Эми Хармон - Бесконечность + 1

– Мне жаль Фишера, – искренне сказала Бонни.

Финн недоверчиво фыркнул и высвободился, но она снова поймала его руку и притянула к себе, вцепившись в его предплечье, так что оно уперлось в ложбинку у нее на груди.

– Мне жаль, что это случилось с тобой, Финн. – Бонни произнесла эти слова с такой горячностью, что он не выдержал и сорвался.

– Не надо, Бонни! Не превращайся в типичную девчонку-спасительницу. Ты не можешь меня спасти. И я тебя не могу. И Фишера я не спас, как и ты не смогла спасти Минни. Ведь не смогла же?

Бонни нахмурилась, готовая возразить.

– Или, скажешь, смогла? – Он вел себя как последняя скотина. Но такова была горькая правда, с которой Бонни, похоже, еще не примирилась.

– Нет. – Ее губы задрожали, и она покачала головой. – Нет, не смогла. Не спасла.

Финн выругался, словно стремясь одним уродливым словом выразить все уродливые чувства, скопившиеся у него в груди, и еще раз попытался высвободиться, но вместо этого лишь притянул Бонни ближе к себе. Рука его оказалась зажата между ними.

– Но меня ты все-таки спас. – Бонни посмотрела на него снизу вверх.

– Неправда. Я только помешал тебе. Если человек хочет умереть, он умрет. Мы оба это знаем. Я просто надеюсь, что ты сама передумаешь. Ты заслуживаешь большего. Фиша и Минни больше нет. Может, мы их подвели. Или нет, хрен знает. Но мы точно не поможем им, прыгая с мостов.

– Правда? – спросила Бонни, все еще не выпуская его руку.

– Что?

– Что я заслуживаю большего?

– Да! – воскликнул он. – Конечно, заслуживаешь!

Тогда она улыбнулась. Уголки губ приподнялись, взгляд смягчился. Но в ее голосе прозвучала ирония, когда Бонни сказала:

– Тебе пора бы определиться, Клайд, ненавидишь ты меня или нет.

– Я тебя не ненавижу, Бонни. – Как можно ненавидеть, когда ее губы так близко, а шоколадно-карие глаза смотрят с сочувствием? – Я просто не понимаю, что мне, черт возьми, с тобой делать. А теперь меня к тому же ищут полицейские, уверенные, что я тебя похитил.

– Ты меня не ненавидишь, но я тебе не слишком нравлюсь. – Бонни проигнорировала слова, касавшиеся полицейских.

Она все еще не выпускала его. Финн злился и чувствовал себя полным идиотом, а то, что Бонни прижимала его руку к своей груди, еще и не на шутку его возбуждало. Он снова попробовал вырваться, но ничего не вышло.

– Ты мне нравишься, Бонни. – Да пошло оно все. Ведь это правда. – Но тебе все равно придется позвонить бабушке, своему другу Медведю и всем остальным. Сообщить им, куда ты пропала, прояснить ситуацию. Понимаешь? Помнишь, что я говорил про игры? Так вот, это не игра. Это моя жизнь и моя свобода. Обратно в тюрьму я не хочу.

Бонни вздохнула, но промолчала. Через некоторое время она все же выпустила руку Финна. Они вместе вернулись к «Блейзеру», забрались внутрь и без лишних слов тронулись с места.

Финн чувствовал усталость, после ночи в машине ему хотелось помыться, переодеться и почистить зубы щеткой, а не снегом и средним пальцем, как он сделал сегодня, словно показывая природе-матушке, куда ей пойти. Ничего, скоро они найдут отель и приведут себя в порядок. А Бонни позвонит всем, кому нужно, даже если для этого ему придется связать ее по рукам и ногам и набрать за нее номер.

