Диана Гэблдон - Семь камней

– Нет, но…

– А она?

– Ну…

– Вот именно.

Джейми встал и снова направился к полкам. На этот раз он вернулся с хорошим местным красным вином, как определил по запаху Йен. Они пили его, а Йен вспоминал мамино клубничное варенье на тосте с чашкой крепкого чая.

– Кроме того, – продолжал Джейми, как будто его рассуждения не прерывались, – ты помнишь, что ей сказала служанка, когда у меня голова горела как в огне? «Может, он тоже убит. Что вы будете тогда делать?» Нет, она сама все планировала – чтобы Пьер и его парни остановили карету и удрали с женщинами, свитком и, несомненно, с господином Пертцем. Но, – добавил он, выставив палец перед носом Йена, чтобы тот не перебивал его, – потом Жозеф-из-Эльзаса сказал тебе, что грабители – те же самые, что и в тот раз – напали на отряд с деньгами. Ты сам понимаешь, что Пьер не мог знать об этом. Это она им сообщила.

Волей-неволей Йен признал логику в рассуждениях Джейми. При всем своем энтузиазме Пьер не был разбойником с большой дороги.

– Но девчонка… – беспомощно сказал Йен. – Как она могла…

Джейми фыркнул.

– Д’Эглиз говорил, что доктор Хасди пользуется большим уважением у евреев в Бордо. И ясно, что его знают даже в Париже, иначе как бы он нашел такого жениха для своей внучки? Но он не говорит по-французски. Ты будешь спорить со мной, если я допущу, что она вела его деловую переписку?

– Нет, не буду, – ответил Йен и сделал глоток вина.

Через несколько минут он сказал:

– Этот ковер. И другие вещи, о которых упоминал виконт, – ее приданое?

Джейми одобрительно фыркнул.

– Вот-вот. Скорее ее доля добычи. Ты же видел, что у нашего Пьера денег немного, и он потеряет все, что имеет, если сменит веру. Похоже, она выкладывала перышками семейное гнездо, – старалась, чтобы им хватило средств на жизнь. На обеспеченную жизнь.

– Что ж, – после короткого молчания сказал Йен. – Тогда ты прав.

День тянулся медленно. После второй бутылки они решили пока что больше не пить – им потребуется ясная голова, если или когда дверь откроется, и сидели, съежившись, на лестнице, только время от времени бегали по нужде за дальние полки.

Джейми тихонько подпевал звучавшей вдалеке скрипке, когда дверь все-таки открылась. Он перестал петь и вскочил на ноги, но чуть не упал, потому что у него онемели от холода колени.

– Господа? – проговорил дворецкий, вглядываясь в полумрак. – Будьте так любезны, следуйте за мной.

К их удивлению, они вышли из дома, и дворецкий повел их через заросший сад, туда, где слышалась музыка. Воздух казался им свежим и чудесным после затхлого подвала. Джейми наполнял им легкие и озадаченно гадал, какого дьявола все это…

Тропа повернула вправо, и они увидели площадку, освещенную воткнутыми в землю факелами. В центре площадки бил фонтан, а возле фонтана был натянут полог, его ткань белела в сумерках. Там же стояла небольшая кучка людей, оживленно беседуя. Дворецкий остановил шотландцев, преградив им дорогу рукой, и тут же от группы отделился виконт Бомон и, улыбаясь, направился к ним.

– Приношу мои извинения за неудобство, господа, – сказал он с широкой улыбкой. Он казался пьяным, но Джейми не чувствовал запаха спиртного. – Ребекке нужно было приготовиться к церемонии. И мы хотели дождаться темноты.

– Для чего? – с подозрением спросил Йен, и виконт хихикнул. Джейми не хотел быть несправедливым к нему, но это было именно хихиканье. Они с Йеном переглянулись. Да, это было хихиканье.

– Для церемонии бракосочетания, – ответил Пьер, и хотя его голос был по-прежнему полон joie de vivre , он произнес эти слова с таким искренним трепетом, что наотмашь поразил этим Джейми. Он повернулся и показал рукой на потемневшее небо, на котором уже зажглись первые звезды. – На удачу – чтобы наше потомство было столь же многочисленным, как звезды на небе.

– Хм, – вежливо отозвался Джейми.

– Прошу вас, пойдемте со мной. – Виконт уже возвращался к той группе. Джейми предположил, что это гости, прибывшие на свадьбу.

Служанка Мари была уже там вместе с другими женщинами; она с опаской посмотрела на Джейми с Йеном. Но виконт подошел к мужчинам, стоявшим чуть отдельно. Он сказал гостям пару слов, и к пологу вышли трое мужчин с огромными бородами, одетые строго, хотя и странновато, в маленьких бархатных ермолках, украшенных бусами.

– Позвольте представить месье Гершома Сандерса и месье Леви Шамфлера. Наши свидетели. И ребе Коэна, который проведет церемонию.

Мужчины обменялись рукопожатиями, пробормотали вежливые слова. Джейми с Йеном переглянулись. Почему они оказались здесь?

Виконт перехватил их взгляды и правильно их истолковал.

– Я хочу, чтобы вы вернулись к доктору Хасди, – сказал он, и галантность в его голосе мгновенно сменилась на сталь. – Расскажите ему, что все – все! – было сделано в соответствии с обычаем и согласно закону. Этот брак не может быть отменен. Никем.

– Хм, – отозвался Йен уже менее вежливо.

Через несколько минут они уже стояли в толпе гостей-мужчин – женщины находились по другую сторону полога, – глядя, как по дорожке шла Ребекка под мелодичный звон. На ней было платье из красного шелка, свет факелов мерцал и переливался в его складках. На ее запястьях были золотые браслеты, ее голову и лицо закрывала вуаль, а головной убор, сделанный из золотых цепочек, свисавших на лоб, был украшен маленькими медальонами и колокольчиками – они и издавали тихий звон, напомнивший ему о свитке Торы. При мысли об этом он застыл.

Пьер стоял вместе с рабби под балдахином. Когда Ребекка приблизилась, он шагнул в сторону, и она подошла к нему. Однако она не прикоснулась к нему, а стала ходить вокруг него. Круг, еще круг и еще. Семь раз она обошла вокруг жениха, и на шее у Джейми встали дыбом волосы – ему почудилась в этом некая магия… или колдовство. Нечто такое, что привяжет мужчину.

На каждом круге она оказывалась лицом к лицу с Джейми и, конечно, видела его при свете факелов, но она смотрела куда-то перед собой и больше ни на кого – даже на Пьера не смотрела.

Завершив круги, она подошла к жениху и встала рядом с ним. Рабби сказал гостям несколько приветственных слов, а потом, повернувшись к невесте и жениху, вылил вино из чаши и сказал что-то, вероятно, еврейское благословение. Джейми разобрал начало – «Благословен Ты, Адонаи, Бог наш…» – но потом потерял нить.

Когда ребе Коэн замолчал, Пьер полез в карман, достал маленький предмет – ясно, что кольцо – и, взяв руку Ребекки в свою, надел его на указательный палец ее правой руки, улыбаясь с нежностью, тронувшей, несмотря ни на что, сердце Джейми. Потом Пьер приподнял ее вуаль, и Джейми увидел такую же нежность на лице Ребекки за мгновение до того, как муж поцеловал ее.