Джудит Макнот - Королевство грез

– Вы могли бы предупредить меня! – мрачно проговорила Дженни, вертясь в седле в безуспешных попытках разгладить складки на погубленном бархатном платье, одновременно озабоченно поглядывая на людей, выстроившихся впереди вдоль дороги. Ливрейные слуги, скачущие к ним издали, явно составляли почетный караул, прибывающий с целью препроводить своего лорда домой с подобающими почестями. – Я никак не думала, что это ваше поместье, – нервно заявила она. – Вы глазели на него так, словно никогда прежде не видели.

– Я и не видел. По крайней мере в таком состоянии. Восемь лет назад я собрал архитекторов, чтобы приехать сюда и вместе набросать план дома, который мне хотелось иметь, когда покончу с битвами. Я все намеревался вернуться и посмотреть, да Генриху вечно требовалось, чтобы я был срочно в каком-нибудь другом месте. Ну в каком-то смысле все к лучшему. Теперь накопилось достаточное состояние, чтобы моим сыновьям никогда не пришлось зарабатывать золото ценой собственных сил и крови, как выпало мне.

Дженни в смятении уставилась на него:

– Вы хотите сказать, что покончили с битвами?

Он окинул ее взглядом и с веселой иронией проговорил:

– Доведись мне атаковать Меррик, это было бы моей последней битвой. А вышло так, что я штурмовал последнюю стену замка, когда похищал вас оттуда.

Дженни так ошеломили эти поразительные откровения, что у нее зародилась нелепая мысль, будто он неким образом принял это решение из-за нее, и, не успев одуматься, девушка выпалила:

– Когда вы все это решили?

– Четыре месяца назад, – грубовато-решительно заявил он. – И если вдруг вновь подниму руку с оружием, то лишь по одной причине – когда кто-нибудь посягнет на то, что принадлежит мне.

Он умолк, устремив взор вперед, напряженное лицо его мало-помалу смягчилось. Оторвав наконец взгляд от замка, он опустил глаза на нее и с кривой усмешкой спросил:

– Знаете, чего я больше всего жду от новой жизни – после мягкой постели, в которой буду спать по ночам?

– Нет, – призналась Дженни, изучая его чеканный профиль и чувствуя, что совсем не знает этого человека. – Чего же вы больше всего ждете?

– Еды, – недвусмысленно объявил он, вновь приходя в хорошее расположение духа. – Хорошей еды. Нет, не просто хорошей, а превосходной, и чтобы стол накрывали три раза в день. Деликатесной французской еды, и острой испанской еды, и здоровой английской еды. Я жду, что ее подадут на блюде, доведенную до совершенства, вместо того чтобы хвататься за вертел с полусырым или обуглившимся куском. А потом я желаю десерта – пирожных, и тортов, и всяческих сластей. – Он стрельнул в нее довольным, полным насмешки над собой взглядом и продолжал: – По ночам перед началом сражения большинство мужчин думает о своем доме, о своей семье. А знаете, о чем я думал, лежа без сна?

– Нет, – отвечала Дженни, пряча улыбку.

– О еде.

Она не сдержалась, не в силах прикидываться глухой, и разразилась смехом при столь невероятном признании из уст человека, которого шотландцы называли сатанинским отродьем, но хоть Ройс и послал ей в ответ короткую улыбку, внимание его было приковано к окружающему пейзажу, взгляд обшаривал земли и замок, словно он упивался картиной.

– В последний раз я был тут, – объяснил он, – восемь лет назад, работая с архитекторами. Замок шесть месяцев подвергался осаде, и внешние стены лежали в руинах. Часть самого замка была разрушена, а все эти холмы сожжены.

– И кто же его осаждал? – подозрительно поинтересовалась Дженни.

– Я.

На языке ее вертелся язвительный ответ, но мысль испортить приятное настроение вызвала вдруг отвращение, и вместо этого она легковесно заметила:

– Нечего удивляться, что шотландцы всегда будут на ножах с англичанами, так как в нашем образе мыслей нет ничего общего.

– В самом деле? – сказал он, усмехаясь в ее задранное к нему личико. – Почему так?

– Ну согласитесь, – отвечала она с вежливым превосходством, – престранный обычай у англичан стирать с лица земли собственные замки, что вы проделывали на протяжении столетий, тогда как могли бы сражаться с шотландцами… с врагами, – поспешно поправилась она, – и разрушать их замки.

– До чего увлекательная идея! – поддразнил он. – Мы, однако, старались проделывать и то и другое. – Она фыркнула над этим ответом, а он продолжал: – Впрочем, если знание шотландской истории меня не подводит, кажется, ваши кланы бились друг с другом на протяжении веков, умудряясь одновременно нарушать наши границы, и совершать набеги, и жечь, и всячески нам досаждать.

Решив лучше оставить эту тему, она оглянулась на огромный замок, сияющий под солнцем, и полюбопытствовала:

– А почему вы его осаждали? Потому, что хотели забрать себе?

– Я штурмовал его потому, что барон, которому он принадлежал, вступил с несколькими другими баронами в заговор с целью убийства Генриха, в заговор, который чуть не удался. Это место тогда называлось Уилсли, по имени владевшего им семейства, но Генрих отдал его мне с условием, что я его переименую.

– Почему?

Взгляд Ройса стал суровым.

– Потому, что именно Генрих возвысил Уилсли до барона и наградил этим поместьем. Уилсли был одним из немногих доверенных его дворян. Я дал замку имя Клеймор в честь семейств моей матери и отца, – добавил Ройс, пришпоривая коня и посылая Зевса вперед быстрой рысью.

Всадники из замка летели с холма вниз и приближались навстречу. В неумолчном глухом топоте позади, постепенно надвигавшемся и становившемся громче, уже можно было явственно различить лошадиный галоп. Дженни оглянулась через плечо и увидела полсотни человек, нагоняющих их.

– Вы всегда планируете события с такой точностью? – спросила она с поблескивающим в глазах нерешительным восхищением.

Его прищуренный взгляд выражал удовлетворение.

– Всегда.

– Почему?

– Потому что, – охотно объяснил он, – расчет времени помогает выйти из битвы верхом на коне, а не быть вынесенным на щите.

– Но ведь вы больше не будете биться, зачем же рассчитывать и планировать?

Ленивая улыбка его была почти мальчишеской.

– Верно, только это уже вошло в привычку, а от таких привычек трудно отделаться. Мужчины, что сзади нас, годами сражались со мной бок о бок. Они знают, о чем я думаю и что хочу сделать, почти не нуждаясь в моих словах.

Рассуждать больше не оставалось времени, отряд из замка во главе с Ариком был почти перед ними. Только Дженни спросила себя, собираются ли всадники останавливаться, все двадцать пять человек неожиданно совершили поворот кругом с такой точностью, что она чуть не зааплодировала. Арик занял позицию прямо перед Ройсом, а пятьдесят рыцарей выстроились образцовыми колоннами.