«МУЖЧИНУ, КОТОРОГО ВИДЕЛИ с певицей Бонни Рэй Шелби, наконец удалось идентифицировать. Это Инфинити Джеймс Клайд, двадцатичетырехлетний житель Бостона, отсидевший пять лет в тюрьме за вооруженное ограбление. В две тысячи двенадцатом году он был освобожден из исправительного учреждения в Норфолке, штат Массачусетс. Клайду принадлежит оранжевый „Шевроле Блейзер“ тысяча девятьсот семьдесят второго года выпуска. Замеченная очевидцами, именно эта машина помогла установить личность молодого человека. Родные Бонни Рэй Шелби убеждены, что она ранее не встречалась с Инфинити Джеймсом Клайдом и никак не была с ним связана. На основании этого полиция предполагает, что мисс Шелби либо познакомилась с Клайдом, либо была похищена им в Бостоне, где ее в последний раз видели родные и друзья. Инфинити Джеймс Клайд проживал в южном Бостоне и покинул город в тот самый вечер, когда певица выступала в „ТД-гарден“.

Инфинити Джеймс Клайд – белый мужчина, рост – примерно метр девяносто, вес – около девяноста пяти килограммов, возраст – двадцать четыре года. У него светло-русые волосы и голубые глаза. Разыскивается полицией для допроса. Если вы можете что-нибудь сообщить, позвоните по номеру, который видите внизу экрана».

Уже через несколько минут они выбрались на Двести семьдесят первую автомагистраль, которая, как и обещал хозяин пикапа, в итоге привела их обратно на Семьдесят первую. До Колумбуса оставалось совсем немного, но почти весь бензин ушел на обогрев предыдущей ночью, поэтому очень скоро Финн вынужден был свернуть в городок под названием Эшленд, чтобы заправиться. Бонни всю дорогу просидела молча. Удивительно, как она умудрялась сочетать в себе такие противоречивые качества. Обычно ее было не заткнуть, но в редкие моменты, вот как сейчас, Бонни будто отключалась и уходила в себя. Так они и просидели в молчании, не глядя друг на друга. Она смотрела в пустоту перед собой, а он уставился на дорогу. Внутри у Финна бурлила тревога, мысли в голове метались, а от утреннего умиротворения не осталось и следа.

Он въехал на заправку, чувствуя себя так, будто у него на груди нарисована мишень и в любую секунду кто угодно может указать на него пальцем и позвать полицию, которая мгновенно его арестует. Но нет, все было как обычно, никто не обращал на него внимания. Автомобили и грузовики, покрытые грязной ледяной коркой и снегом, въезжали на заправку и спокойно выезжали. Их водители не смотрели ни на оранжевый «Блейзер», ни на людей внутри. Тревога немного отпустила Финна.

Бонни надела солнечные очки и вышла из машины. Не глядя по сторонам, она зашагала прямо к магазину. Клайд смыл с окон соль и грязь и лишь после этого заметил, что Бонни заплатила за бензин семьдесят долларов. Вероятно, этим она хотела показать, что планирует путешествовать с Финном еще какое-то время. Он покачал головой и вставил шланг в люк бензобака.

Обычно он хорошо соображал, распутывал сложные уравнения и умудрялся найти решение задачи, за которую многие побоялись бы даже взяться. Но сейчас он столкнулся с проблемой, которая ускользала от его понимания, и математика ничем не могла ему помочь. Бонни была девушкой, и объяснить ее поведение функциями и формулами не представлялось возможным. Ей бы бежать от него – как можно дальше и как можно скорее. Он не мог ее понять, как ни старался.

Заправив бак, Финн тоже направился к магазину, чтобы воспользоваться туалетом и прихватить кофе в дорогу. Бонни кивнула ему, увидев, как он вошел в дверь, и гордо приподняла два пластиковых стакана, показывая, что уже опередила его. Что ж, по крайней мере, ее мучает совесть. Финн кивнул в ответ и пошел к туалетам, однако успел заметить, как внимательно Бонни смотрит на девочку, сидящую за столиком в углу с нетронутым сэндвичем на тарелке. Судя по полному отсутствию волос, малышка проходила курс химиотерапии. Шапочка с обезьянкой прикрывала ее голову, но выпавшие ресницы и брови скрыть было невозможно. Рядом с ней женщина пыталась укачать на коленях младенца, одновременно разговаривая по телефону. Она была явно взволнована, а младенец никак не унимался.