже носили ковбойские шляпы? – не удерживаюсь я от шпильки.

– Бывало, – не моргнув глазом, отвечает та. – Ты же знаешь мою маму. Порой она приходила на манеж в очень странном виде.

Да уж, не сомневаюсь… У ее мамы такая разношерстная коллекция одежды, что «Вогу» и не снилось. А ведь она очень привлекательная женщина, стройная и подтянутая. Попади она к хорошему стилисту (ко мне, например), выглядела бы супер (а так она почти всегда одета как с барахолки).

На арену выскакивает девочка верхом все на той же овце. А может, уже и на другой. Кто их знает, этих овец? Скачет она резво, и ничего удивительного, что девочка почти сразу же падает.

– Встречайте Кайли Бакстер! – объявляет ведущий. – Кайли сегодня исполнилось шесть лет!

– Идем, – говорит Сьюз. – Запишем Минни.

Она берет Минни за руку и ведет к палатке у входа. Там выдают несколько анкет, Люк их заполняет и расписывается, а я пытаюсь найти повод для отказа.

– Тебе не кажется, что Минни выглядит больной? – спрашиваю Люка.

– Овечки, – радостно подпрыгивает та. – Скачки на овечках. Скачки на овечках!

Глаза горят, лицо пылает.

– Слушайте, да у нее температура. – Я щупаю ей лоб.

– Хватит тебе. – Люк возводит глаза к небу.

– Мне кажется… Мне кажется, она лодыжку подвернула.

– У тебя ножка не болит? – спрашивает он у Минни.

– Нет, – решительно отвечает та. – Хочу скачки на овечках.

– Бекки, не надо так над ней трястись, – открыто заявляет Люк. – Она должна узнавать что-то новое.

– Ей всего два года!.. Простите, – обращаюсь я к женщине, собирающей анкеты. Она тощая и загорелая, а на куртке у нее бейджик: «Конно-спортивная школа Уилдернесса. Главный тренер».

– Да, милая моя? – поднимает она взгляд от бумаг. – Уже заполнили?

– Моей дочери всего два года. Наверное, ей еще рано принимать участие. Что скажете?

– Ей уже есть два с половиной?

– Да, но…

– Тогда никаких проблем.

– Как это никаких проблем?! Она не умеет ездить верхом! А на овцах вообще нельзя ездить! – Я беспомощно заламываю руки. – Вы все спятили!

Женщина хрипло смеется:

– О, не волнуйтесь, мэм. Таких мелких мы выпускаем на арену с папочками. – Она весело подмигивает. – И они вовсе не скачут. Им просто так кажется.

Она говорит очень протяжно: «Ме-е-елких».

– Я вообще не хочу, чтобы моя «мелкая» ездила верхом на овце, – упрямлюсь я. – Она же может упасть.