Диана Гэблдон - Семь камней

– Не сердитесь на Нэнси, ладно? – спокойно, не глядя на него, сказал Твелвтрис. – У нее было… разочарование в Лондоне. Я думал, что здесь она, возможно, легче переживет это, но – ну, я совершил ошибку, и ее не так легко исправить. – Он вздохнул, и Грею захотелось похлопать его по спине – мол, держись.

Вместо этого он неопределенно хмыкнул, кивнул и вскочил в седло.

– Солдаты будут здесь завтра днем, сэр, – сказал он. – Даю вам слово.

Грей намеревался вернуться в Испанский городок, но вместо этого остановился на дороге, вытащил карту, которую дал ему Дауэс, и прикинул расстояние до Роуз-Холла. Это означало бы ночлег в горах, но они были готовы к этому – и, помимо желания услышать из первых уст подробности нападения маронов, ему очень хотелось поговорить с миссис Эбернати насчет зомби.

Он позвал своего адъютанта, написал приказ направить две роты на плантацию Твелвтрис и велел ему вернуться с двумя солдатами в Испанский городок, а еще двух солдат выслал вперед – искать подходящее место для бивака. Они расположились на ночевку на закате, когда солнце огненной жемчужиной горело на нежно-розовом небе.

– Что это? – спросил он, резко подняв голову от кружки чая «Ганпаудер», которую вручил ему капрал Сэнсом. Капрал тоже поразился и посмотрел на склон, откуда донесся звук.

– Не знаю, сэр, – ответил он. – Похоже на какой-то рог.

Он был прав. Это был не какой-либо из стандартных военных горнов. Но звук определенно звучал по воле человека. Солдаты замерли и ждали. Через пару мгновений звук повторился.

– Уже другой, отличается от предыдущего, – встревоженно сказал Сэнсом. – Он донесся оттуда, – он показал куда-то наверх, – правда?

– Да, оттуда, – подтвердил Грей. – Тише!

Первый рог зазвучал снова, унылое блеянье, еле различимое среди гомона птиц, устраивавшихся на ночь, а потом замолк.

У Грея побежали по телу мурашки и обострились все чувства. Они были не одни в джунглях. Какие-то люди находились там, в сгущавшейся темноте, сигналили друг другу. Он спокойно приказал строить фортификации, и все сразу принялись за работу. С ним были в основном ветераны, они не впадали в панику, хотя и насторожились. За короткое время они построили каменный редут, вокруг лагеря по двое залегли часовые, все мушкеты были заряжены и готовы к бою.

Но ничего не последовало, и хотя солдаты всю ночь ждали нападения, больше не было никаких признаков человеческого присутствия. Но Грей чувствовал, что поблизости кто-то был. ОНИ. Наблюдали.

Он съел ужин и сидел, прислонившись спиной к большому камню, кинжал на поясе, заряженный мушкет в руках. Ждал.

Не случилось ничего. Встало солнце. Они организованно снялись с лагеря, и если даже в джунглях звучал рог, его звук не был слышен из-за щебета и гомона птиц.

Никогда еще он не общался с человеком, который был бы ему настолько неприятен. Он даже удивился этому, ведь в облике этой женщины не было ничего слишком уж безобразного или неприятного. В принципе это была красивая шотландка средних лет, светловолосая и пышногрудая. И все-таки при виде вдовы Эбернати у него началась нервная дрожь, несмотря на теплый воздух на террасе Роуз-Холла, где она решила его принять.

Он увидел, что она не носила траур. Ничто в доме не говорило о недавней смерти ее супруга. На ней было платье из белого муслина с голубой вышивкой по подолу и манжетам.

– Как я понимаю, мне надо поздравить вас, что вы выжили, мадам, – проговорил он, садясь в предложенное кресло. Его слова прозвучали несколько резко, но он был уверен, что они не огорчат вдову: она показалась ему твердой как гвозди, и он был прав.

– Благодарю вас, – сказала она, откинувшись на спинку плетеного кресла и откровенно оглядывая его с ног до головы, что он счел неприятным. – Скажу я вам, этой весной было чертовски холодно. Я вся промерзла, сидя в ручье, словно сама умерла.

Он вежливо наклонил голову.

– Вероятно, вы долго не могли прийти в себя после того ужаса? Не считая, конечно, прискорбной смерти вашего супруга, – поспешно добавил он.

Она хрипло засмеялась.

– Я рада, что застрелили этого подлеца.

Не зная, что на это ответить, Грей кашлянул и сменил тему:

– Мне сказали, мадам, что вы интересуетесь некоторыми ритуалами рабов.

Ее слегка затуманенные зеленые глаза немедленно сфокусировались после этих слов.

– Кто вам сказал?

– Мисс Нэнси Твелвтрис. – В конце концов, не было резона держать в секрете личность его информантки.

– О, малышка Нэнси, да? – Казалось, ее это позабавило, и она искоса поглядела на него. – Вероятно, вы ей понравились, не так ли?

Он не понимал, какое отношение к делу имело мнение мисс Твелвтрис о его персоне, и вежливо сказал об этом.

Миссис Эбернати просто усмехнулась и махнула рукой:

– Ай, ладно. Так что вы хотите спросить?

– Я хочу знать, как делают зомби.

Шок стер усмешку с ее лица, она уставилась на него, глупо моргая, потом взяла свой бокал и осушила его.

– Зомби, – повторила она и посмотрела на него с осторожным интересом. – Зачем?

Он рассказал ей. Ее беззаботное удивление исчезло, сменилось пристальным вниманием. Она заставила его повторить историю о том, как он встретился в своей комнате со странным существом, задавала точные вопросы, в том числе и насчет его запаха.

– Разлагающаяся плоть, – сказала она. – Вы ведь знаете ее запах, не так ли?

Пожалуй, ее акцент вызвал в его памяти поле сражения под Куллоденом и вонь от горящих трупов. Он невольно содрогнулся.

– Да, – отрывисто подтвердил он. – А что?

Она задумалась, выпятив губы.

– Есть разные способы, понятно? Один способ – дать человеку порошок «афиле», подождать, когда он подействует, и потом закопать его поверх недавнего покойника. Надо просто слегка засыпать его землей, – пояснила она, увидев его взгляд. – И обязательно положить на лицо листья и ветки, перед тем как насыпать землю, чтобы человек мог дышать. Когда яд перестает действовать и люди могут снова двигаться и чувствовать, они обнаруживают, что лежат в земле, они чувствуют вонь и думают, что они мертвые. – Она рассказывала об этом буднично, словно делилась с ним своим рецептом яблочного пирога или пряника на патоке. Как ни странно, это его успокоило, он смог преодолеть отвращение и спокойно разговаривать.

– Яд. Он в порошке «афиле»? Что это за яд, вы знаете?

Заметив искорку в ее глазах, он порадовался, что мгновенный импульс заставил его добавить слова «вы знаете?» к своему вопросу – если бы не гордость, она могла бы и не сказать ему. Как бы то ни было, она пожала плечами и откровенно ответила:

– О… травы, толченые кости, немного других вещей. Но самое главное, без чего нельзя обойтись, – это печень рыбы фугу .