Джудит Макнот - Королевство грез

Приписывать ему такую добродетель, как сострадание, было бы крайне глупо. Она видела собственными глазами, сколь безгранична жестокость, на которую он способен, – вплоть до убийства ребенка, швырнувшего ком грязи… Это больше, чем жестокость, это варварство. С другой стороны, он, может быть, никогда и не собирался предавать мальчика смерти; может, он попросту реагировал медленнее Дженни.

Вздохнув, она оставила до поры попытки разгадать загадку своего мужа и обернулась к горничной, которую звали Агнес. В Меррике меж хозяйками и служанками вечно шла болтовня, доверительный обмен сплетнями и секретами, и хотя невозможно было представить, чтобы эти горничные когда-нибудь принялись с ней шушукаться и хихикать, Дженни была твердо убеждена, что по меньшей мере они должны разговаривать.

– Агнес, – сказала она тщательно продуманным, ровным и вежливым тоном, – что это – платье, которое мне предстоит надеть нынче вечером?

– Да, миледи.

– Как я догадываюсь, оно принадлежало кому-то другому?

– Да, миледи.

За последние два часа это были единственные слова, произнесенные обеими горничными, и Дженни переживала разочарование вкупе с отчаянием.

– Кому же именно?

– Дочери бывшего лорда, миледи.

Обе они оглянулись на стук в дверь, и через секунду трое крепких слуг поставили на пол огромные сундуки.

– Что там? – озадаченно поинтересовалась Дженни и, поскольку служанки, похоже, не знали ответа, спрыгнула с высокой кровати и пошла лично исследовать содержимое. В сундуках оказались захватывающие дух груды тканей, каких она в жизни не видывала, – богатые атласы, парча и бархат, расшитые шелка, мягкий кашемир, полотно, до того тонкое, что почти просвечивало.

– Какая красота! – выдохнула Дженни, касаясь изумрудного атласа.

Раздавшийся в дверях возглас заставил всех трех женщин обернуться.

– Вам, стало быть, нравится? – спросил Ройс. Он стоял в дверном проеме, упираясь в косяки плечами, наряженный в нижний камзол из темно-рубинового шелка и в верхний из свинцово-серого бархата. Узкий серебряный пояс с рубинами на пряжке опоясывал талию, с него свисал декоративный кинжал с огромным пламенеющим рубином, поблескивавшим на рукоятке.

– Нравится? – повторила Дженни, не в силах сосредоточиться, потому что его взгляд, скользнув по ее волосам, остановился в вырезе халата. Она проследила, пытаясь понять, куда он уставился, и запахнула разошедшиеся отвороты, зажав ткань в кулачок.

Легкая насмешливая улыбка тронула его губы при этом стыдливом жесте, он взглянул на обеих служанок и решительно приказал:

– Оставьте нас.

Они повиновались с почти панической поспешностью, как можно проворнее прошмыгнув мимо него.

Когда Агнес проскальзывала позади Ройса, Дженни увидела, что она быстро перекрестилась.

Закрыв за собой дверь, Ройс смотрел на Дженни, и по спине ее пробежал холодок тревоги. Пытаясь найти спасение в беседе, она проговорила первое, что пришло в голову:

– На самом деле вам не следовало бы столь резко говорить со служанками. По-моему, вы их пугаете.

– Я пришел не затем, чтобы обсуждать служанок, – спокойно заметил он и направился к ней. Остро чувствуя свою наготу под халатом, Дженни предусмотрительно отступила на шаг и, конечно же, наступила на волочащийся шлейф. Не в силах двинуться дальше, она смотрела, как он наклоняется к открытым сундукам и извлекает оттуда ворох тканей.

– Так вам нравится? – снова спросил он.

– Что? – вымолвила она, стянув халат на горле и на груди так туго, что едва могла вздохнуть.

– Вот это, – сухо уточнил он, жестом указывая на сундуки. – Это ваше. Пользуйтесь, шейте себе платья и все, что вам нужно.

Дженни кивнула, опасливо наблюдая, как он, потеряв интерес к сундукам, шагнул к ней.

– Ч-чего вы хотите? – сказала она, ненавидя дрожащий звук собственного голоса.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки, но вместо того чтобы привлечь ее к себе, спокойно заявил:

– Я, во-первых, хочу, чтобы вы ослабили хватку на том халате, который на вас надет, пока не удушились. Я видел мужчин, болтавшихся на веревке, натянутой ничуть не крепче.

Дженни заставила онемевшие пальцы чуть-чуть разжаться и принялась ждать продолжения, а он по-прежнему разглядывал ее молча, и она наконец не выдержала:

– Ну? Что еще?

– Еще, – ровно отвечал он, – я хочу с вами поговорить, так что прошу садиться.

– Вы пришли сюда… поговорить? – переспросила она и, видя его кивок, ощутила такое облегчение, что подчинилась беспрекословно – пошла к кровати, волоча за собой ярд голубой шерсти, уселась, подняла руку, откинула пальчиками со лба волосы и хорошенько встряхнула локонами, сбрасывая их с плеч. Ройс наблюдал, как она пытается привести в порядок блестящие волны, струящиеся по плечам и спине, и угрюмо думал, что это единственная на свете женщина, которая умудряется выглядеть соблазнительной, практически утопая в халате.

Справившись с волосами, она обратила на него внимательный взгляд:

– О чем вы пришли говорить?

– О нас. О нынешнем вечере, – сказал он и пошел к ней.

Она соскочила с кровати, точно ее обожгло огнем, и, шарахнувшись от него, оказалась припертой к стене.

– Дженнифер…

– Что? – нервно выдохнула она.

– Позади вас горит камин.

– Мне холодно, – дрожа, заявила она.

– Через минуту вам будет слишком жарко.

Она подозрительно взглянула на него, потом вниз, на шлейф длиннющего халата, и вскрикнула в тревоге, сдернув полы с раскаленных угольев. Лихорадочно стряхивая с подола пепел, вымолвила:

– Ужасно жалко. Такой чудный халат, только, наверно, немножко…

– Я имел в виду нынешний праздник, – решительно перебил он, – а не то, что должно произойти потом между нами. Но раз уж мы затронули эту тему, – продолжал он, следя за ее охваченным паникой лицом, – может быть, вы расскажете, почему перспектива лечь со мной в постель так вас вдруг устрашает.

– Я не боюсь, – отчаянно возразила она, полагая, что было бы ошибкой проявлять какие-нибудь признаки слабости. – Но, один раз попробовав… попросту не желаю совершать это еще раз. Со мной было почти то же самое, когда… когда я съела гранат. Попробовала и больше не захотела. Со мной иногда так бывает.

Губы его дрогнули, он снова сдвинулся с места и остановился прямо перед ней.

– Если вас беспокоит только отсутствие желания, я думаю, что могу помочь.

– Не прикасайтесь ко мне! – предупредила она. – Или я…

– Не угрожайте мне, Дженнифер, – спокойно перебил он. – Это ошибка, о которой вы пожалеете. Я прикоснусь к вам, когда захочу.

– Ну теперь, испортив всякое удовольствие, которое мне мог доставить нынешний вечер, – ледяным тоном проговорила Дженни, – не оставите ли меня в одиночестве, позволив одеться?