Гийом Мюссо - Бумажная девушка

– Ты говоришь, около Сан-Диего?

Она заглянула в рапорт:

– Да, в населенном пункте возле Ранчо Санта-Фе.

Мило почесал голову, добавив еще немного хаоса в свою стоящую дыбом шевелюру.

– Пожалуй, я отправлюсь туда на арендованной машине. Покопошусь там, вдруг найду что-то такое, что наведет меня на след Тома.

– Я с тобой! – решила Кароль.

– Незачем.

– Я не спрашиваю твоего мнения. Я поеду туда, хочешь ты этого или нет.

– А твоя работа?

– Но я давным-давно не брала отпуск! И потом, вдвоем нам будет легче вести расследование.

– Очень боюсь, что он сотворит какую-нибудь глупость, – признался Мило, глядя в пустоту.

– А ты, ты сам-то сейчас разве не глупости делаешь? – сурово спросила Кароль.

Дверь ванной комнаты открылась, выпустив двух латиноамериканок, болтавших о каких-то пустяках. Одна, наполовину голая, завернула волосы в полотенце, другая куталась в банный халат.

Увидев их, Кароль вздрогнула: две девушки были похожи на нее! Вульгарные, потасканные, но у одной были ее светлые глаза, а у другой ее высокий рост и ямочка на подбородке. Они были такими, какими могла стать и Кароль, если бы не сумела вырваться из Макартур-парка.

Она скрыла свое волнение, но Мило обо всем догадался.

Он скрыл свой стыд, но она его расшифровала.

– Я возвращаюсь в комиссариат, чтобы предупредить о моем отсутствии, – сказала наконец Кароль, чтобы нарушить молчание, становившееся тягостным. – Ты иди в душ, отвези своих подружек, а через час заберешь меня из дома, идет?

Полуостров Калифорния, Мексика. 8 часов утра

Я неуверенно открыл один глаз. Мокрая дорога отражала сверкающее солнце, касавшееся утренними лучами ветрового стекла, усеянного каплями дождя.

Укутанный в плюшевое покрывало, с затекшими мышцами и заложенным носом, я выплыл из сна, скорчившись на пассажирском сиденье «Фиата-500».

– Ну как, хорошо выспались? – спросила Билли.

Я с гримасой выпрямился, почти парализованный болью в шее.

– Где мы?

– На пустынной дороге, между нигде и другим местом.

– Вы вели машину всю ночь?

Билли весело кивнула, пока я обозревал в зеркале заднего вида свое лицо, серьезно пострадавшее от полученных накануне ударов.

– Вам очень идет, – сказала она серьезно. – Мне не слишком нравился ваш вид подростка «бон шик, бон жанр»: вам так и хотелось врезать.

– У вас удивительный дар делать комплименты.

Я посмотрел через стекло: пейзаж стал более диким. Узкая и потрескавшаяся дорога пересекала пустынные горы, на которых росли редкие растения: каменистые кактусы, агавы с колючими листьями, колючий кустарник. Машин было немного, но узкая дорога делала опасной любую встречу с грузовиком или автобусом.

– Я вас сменю, чтобы вы могли немного поспать.

– Остановимся на ближайшей заправке.

Но заправки располагались редко, и не все из них работали. Прежде чем найти открытую, мы миновали поселения, настоящие деревни-призраки. Выезжая из одной из них, мы увидели на обочине оранжевый «Корвет» с включенными сигналами аварийной остановки. Прислонившись к капоту, молодой парень – он бы произвел фурор в рекламе дезодоранта – двумя руками держал маленькую табличку с надписью: out of gas [44].

– Поможем ему? – предложила Билли.

– Нет. Это выглядит как классическая ловушка. Тип симулирует аварию, а потом вытрясает все деньги из туристов.

– То есть вы уверены, что все мексиканцы воры?

– Нет, я имею в виду, что с вашей манией брататься со всеми красивыми парнями вокруг мы снова вляпаемся в дерьмо.

– Вы были очень довольны, когда нас довезли до Сан-Диего!

– Послушайте, это ясно как дважды два: этот парень отберет у нас деньги и машину! Если вы этого хотите, останавливайтесь. Но не просите моего благословения!

К счастью, Билли не стала рисковать, мы проехали мимо.

Заправившись, мы зашли в семейную лавку. В длинной и старинной витрине были выставлены свежие фрукты, молочные продукты и выпечка. Мы купили то, что нам понравилось, и устроили импровизированный пикник через несколько километров под коротколистной юккой.

Попивая горячий кофе, я, как зачарованный, наблюдал за Билли. Усевшись на покрывало, она с аппетитом поглощала польвороны с корицей и чуррос, покрытые сахарной глазурью.

– Какая вкуснотища! Вы не попробуете?

– Что-то не склеивается, – задумчиво ответил я. – В моих романах вы едите как птичка, но я-то вижу, что вы поглощаете все, что попадается под руку…

Она на мгновение задумалась, как будто сама что-то осознавала, потом призналась:

– Это из-за настоящей жизни .

– Настоящей жизни?

– Я персонаж романа, Том. Я принадлежу миру вымысла, и в настоящей жизни я не у себя дома.

– И какое это имеет отношение к вашей прожорливости?

– В настоящей жизни все вкуснее, насыщеннее. И это не относится только к пище. В воздухе больше кислорода, пейзажи полны цвета, и ими хочется восхищаться каждую секунду. Мир вымысла настолько тусклый…

– Мир вымысла тусклый? Но я всегда слышал обратное! Большинство людей читает романы именно для того, чтобы убежать от реальности.

Билли ответила мне в высшей степени серьезно:

– Возможно, вы умеете хорошо рассказывать истории, описывать эмоции, боль, раны сердца, но вы не можете описать то, что составляет соль жизни: ее вкусы .

– Мне не слишком приятно это слышать, – сказал я, понимая, что она указывает мне на мои пробелы как писателя. – О каких таких вкусах вы говорите?

Она поискала примеры вокруг.

– Вкус, к примеру, этого фрукта, – сказала она, отрезая кусочек манго, которое мы только что купили.

– А что еще?

Билли подняла голову и закрыла глаза, как будто для того, чтобы подставить свою хорошенькую мордашку утреннему бризу.

– То, что чувствуешь, когда ветер пробегает по твоему лицу…

– Ну да…

Я состроил гримасу сомнения, но я знал, что она не так уж и не права. Я не мог передать чудо настоящего момента. Оно оставалось недостижимым для меня. Я не умел его уловить, не умел им наслаждаться, поэтому не мог поделиться им с моими читателями.

– Или, к примеру, – снова заговорила Билли, открывая глаза и указывая пальцем в даль, – вид этого розоватого облака, зацепившегося за холм. – Она встала и с жаром продолжала: – В ваших романах вы напишете: «Билли съела манго на десерт», но вы никогда не станете тратить время на то, чтобы в деталях описать вкус этого манго.

Билли осторожно положила мне в рот кусочек сочного фрукта.

– Какой он?

Задетый за живое, я помимо своей воли вступил в игру и попробовал описать плод с максимально возможной точностью:

– Он очень спелый, свежий, как раз то, что нужно.

– Вы можете сказать лучше.