Моника Мерфи - Четыре года спустя

Мой разум чист. Кристально. Только это имеет значение.

Уже в вестибюле я позвонил Фэйбл и сказал, что мы заночуем в отеле примерно в часе езды от города. Затем отправился на поиски магазинчика и в конце концов нашел крошечную сувенирную лавку. Я пришел как раз вовремя, они уже закрывались. Я схватил пару зубных щеток, пасту, расческу для Челси, ведь у нее длинные волосы, и пузырек болеутоляющего средства.

Видите? Я могу быть хорошим парнем, когда захочу. Заботливым и милым. Так почему, черт возьми, Челси так зла на меня? Что я сделал?

Ты сказал: мы просто друзья.

Чушь какая! Девчонки такие чувствительные.

Купив, что нужно, я возвращаюсь в номер. Мне кажется, что я топаю как слон, хотя в голове у меня восхитительная легкость. Нужно просто поставить вопрос ребром: спросить, почему вскользь сказанные слова полностью изменили ее отношение ко мне? Вот так вот: с места в карьер. Стоя под дверью, я разглядываю зажатый в руке ключ. Я так сильно нагнулся, что чуть не повалился на дверь.

Проклятье. Похоже, в косяк забили какую-то лишнюю дурь. Может, лучше не стоит встречаться с Челси? А то наговорю какой-нибудь фигни.

С пятой попытки дверь наконец поддается, я захожу и кладу пакет с покупками на полку в ванной. После того как она принимала душ, здесь до сих пор тепло и влажно и витает слабый запах лимона.

Воображение уже подкидывает мне картину обнаженной Челси. Ее гладкая мокрая кожа так и манит прикоснуться.

Да. Просто идеально. Жаль, я не вернулся пораньше, тогда, возможно, застал бы ее в душе. Вместо этого нахожу Челси лежащей на боку посреди кровати в белом толстом халате. Она поджала ноги, свернувшись клубочком. Длинные влажные волосы разметались по подушке, глаза закрыты, а розовые губы приоткрылись во сне.

Я приваливаюсь к стене, сердце бешено колотится. Вид уязвимой, красивой и чертовски сексуальной Челси будит во мне непреодолимое желание. Хочется развязать пояс и широко распахнуть халат, наслаждаться ее шелковой кожей и молиться, чтобы она просила меня взять ее.

Нет, чувак, остынь! Ты же под кайфом. Она девственница. Ты не можешь быть под кайфом… в ее первый раз.

Чем дольше я смотрю на нее, тем больше тело напрягается, член дергается, и… черт! Я хочу ее, хоть и обкурился. Я всегда хочу ее.

Проклятье! Иду в душ, мысленно раздевая Челси, представляя, какова она на вкус, какие сладкие, горячие звуки будет издавать, когда я стану целовать, ласкать ее тело, нигде не задерживаясь надолго. С Челси я очень терпелив. Всегда.

Но на этот раз я умираю от желания ее. Безумно хочу видеть ее обнаженной, извивающейся от наслаждения в моих руках. Хочу скользнуть глубоко внутрь ее тела, смотреть ей прямо в глаза, нанося первый удар, достигая такой близости, какой раньше у меня не было ни с одной девушкой.

Закрыв дверь в ванную, я скидываю мокрую одежду и встаю под душ, позволяя горячей воде очистить мое продрогшее тело и грязные мысли. Член так тверд, что даже больно, я обхватываю его пальцами, крепко сжимаю и медленно поглаживаю. Закрываю глаза и продолжаю думать о Челси.

Но нет, я не хочу так. Она же там. Спит в постели, которую нам придется делить в эту ночь. Зачем впустую тратить время, когда я могу разбудить ее нежными, сладкими поцелуями и прошептать ей на ухо «прости» ? Засунуть руки под махровый халат и надеяться ощутить ее нежную кожу? Я просто уверен, что она голая под халатом.

Сил нет, как хочу убедиться, правда ли это.

Выключаю воду, наспех вытираюсь, надевая только черные трусы. Не думаю, что запросто могу завалиться голым в постель. Вероятно, она с ума сойдет, обнаружив меня в чем мать родила. Я должен быть терпелив. Вот моя мантра с тех пор, как мы встретились: медленно, медленно, медленно.

Совсем не похоже на парня, который привык получать все здесь и сейчас .

Голова как в тумане после горячего душа, влажного пара и выкуренной травки. Выхожу из ванной и гашу свет, проверяю, закрыта ли дверь, а затем приближаюсь к кровати, где на самой середине спит Челси. Выключаю лампу на прикроватном столике, откинув одеяла, проскальзываю под них и укладываюсь на самом краю, потому как Челси заняла почти все пространство.

Она даже не шелохнулась, пока я укладывался; крепко же она заснула. Она лежит рядом со мной, положив ладони под щеку, такая нежная и невинная.

В темноте прислушиваюсь к ее дыханию, любуюсь ее лицом, освещенным слабым светом, пробивающимся сквозь плотные шторы. Рукой касаюсь влажных волос, пропуская пряди между пальцами. Она потрясающе пахнет. Я подвигаюсь поближе, ложась головой на одну с ней подушку, мечтая поцеловать ее.

Но сдерживаюсь. Нельзя. Я не могу просто взять и получить желаемое. Дело даже не в том, что я накурился, все должно произойти очень нежно.

Последняя мысль рассмешила меня. Черт, я все-таки словил кайф.

Челси заворочалась, слабо вздохнула, и этот соблазнительный звук как током прошиб мое тело. Я возбужден до предела. Такое не скрыть. На мне лишь нижнее белье, и все слишком очевидно. Надеюсь, она не особо испугается.

Я снова смеюсь, отстой , это и правда смешно. Ее ресницы задрожали; я затаил дыхание. Мне вовсе не хотелось ее разбудить.

– Оуэн. – Она потягивается и задевает меня рукой. Мой член тут же зашевелился. Черт, она едва коснулась меня, а я уже готов взорваться. – Когда ты вернулся?

– Недавно. Я уже принял душ.

Вздрогнув, она садится и оглядывается, проводя рукой по волосам.

– Я разлеглась на всю кровать. Извини. – Она отодвигается, и я ложусь свободней, с благодарностью занимая больше места, потому как чувствовал, что могу навернуться с кровати в любую секунду. – Голова почти прошла. – Она потирает лоб, пробегает пальцами по волосам. Хотел бы я сделать то же самое.

– Уверена? Я купил тебе обезболивающее в магазинчике, – говорю я. – Если хочешь, принесу таблетку и стакан воды.

– О, купил лекарство? Спасибо. Ты такой милый. – Она улыбается мне, ее взгляд и голос полны нежности. – Не стоит, я в порядке.

– Челс, – я откашлялся, собираясь с духом. – Прости за то, что случилось.

– О чем ты? – она хмурится, выглядя смущенной.

– То, что я сказал Фэйбл, – объясняю я. – Что мы только друзья. Я просто хотел, чтобы она отстала. Это ничего не значит.

Она снова нахмурилась.

– Значит, наши отношения ничего не значат. Ты так думаешь?

– Я не это имел в виду. Я… – качаю головой. – То, что я сказал Фэйбл, ничего не значит. Но ты, Челси… ты определенно кое-что значишь для меня.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, рот чуть приоткрыт от удивления. Черт, какая же она красивая. Она так близко, что я вижу веснушки у нее на носу. Хочется наклониться и поцеловать каждую.