Эми Хармон - Бесконечность + 1

Мимо одна за другой пронеслись две полицейские машины. Их мигалки ярко сверкали в туманной темноте, напоминая психоделические дискотечные шары в прокуренном ночном клубе. Мы с Клайдом оба вздрогнули, услышав сирены. Он встретился со мной взглядом.

– Ну что, поедешь?

Я кивнула и поспешила занять пассажирское сиденье. Пришлось посильнее дернуть ручку двери, но со второго раза она поддалась. Я устроилась на потертом кресле, захлопнула за собой дверцу и прижалась к ней, а Клайд тем временем вывернул с обочины на проезжую часть, сливаясь с потоком машин, спускающихся с моста. В «Блейзере» было тепло, из радио доносилась классическая музыка. Я ее не очень-то любила. И ни за что не подумала бы, что Клайду она нравится. Такие, как он, обычно слушают «Перл Джем» или «Нирвану». В вязаной шапочке, с недельной щетиной, он немного смахивал на Курта Кобейна.

Клайд смотрел только на дорогу – скорее всего, заметил, что я разглядываю его и салон машины. Он явно направлялся куда-то далеко. На заднем сиденье громоздились коробки, пара армейских сумок, стопка одеял с подушкой и хилый цветок в горшке. За спинками задних кресел виднелась гитара в чехле. Я тут же испытала острое желание вытащить инструмент из багажника и обнять его, словно с гитарой в руках мне будет проще найти верную дорогу. Будто она сумеет утешить меня, как бывало не раз.

– Куда-то едешь? – спросила я.

– На запад.

– На запад? Ты что, пересмотрел вестернов с Джоном Уэйном? К западу от Бостона много чего есть. Куда именно на запад?

– В Вегас, – ответил Клайд, приглушив радио.

– О. – Вегас. Дорога неблизкая. Интересно, как долго ехать? Я понятия не имела. Это же через всю страну. Ничего себе поездка.

– Мне тоже надо в ту сторону, – с воодушевлением соврала я.

Клайд повернулся ко мне, так высоко вздернув брови, что они скрылись под краем шапки.

– Тебе нужно в Вегас?

– Ну, наверное, так далеко не нужно, просто… на запад, – ушла я от ответа. Не хотела, чтобы он подумал, что я потащусь с ним до самого Вегаса, хотя эта мысль внезапно показалась мне заманчивой. – Подбросишь меня немного?

– Слушай, малыш…

– Клайд, – перебила я его, – я никакой не малыш. Мне двадцать один. Я не малолетка, не сбежала из тюрьмы или психушки. В ку-клукс-клане состою, Библиями не торгую, хоть и верю в Иисуса, чего ни капельки не стыжусь. Но тебе я свою любовь к Господу навязывать не стану, если что. Я готова скинуться на бензин, еду и другие расходы. Мне просто нужно уехать отсюда… на запад. – Хорошо, что он первый сказал «на запад». Теперь я, не имея четкого направления, могла выжимать из этих слов все что угодно.

Клайд улыбнулся. Его губы едва заметно изогнулись, но это уже что-то. Он явно был не из тех, кто часто улыбается.

– У тебя нет ничего, кроме одежды и маленькой сумочки, и ты представилась ненастоящим именем, так что ты явно от кого-то скрываешься, значит, проблем с тобой не оберешься, – возразил он. – А я охренеть как не хочу проблем.

– У меня есть деньги. Все, что мне нужно, куплю по дороге. Путешествую налегке. – Я пожала плечами. – Просто решила, что в раю мне чемодан не пригодится.

Клайд закашлялся и пораженно уставился на меня. Что ж, его можно было понять. Я, конечно, пошутила, но со стороны эта шутка звучала довольно дико. Мне уже самой казалось, что с головой у меня не все в порядке. Я продолжила:

– И, кстати, меня действительно зовут Бонни. А вот ты на Клайда не похож.

– Это моя фамилия, – как будто с неохотой признался он. – Ко мне долгое время обращались только так, вот и сказал по привычке.

– То есть друзья зовут тебя Клайдом?

– Гм. Друзья, ага. – Его голос прозвучал странно, и я подумала, что это, наверное, больная тема.

– Ну, а меня друзья и родные называют Бонни. Вот и ты называй. Звучит как прикол – ну и пусть.

– Бонни и Клайд, – пробормотал он.

– Ага. Будем надеяться, что наше приключение закончится получше.

Клайд не ответил. Я так и не поняла, разрешит ли он мне остаться, но пока мне не отказали напрямую. Голос в голове, подозрительно похожий на бабулин, твердил, что я окончательно съехала с катушек. Видимо, там, на мосту, Клайд спас только мое тело, а вот мозгам не повезло. Они свалились в реку, и я теперь безмозглый зомби. Сделав такой вывод, я прислонилась головой к окну, закрыла глаза и уснула как убитая.

ФИНН КЛАЙД не был дураком. На самом деле он был гением. В детстве его завораживали природные закономерности. Почему у большинства цветов пять лепестков? Почему пчелиные соты имеют форму шестигранников? Почему каждому числу соответствует цвет? Только в восемь лет он узнал, что эти цвета видят не все.

Еще у чисел был вес. При умножении они кружились у Финна в голове, как снежинки в игрушечном стеклянном шаре, а потом мягко опадали, складываясь в ответы, будто решение задачи возникало под действием гравитации. С годами восхищение природными явлениями переросло в интерес к вероятностям и математическим формулам, способным предсказать исход событий. Финн научился давать пугающе точные прогнозы, благодаря чему легко побеждал всех в шахматах, покере и даже играх, в которых, казалось бы, все зависит от случая. Для Финна случайностей просто не существовало. Любую из них можно было подвергнуть анализу, разобрать на части и уловить закономерность – нужно только немного напрячь мозги.

Но даже Финн Клайд не мог предвидеть, что его брат Фиш свернет на плохую дорожку, попытается ограбить магазин при помощи украденной пушки и втянет в это Финна. Финн был, конечно, гением, но совсем юным. И преданным. Поэтому он не нажал на газ и не смылся, когда Фиш потребовал у хозяина-вьетнамца бабки из кассы и в ответ получил пулю в живот. Финн бросился на выручку. Фишер Клайд умер на переднем сиденье маминой машины на руках у брата. Так удача отвернулась от Финна, когда ему только-только исполнилось восемнадцать. С тех пор дела у него шли не очень, и теперь, в двадцать четыре, через шесть с половиной лет после той роковой ночи, Финн Клайд все еще оставался гением, но далеко не таким юным и преданным, и кидаться в авантюры, грозившие неприятностями, не спешил. А от Бонни за версту несло неприятностями.

Она спала, прислонившись головой к окну, обхватив себя руками, будто боялась, что вот-вот рассыплется. Худенькая, почти тощая. Сказала, что ей двадцать один, но на вид можно дать и меньше. Там, на мосту, когда Финн почти чудом увидел ее через просвет в тумане, эта фигурка, вцепившаяся в балку, показалась ему совсем детской. Он подумал, что это пацан лет четырнадцати-пятнадцати. И проехал мимо. На мосту Тобин не останавливаются. По нему и на велосипедах не ездят, и тем более не ходят пешком. Хрен знает, как он туда забрался. То есть забралась.