Моника Мерфи - Четыре года спустя

– Нервничаешь?

Он, должно быть, думает, что я совершенно неопытна. И он прав.

– Да.

– Почему? – Он гладит пальцем подбородок, шею, отчего по телу словно проходит электрический разряд. – Ты ведь знала, что это случится.

– М-м-м… – Я начинаю говорить, но он прижимает палец к губам, заставляя меня замолчать.

– Ты ведь продолжишь заниматься со мной, если я тебя поцелую? Мы ведь не нарушим никакой кодекс или правило, нет? – Я отрицательно качаю головой, и он ведет пальцем сначала по верхней, потом по нижней губе, мягко надавливая на чувствительное место, изрядно мной покусанное. – Мне не нравится, что ты так нервничаешь, что причиняешь себе боль.

– Детская привычка, – признаюсь я.

– Плохая привычка. – Наклонившись, он легонько касается моих губ своими. Поцелуй такой короткий, словно его и не было вовсе.

– Челси, ты чувствуешь это?

– Что? – Я смотрю прямо в его прекрасные зеленые сверкающие глаза; он берет мое лицо в ладони, чуть отклоняет голову назад. Он прикрывает на мгновение глаза, я вижу его густые длинные ресницы, и потом он шепчет:

– Это, – и его губы накрывает мои.

Я погибла. Абсолютно и полностью потеряна в этом дурманящем, восхитительном ощущении. Один нежный, сладкий поцелуй за другим; губы раскрываются с каждым новым касанием и скольжением, пока он не проникает языком мне в рот, зарываясь пальцами в волосы. Язык ласкает мой. Еще никогда в моей жизни не было столь совершенного поцелуя.

Я никогда не забуду, как мы сидели на крыше машины, слушая тихий стрекот сверчков в высокой сухой траве и отдаленный шум мчащихся мимо машин. Пальцы, ласкающие мои волосы, наши снова и снова сливающиеся губы, мягкий шепот и учащенное дыхание.

Полная перегрузка чувств.

Он сильнее прижимается ко мне, обнимает за плечи, пальцы проникают под лямку лифчика и ласкают кожу. Я кладу руку ему на грудь, чувствуя, как быстро бьется его сердце, и меня охватывает волнение.

Оуэн растворился в поцелуе так же, как и я. Ни с чем не сравнимое ощущение.

Он первым разрывает поцелуй, прижимается лбом, трется носом.

– Ужасно неудобно сидеть на крыше машины и целоваться, – признается он.

Я смеюсь, открываю глаза и вижу, как он улыбается мне.

– Это была твоя идея, разве нет?

– Да… – На его лице проступает болезненное выражение; интересно, почему.

– Давай вернемся в машину?

– Хочешь вернуться домой? – Он выглядит огорченным.

Медленно качаю головой и, осмелев, наклоняюсь к нему, прижимаюсь к нему губами, позволяя себе задержаться на долгое жаркое мгновение, перед тем как отстраниться.

– Нет, – шепчу я.

Зеленые глаза вспыхивают огнем, которого я раньше никогда не видела, а затем мы поднимаемся. Оуэн прыгает вниз, затем его большие руки скользят под свитер и хватают меня за талию, чтобы спустить на землю. Он идет к задней двери и открывает ее, приглашая меня войти первой. Хихикая, я сажусь, и он проскальзывает следом; руки тянутся ко мне, ложатся на талию, он тянет меня к себе, и я устраиваюсь на коленях, обхватив ногами бедра, практически оседлав его самым греховным, но в то же время восхитительным способом.

Чувства переполняют меня. Нависая над ним, я смотрю на его красивое лицо, вдыхаю его запах, прикасаюсь к нему везде, где хочу. Убираю волосы со лба, позволяя мягким прядкам пролиться сквозь пальцы, он закрывает глаза и издает низкий глухой звук удовольствия.

Этот звук проникает в мое тело, пульсируя, отдается между ног, и я ложусь на него, прижимаюсь к нему губами, и поцелуй становится очень глубоким. Наши языки сплетаются, тела сливаются, руки на пояснице одновременно успокаивают меня и удерживают на месте.

Но я не хочу спокойно сидеть.

Я хочу большего. Больше Оуэна, больше губ, больше рук, больше прикосновений. Он снова разрывает поцелуй, касается губами подбородка, шеи, облизывает горло, и я прижимаюсь теснее. Руки обнимают его шею, глаза закрыты, голова откинута назад.

Между нами все заходит слишком далеко, но мне все равно. Все мысли о скромности растворились в ночи.

Все, чего я хочу, – это Оуэн.

Между мной и Челси все быстро выходит из-под контроля. Я же специально предложил побыть снаружи, опасаясь, что мне снесет голову и я захочу увидеть Челси обнаженной. Ощущение, что все у нас будет отлично, возникло сразу, как только наши губы соприкоснулись. Но я и подумать не мог, что она окажется такой отзывчивой, нетерпеливой и приятной у меня в руках. Я держу небольшую дистанцию между нами, пальцами сдавливая мягкую кожу чуть выше бедер.

Я облизываю, покусываю, пробую ее на вкус. Член чертовски тверд и упирается в ширинку. Все так просто: лишь бы снять с нее одежду, коснуться всех чувствительных мест, показать, где я хочу, чтобы она прикоснулась ко мне, а затем сделать ее своей прямо здесь, на заднем сиденье машины.

Легко. В теории.

Но я этого не сделаю. Не хочу торопиться. Она совершенно неопытна – это было понятно по первому неуверенному поцелую. Она сильно нервничала, впрочем, как всегда, когда находится рядом со мной. Я не должен торопиться, ради нее. Именно эта мысль должна помочь мне сохранить над собой контроль и не совратить ее еще до конца ночи.

Разорвав поцелуй, я откидываю голову на спинку сиденья и смотрю на нее. Она такая красивая: губы опухли от поцелуев, волнистые волосы соблазнительно растрепались вокруг лица от моих прикосновений, грудь учащенно поднимается и опускается, и можно запросто скользнуть под широкий свитер и прикоснуться к ней. Обхватить. Сжать соски, сделав их твердыми, прежде чем взять один в рот…

Шумно втягиваю в себя воздух и напрочь выкидываю эти мысли из головы.

Чрезмерно яркое воображение, безусловно, тут ничуть не помогает.

– Оуэн. – Я слышу в ее голосе надежду и нетерпение; мне известно, чего она хочет, потому что я тоже этого хочу. – Что ты делаешь?

Но я не собираюсь давать ей желаемое. Не сегодня.

– Нужно отвезти тебя домой. – Я глажу ее волосы, снова и снова пропуская сквозь пальцы длинные темные пряди. Она медленно закрывает глаза, пухлые губы раскрываются, неровное дыхание вырывается из горла, и этот звук мгновенно заставляет мое тело напрячься.

– А что если я не хочу домой?! – спрашивает она.

– Нам пора. – Разочарование написано на ее лице, поэтому я решаю быть честным с ней. – Я не собираюсь просто переспать с тобой на заднем сиденье машины, Челс. Ты заслуживаешь большего. – В свой первый раз, хочу сказать я, но не решаюсь.

А если я ошибаюсь, думая, что она девственница? Хотя вряд ли.

Она ведет себя как девушка, у которой нет ни малейшего опыта, и в кои-то веки я этому рад. То, что Челси могла быть с другим парнем, вызывает во мне дикую, неконтролируемую ярость. Мне просто невыносима эта мысль.